Таким образом, если даже не касаться основного факта, что рабовладение на древнем Востоке и в эллинистических государствах было ведущим способом производства, и оставаться только на почве аграрных отношений, приведенные документы не дают оснований говорить об элементах крепостничества или феодализма в эллинистической Малой Азии. Только ни на чем не основанная презумпция побуждает некоторых исследователей с необычайной легкостью расширять круг феодальных понятий и терминов в применении к Малой Азии. Так, Welles склонен понимать в некоторых случаях глагол ἔχω, как «держание» (RС, 11, 4–5: ἣμ πρότερον εἶχεν Μελέαγρος – which formerly Meleagros held), хотя сам он в аналогичном случае переводит ἣν πρότερον ἔσχεν Δημήτριος – formerly the property of Demetrios (RC, 70, 6–7). Что ἔχω не имело значения «держания», показывает хотя бы текст надписи Лаодики: лица, купившие у Лаодики землю, ἔξουσιν κυρίως, «будут владеть ею неограниченно». Еще более поразителен случай, где речь идет о каре, грозящей судье за правонарушение: ἄτιμον εἶμεν καὶ χρήματα παματοφαγεῖσται, τὸ μέρος μετὰ Γοικιατᾶν[91] – «он будет лишен прав, и имущество его конфискуется, его удел с рабами»; издатели, хотя и приводят ссылку на Гесихия, поясняющего, что οἰκιητής – ὠνητὸς δοῦλος, переводят однако serfs.
Те два документа, на которых строится буржуазная теория феодализма в эллинистической Малой Азии, подтверждают иное: на Востоке не было собственности на землю, а лишь владение ею. Самыми прочными владельцами были, с одной стороны, λαοί, но лишь поскольку они принадлежали к существовавшим некогда общинам, ныне превратившимся в большинстве случаев лишь в организационную связанность крестьян со своей ἰδία. С другой стороны, верховным владельцем земли был царь, но именно как носитель царской власти, а не лично. Этим объясняется, что Антиох, продавая землю Лаодике, приказывает, кроме регистрации сделки, вырезать ее текст на пяти каменных стелах и установить их в наиболее чтимых святилищах: это должно служить дополнительной гарантией права Лаодики на владение землей. Как видно из земельного спора между Митиленой и Питаной (OGIS 335, строки: 133 сл., 140 сл.), акт продажи Антиохом I земли городу Питане впоследствии был подтвержден Эвменом. Мнесимах, как видно из текста надписи, предусматривает такой случай, что царь может отнять его землю. Только с македонским завоеванием появляется на Востоке античная земельная собственность, ранее существовавшая здесь только в старых греческих полисах.
Эллинизация Востока привела к изменению аграрных отношений – объективно в интересах роста рабовладельческой системы. Застав на Востоке непривычную для эллинов форму земельных отношений, эллинистические цари прежде всего стремились использовать это положение вещей в интересах своей казны, применяя при этом также свое право победителей и завоевателей. Однако переход к античным формам земельной собственности диктовался всем ходом экономического развития, означавшего на Востоке переход от примитивных форм рабства к рабовладельческой системе, целью которой является производство прибавочной стоимости. Эта объективная потребность побуждала Александра, диадохов и Селевкидов строить новые греческие города, превращать в полисы города старые, присоединять к полисам значительные территории царской земли. Несмотря на необходимость сохранять добрые отношения с могущественным жречеством, о чем говорят многочисленные указы, предоставляющие храмам разного рода привилегии, Селевкиды и Птолемеи по возможности ограничивают храмовое землевладение, хотя иной раз, в трудную минуту, им приходится вновь даровать землю храму.
Именно этот переход от восточных аграрных отношений к античным (а не освобождение крестьян от крепостной зависимости, как думает Ростовцев) характерен для селевкидской Малой Азии.
Характер этого процесса очень удачно сформулирован в случайной надписи римского времени из Поглы в Ликии. Здесь прославляется Публий Целий Лукиан, который «в годы общинного строя (κοινωνίας) решал местные судебные дела» и «давал раздачи в годы гражданственности» (πολιτείας, IGRR III, 403). Поскольку здесь речь идет о пережитках прошлого, то с полным правом можно отсюда сделать заключение к прошлому. Переход от κοινωνία к πολιτεία, от восточного к античному типу рабовладельческого общества – вот в чем заключается основная линия исторического развития аграрных отношений на эллинистическом Востоке.
Историки отмечают рост рабовладения в селевкидском царстве. Появление крупных городов и развитие городской жизни в условиях античности невозможно было без расширения рабовладельческого хозяйства. У нас нет, как и вообще для древности, статистических данных; но случайные отрывочные сведения говорят о множестве рабов и о работорговле. Во время торжественной процессии в Дафне при Антиохе IV его эпистолограф Дионисий выставил тысячу рабов, из которых каждый нес серебряное блюдо весом не менее 1000 драхм (Polyb., XXXI, 3, 16: Athen., V, 194 сл.). Рабский труд применялся и в земледелии; в надписи в честь Лариха, относящейся ко времени Антиоха I или Селевка I, Лариху предоставляется «свобода от обложения скота и рабов как в его собственных владениях, так и в городе» (OGIS 215). Папирусы архива Зенона содержат значительный материал о торговле рабами в Сирии, Палестине и Финикии; поскольку границы владений Птолемеев в Азии были текучи, можно с полным правом на основании этого материала делать заключение и о владениях Селевкидов. В торговле Египта с Сирией и Палестиной в правление Птолемея Филадельфа рабы занимают первое место[92]. В ряде папирусов речь идет о покупке рабов (PCZ 59003, 59010, 59015, 59011; PSI 406). Аммонитский шейх Тубиас (библейский Тобия) посылает Аполлонию в подарок четырех рабов (PCZ 59076). В одном папирусе (PCZ 59076) рассказывается об одном из агентов Аполлония, у которого задержали в Тире рабов (по-видимому, этот агент, Аполлофан, в данном случае захотел повести работорговлю за свой счет), так как он не уплатил пошлин и не имел разрешения на вывоз (ἐξαγωγή). В другом папирусе[93] речь идет о пошлинах при закупке рабов для Аполлония. В папирусе PCZ 59047 сообщается о том, что греки оставили рабыню в залог до расчета с продавцами товаров. В PCZ 59010 упоминается работорговец πα]ιδασκ[ά]ριος.
