Я с подозрением глянула на него:
– Получилось?
Эйприл улыбнулся:
– Пробил дыру между своей комнатой и комнатой Фокса Брауна.
– И насколько сильно тебе потом досталось от него? – спросила я с интересом, подозревая, что Фокс взрывается, как вулкан, когда злится.
– Фокса переселили в другую комнату.
Я округлила глаза:
– Ты что, разломал целую стену?
Эйприл лишь рассмеялся:
– Не-а, главные переживали за мою безопасность, вот и решили нас разделить.
Понятия не имею, о каких главных он говорил, но и расспрашивать его не было сил.
Когда мы подошли к высоким двойным дверям, до меня донеслись приглушенный гул голосов и манящий аромат горячей еды. Только я потянулась к ручке, как Эйприл остановил меня жестом.
– Послушай, – он смущенно почесал затылок, – ты, конечно, та еще крутышка. Одно только твое лицо может отпугнуть легион римских воинов. Но будь аккуратней, ладно?
– Сегодня у тебя день удачных комплиментов?
– Ребята должны свыкнуться с мыслью, что среди нас не просто новый боец, но и живая девчонка. Знаешь, какими бывают парни, когда их загонишь в угол? Постарайся не обращать на них внимания, ладно? Особенно на Фокса. Если он что-нибудь тебе скажет, молчи и предоставь слово мне. Не встревай в конфликты. Это лишь настроит парней против тебя.
Я уставилась на Эйприла.
– Они загнаны в угол? Тридцать парней с нечеловеческой силой. Серьезно? – сказала я, и по лицу Эйприла было видно, что он только сейчас осознал нелепость своих слов. – Я девушка. Человек женского пола. Не инопланетянка. И это вовсе не моя забота – переживать об эмоциональной нестабильности твоих друзей. Если присутствие девушки их так пугает, то я бы посоветовала обратиться к психологу.
– Ты не обычная девчонка, – тем не менее продолжил Эйприл. – Ты сильная. Со стальным характером. И это вдвойне беспокоит парней. Особенно Фокса.
– Я знаю, Эйприл, – ответила я. – Но я не могу позволить себе молчать, а тебе – говорить за меня. Если их так нервирует моя сила, то им придется свыкнуться с мыслью, что девушки бывают упертыми и громкими. Девушки могут быть какими угодно, и если это вызывает у мужчин агрессию и ненависть, то они вовсе не мужчины. И даже не парни. Они просто испуганные мальчишки.
Эйприл открыл рот, но так и не нашелся что сказать. Он посмотрел на меня как-то смущенно, а я лишь покачала головой.
– Я голодная, – с этими словами я толкнула дверь кафетерия.
В нос тут же ударил восхитительный запах – самый прекрасный из всех существующих. Запах тушеного мяса, овощей в томатном соусе и свежеиспеченного хлеба.
Кафетерий оказался просторным. Напоминал столовую в канадской школе, где я когда-то училась. В одной части помещения стояли круглые столы самых разных размеров, в другой – буфет. У стены расположились диспенсеры для напитков. Высокий потолок, панорамные витражные окна, сквозь которые проникал яркий солнечный свет. За ними открывался вид на бескрайний зеленый пейзаж.
Почти за каждым столиком сидели парни в спортивной одежде, с взлохмаченными волосами и побитыми лицами. Однако порезы и синяки вовсе не мешали им веселиться и оживленно общаться. Некоторые собрались у диспенсеров, держа в руках многоразовые стаканы, и что-то увлеченно обсуждали друг с другом, периодически взрываясь хохотом. В очереди в буфет стояло всего несколько ребят с полупустыми подносами.
Я никогда прежде не погружалась в такую… атмосферу. Энергия в кафетерии била ключом. Почти каждый из присутствующих улыбался. Странно. В моей последней школе столовая больше напоминала поле боя, где ученики сражались за хлебные корзинки и отбирали друг у друга треугольные пакетики с шоколадным молоком.
Разговоры, смех, споры, звон посуды – все это смолкло, стоило мне войти. В кафетерии воцарилась гробовая тишина. Парни словно потеряли дар речи, но не в том плане, в каком мечтают большинство девчонок.
Я старалась не встречаться с ними взглядом, делая вид, что не замечаю любопытных взоров, в которых больше сквозило презрение, нежели дружелюбность.
И зачем я только поддалась уговорам Эйприла? Лучше бы потеряла сознание с голоду. Не знаю, сколько длилось это молчаливое противостояние, но вдруг меня аккуратно толкнули плечом. Обернувшись, я увидела поднос, полный еды.
