После смерти Иуды Бакхид, сирийский полководец, укрепил занятые им города, поставил в них гарнизоны, взял заложников и вновь подчинил Иудею. Недовольные элементы сгруппировались вокруг брата Иуды, Ионатана. Это был человек другого склада, чем Иуда. Иуда — фигура героическая. Ионатан добивался успеха не столько военными подвигами, сколько умелой дипломатией. Собрав незначительные партизанские отряды, он непрерывно беспокоил Бакхида, который в конце концов помирился с ним. Использовав борьбу между претендентами на сирийский трон Деметрием и Александром и во-время став на сторону Александра, Ионатан добился того, что в 153 г. был назначен первосвященником. Александр, овладев престолом, назначил его также стратегом, т. е. светским правителем Иудеи. После смерти Александра Ионатан, опять-таки удачно лавируя между Деметрием II и римским ставленником Антиохом VI, вернее, его полководцем Трифоном, добился ряда мирных приобретений и значительно расширил свои владения. В конце концов, однако, Ионатан попал в ловушку Трифона и погиб.
Оставшийся в Иерусалиме брат Ионатана, Симон, использовал слабость Сирии, чтобы захватить гавань Иоппе, из-за которой и до и после того иудейские правители боролись всеми силами. В 142–141 гг. Симон взял Акру, которая со времени Антиоха IV была цитаделью Селевкидов в Иерусалиме и убежищем для всех противников Хасмонеев. Взятием Акры Симон добился фактической независимости Иудеи, так как сирийский гарнизон в Иерусалиме перестал существовать. Симон, однако, внешне выказал свое почтение и подчинение Деметрию II и одновременно позаботился о том, чтобы получить признание Рима. Он добился письма от консула Кальпурния Пизона, который объявлял Иудею дружественным государством и рекомендовал всем азиатским властителям не обижать Иудеи и не давать убежища врагам Симона. Чтобы вполне легализовать свое положение, Симон добился в 140 г. от народного собрания постановления, вырезанного потом на медной таблице (I кн. Макк., XIV, 25 сл.). В постановлении перечисляются заслуги Симона, и ему предоставляется наследственная в его семье власть первосвященника со всеми прерогативами светской власти, вплоть до диадемы и пурпура.
Но власть Симона и независимость Иудеи длились недолго. Симон был убит своим зятем, а при его преемнике Иоанне Гиркане I (135–104 гг.) Антиох VII Сидет уничтожил все завоевания, добытые Ионатаном и Симоном. Присоединенные к Иудее области были отняты, на Иудею была наложена дань, Иоанн Гиркан был лишен светской власти, оставшись лишь первосвященником. Катастрофа, постигшая Антиоха в 129 г., когда он и его войско погибли в войне с парфянами, предотвратила окончательное падение Иудеи.
Тацит правильно оценивает создавшуюся тогда ситуацию: «Царь Антиох стремился уничтожить иудеев и привить всем греческие обычаи,[71]… но ему помешала война с парфянами, ибо тогда отпал Аршак. Тогда иудеи, так как македоняне были слабы, парфяне еще не окрепли, а римляне были далеко, сами поставили себе царей. Изгнанные изменчивой чернью, они вооруженной силой снова овладели властью, практиковали ссылки граждан, разрушение городов, убийство братьев, жен, родителей и прочие обычные для царей преступления и поддерживали суеверие, так как должность первосвященника составляла основу их власти» (Hist., V, 8).
Использовав слабость Сирии, Гиркан I занял гавань Иоппе, присоединил к Иудее Идумею, Галилею и Келесирию. При этом он в 109 г. уничтожил храм Ягве, построенный самаритянами на горе Геризим за 300 лет до того. В правление Иоанна Гиркана происходили какие-то народные волнения, о которых очень скупо пишет Флавий: «Зависть к удачам Иоанна и его детей восстановила местное население и многие приставшие к нему не оставались в покое и, воспламенившись до открытой войны, потерпели поражение» (Bell. Ιud., I, 6, 7).
Гиркану наследовал его старший сын Аристобул. По сообщению Флавия, он впервые принял царский титул; по Страбону, этот титул принял преемник Аристобула Александр Яннай (103–76 гг.). Александр Яннай продолжал политику завоеваний; он присоединил крупные гавани: Стратонову башню, Аскалон, Дор, Газу. На сохранившихся его монетах на одной стороне надпись по-еврейски: «Ионатан первосвященник», на другой — по-гречески: «Царь Александр».
Военные тяготы, усилившие эксплуатацию масс, вызвали ряд народных восстаний. Уже в начале правления Александра, по сообщению Флавия, когда он в качестве первосвященника служил в храме, народ стал его бранить, бросать в него лимоны; разгневанный царь выслал против народа отряд воинов, убивших 6000 человек. Потом волнения продолжались не только в Иерусалиме, но и во всей стране. По сообщению Флавия, шесть лет продолжалась народная война против Александра. Когда он попытался вступить в переговоры с восставшими, те отказались. Больше 50 000 человек погибло в боях против Александра. Не будучи в состоянии справиться с обученной и лучше вооруженной армией Александра, восставшие призвали на помощь одного из претендентов на сирийский трон — Деметрия Эвкера. Александр бежал в горы. Однако призыв сирийцев на помощь расколол ряды повстанцев. В результате Александру удалось подавить восстание. Вернувшись в Иерусалим, царь-первосвященник, по сообщению Флавия, сидя у себя во дворце со своими наложницами, распорядился распять перед окном 800 человек, причем перед распятыми были убиты жены и дети.