Недавно опубликованный папирус содержит указ, датированный 24 годом Птолемея (II?), дающий интересные данные о работорговле и о некоторых источниках рабства в Сирии[94]. В строках 33 сл. речь идет о рабах: «если кто купил свободного туземного человека (σῶμα λαϊκὸν ἐλεύθερον) или похитил и задержал или иным путем приобрел», он должен в течение 20 дней заявить об этом и представить раба эконому гипархии под угрозой лишения раба, штрафа и уголовной ответственности. Если доказано будет, что купленные рабы – рожденные в доме (οἰκετικά), их возвращают владельцу; «рабы же, проданные на царском аукционе, если даже они заявляют себя свободными, остаются собственностью покупателей». И на будущее время запрещается покупать и принимать в заклад σώματα λαϊκὰ ἐλεύθερα за исключением тех случаев, когда управляющий Сирией и Финикией порабощает людей, по отношению к которым полагается применять взыскание с личности (ὧν ἡ πρᾶξις καθήκει καὶ ἐκ τοῦ σώματος γίνεσθαι).
Из этого декрета мы узнаем о практиковавшихся в Сирии похищении и продаже в рабство свободных, о самозакладе, т. е. о кабальном рабстве и о продаже в рабство за долги казне.
В рассеянных по разным музеям и еще целиком не опубликованных клинописных табличках из Урука (всего около 150) содержится значительное число торговых сделок, в том числе шесть актов купли и продажи рабов[95]. В найденных там же глиняных буллах (цилиндрических кольцах, куда вкладывали свернутые пергаментные и папирусные свитки) имеются буллы с надписью ἀνδραπόδων.
Группа надписей, найденных в Сузах (вошли в SEG, VII, № I сл.), содержит большое число актов отпуска на волю рабов. Все эти акты составлены в одной форме в виде посвящения отпускаемого на волю богине Нанайе, например: ἔτους αορ́ ἀφιέρωσεν Στράτων Σιμ[ί] ου Ναναίαι θεᾶι Καν… τὴν παιδίσκην αὐτοῦ ὡς ἐτῶν λ́ ὑπέρ βασιλέως καὶ βασιλίσσης σωτηρίαν κτλ. Вследствие неправильного восстановления и толкования некоторых из этих надписей первый издатель Кюмон[96] понял их так, что речь идет о посвящении παιδίσκαι богине на 30 лет в качестве храмовых проституток. Не вызывающая сомнений реконструкция одной из этих надписей Робером[97] показала, что здесь, бесспорно, обыкновенные манумиссии. Ростовцев, (ук. соч., стр. 538), указывая на множество рабов в селевкидской Вавилонии, отмечает, что все манумиссии в Сузах касаются женщин; очевидно, он проглядел надпись CR, 1932, № 5 (стр. 284), где на волю отпускают Σ]κορπίωνα τὸν [ἑαυτοῦ δ]οῦλον. Кюмон[98] цитирует пальмирскую надпись, которую опубликовал Кантино и перевел: «это гробница отпущенного на волю через Шамаша».
Не совсем ясно, каково было применение рабского труда на обширных храмовых территориях, о которых наши сведения основаны главным образом на позднейших сообщениях Страбона. О знаменитом святилище Ма в Комане Каппадокийской Страбон пишет: «Там большое множество боговдохновенных (θεοφορήτων) и храмовых рабов (ἱεροδούλων). Население (οἱ ἐνοικοῦντες) – катаонцы, вообще подчиненные царю, но повинующиеся больше жрецу. Последний распоряжается храмом и храмовыми рабами, которых во время нашего пребывания там было больше шести тысяч, мужчин и женщин. К храму относится также много земли, и доходами (καρπούς) пользуется жрец, занимающий второе место в Каппадокии после царя» (XII, 2, 3). В Веназе находился храм Зевса (Агура–Мазды) с поселением (κατοικία) около трех тысяч храмовых рабов и плодородной землей, дающей жрецу годовой доход в пятнадцать талантов» (XII, 2, 5). В Кабире при храме Мена была κωμόπολις («деревня-город») Америя, «имеющая много иеродулов и жреческую землю, плоды которой всегда получает жрец» (XII, 3, 31). У Антиохии в Писидии было святилище Мена, «владеющее множеством иеродулов и священных участков» (XII, 8, 14). Из этих сообщений Страбона следует, что земля, принадлежавшая храму, за исключением территории самого храма, обслуживалась не рабами, а населением (οἱ ἐνοικοῦντες); они «вообще подчинены царю, но повинуются больше жрецу»; очевидно, это не рабы. Но шест