Вскоре Александр умер и власть перешла к его жене Салме (Александре Саломее), так как из двух его сыновей один был малолетний, а другой неспособен к управлению государством.
О Салме Флавий пишет, что при ней всеми делами заправляли фарисеи, что вызвало протест со стороны представителей знати и наследника престола Аристобула. Флавий называет фарисеев философской школой, сближая их со стоиками (Vita, 2). В действительности это было религиозное течение, которое в условиях того времени, когда религия была единственной формой идеологии, становилось иной раз и знаменем политической борьбы. По сообщению Иосифа Флавия, Александр Яннай, умирая, рекомендует Салме, чтобы удержать власть над мятежным народом, вступить в союз с фарисеями. Действительно, Салма, призвав главу фарисеев и примирившись с ним, добилась того, что народ довольно спокойно принял переход власти к Салме и даже оказал почести телу ненавистного Александра Янная; во все время правления Салмы, благодаря поддержке фарисеев, никаких выступлений народа против царской власти не было.
Фарисеи, несомненно, пользовались религиозным влиянием в народе, потому что проповедуемая ими религия больше соответствовала условиям того времени, но они не были представителями народа.
Фарисеи — святоши и фанатики — способны были даже на жертвы во имя своих религиозных принципов и в защиту своих привилегий. Они вступали иной раз в конфликты с властью, как это было при Иоанне Гиркане, при Александре Яннае, а позже — при Ироде. Но они никогда не были народной партией. Когда шло действительно народное движение, фарисеи держались в стороне, а во время иудейской войны против Рима они стали на сторону противников восстания, противников своего народа.
Союз Салмы с фарисеями упрочил ее власть, но никаких облегчений народу не принес. Внешнеполитическое положение Иудеи было благоприятно. Захвативший Сирию армянский царь Тигран (83–69 гг.) стал было угрожать и Иудее, но наступление римлян отвлекло его в другую сторону.
После смерти Салмы начались раздоры между ее сыновьями. Эти раздоры ускорили вмешательство римлян. Войска Помпея подошли к Иерусалиму. Гарнизон Иерусалима пытался оказать сопротивление, и хотя город сдался, храм Ягве, сильно укрепленный, в течение трех месяцев оказывал сопротивление. Осенью 63 г. был взят и храм. Эта дата означает конец самостоятельности Иудеи под властью Хасмонеев.
Помпей объявил Иудею римской провинцией.
Несмотря на совершенную недостаточность случайных и не всегда ясных данных о государственном строе царства Селевкидов, социальных отношениях и экономике, в нем удобнее всего прослеживается то новое, что принес с собой эллинизм, и вместе с тем слабость, недоразвитость этого нового. Успехи и поражения эллинизма здесь выступают более открыто, не затемняются особыми условиями, в которых развивался эллинизм в Египте и Греции.
Создание государства Селевкидов было задачей чрезвычайно трудной. Александр пытался проводить политику слияния всего населения громадного царства в один народ. Но эта задача оказалась неразрешимой. Во-первых, частные, личные, династические цели, которые ставили себе Селевкиды, диктовали им политику ориентации прежде всего на македонян и греков, в которых они могли найти опору. В надписи из Илиона отмечается, что Антиох I хорошо устроил свое царство не только благодаря своей доблести, но и διά την τωμ φίλων και των δυνάμεων ευνοιαν — благодаря расположению друзей и войска; а благо государства заключается в благе «царя, его сестры — царицы, друзей и войска» (OGIS, 219). Источником власти Селевкидов с их точки зрения является завоевание. Селевк, по словам Диодора (XXI, 1, 5), считает справедливым, что завоеватель является владыкой приобретенного силой оружия (κυρίους ύπάρχειν των δορίκτητων). Такого рода политика неизбежно должна была ставить греко-македонцев в привилегированное положение и не могла способствовать сближению между народами.
Те же личные и династические интересы побуждали Селевкидов не только вступать в союзные и дружеские отношения с соседними восточными властителями, заключать династические браки, но и сохранять в силе существовавшие внутри государства полунезависимые, управляющиеся по своим старинным установлениям храмовые территории, племенные союзы, возглавляемые своими вождями (например, набатейские племена с их филархами), царьков в финикийских городах, иерократию в Иудее.
Хотя греческие города были свободны только в принципе, формально, но они сохраняли автономию во внутренних делах, а в борьбе с соперниками Селевкидам приходилось, чтобы задобрить города, иногда расширять границы их автономии. Таким образом, Селевкиды сами отчасти содействовали сохранению раздробленности своего царства.