Эйприл улыбнулся.
– Прошу. – Он вложил его мне в руки. – Следуйте за мной, леди.
Лучезарно улыбаясь, Эйприл кивал товарищам, чьи взгляды сопровождали нас до самого дальнего угла кафетерия. Мы сели за крохотный столик, едва рассчитанный на двоих, но мне было совершенно все равно. Еда оказалась гораздо вкуснее, чем в любой школьной столовой, где мне доводилось бывать, и даже лучше той, что я иногда готовила дома. Эйприл предусмотрительно положил на мой поднос много всего, начиная с горячего и заканчивая десертом. Тесто сырной пиццы было воздушным, а круглое печенье – солоновато-сладким на вкус, мягким, но в то же время хрустящим. Мой желудок ликовал от счастья, поглощая первую нормальную еду за долгое время.
Мы ели молча – не только потому, что наши рты были заняты, но и из-за тишины, установившейся в зале. Спиной я ощущала на себе множество взглядов, а слух улавливал перешептывания.
– Ребят, может, хватит? – Эйприл почесал затылок и повысил голос, обращаясь ко всем: – Я, конечно, все понимаю, мы тут дикари, обделенные вниманием девушек, но поверьте, она… – он указал на меня как раз в тот момент, когда я промахнулась, испачкав томатным соусом щеку, – она – не самая интересная и привлекательная представительница своего пола.
Моя рука с салфеткой замерла прямо надо ртом. Если бы взглядом можно было убить, Эйприл бы уже лежал бездыханным.
За спиной послышались тихие смешки.
– Поэтому отстаньте от нее, ладно? – Он посмотрел на меня. – Не позорьте всех нас.
Эйприл закончил свою пламенную речь, подмигнул мне и вновь вернулся к спагетти в сливочном соусе. Вот же засранец.
Однако это сработало. Шум голосов и звон посуды постепенно вернулись. Напряжение в воздухе не исчезло, но хотя бы стало менее осязаемым.
– Враг на семь часов от тебя, – прошептал Эйприл, когда я уже закончила с последней тарелкой и поставила ее обратно на поднос.
– На семь часов?
Эйприл качнул куда-то головой.
– Позади тебя, слева.
Я обернулась через плечо и увидела, как в кафетерий зашли трое: Фокс Браун впереди, Сун Чжао рядом с ним, Шон Гибсон позади обоих. Никто не обратил на них внимания, но я ощутила внутреннее напряжение.
– Как ты уже знаешь, Фокс и его шайка – не самые белые и пушистые в этом штабе, – сказал Эйприл, пока я наблюдала за тем, как трое проследовали к буфету. – Но их команда одна из лучших. Ходит слушок, что если эти трое сдадут следующий тест, то их отправят на первую операцию.
– Ну надо же, – хмыкнула я. – Значит, вы, ребята, должны проходить какой-то тест?
– Да, каждые полгода команды из трех или четырех бойцов проявляют себя на тесте, и, если они доказывают, что готовы к сражению с настоящими фантомами, их переселяют в Центральный штаб и отправляют сражаться против монстров, – пояснил Эйприл быстрым шепотом. – И тот факт, что Фокс с его синдромом отличника провалил три теста, только делает его еще большей занозой в заднице для всех нас. – Эйприл встретился со мной взглядом, на миг став серьезным. – Не будешь соблюдать осторожность – и он сделает тебя своей следующей целью.
Я прищурилась:
– Это угроза?
– Скорее совет хорошего друга.
– И когда это ты стал моим другом?
Но вместо ответа Эйприл посмотрел мне за спину. На его лице растянулась приветственная улыбка, и я обернулась. Двое парней прошли мимо нашего стола, и их взгляды ненадолго задержались на мне. Один из них кивнул Эйприлу, второй бодро помахал. Однако они не выглядели так, будто хотели оторвать мне голову и сжечь меня на костре, словно ведьму.
– Мои друзья, – пояснил Эйприл. – Сэм – тот, что с дредами. И Маршалл – бледнолицый.
Он махнул им рукой, впихивая в рот рекордное количество накрученных спагетти.
Я снова оглянулась. Фокс и его шайка уже разделили стол с кем-то из парней в другой части кафетерия. А у буфета теперь стоял кое-кто другой, знакомый мне..
– Дай Аматага. Ты его видела в спортивном зале, – промычал Эйприл, пережевывая пасту.
Дай Аматага. Тот самый смуглый парень с исполосованной спиной и сокрушительным ударом. Дай действительно был высоким, широкоплечим и устрашающим. Даже вне тренировочного зала его взгляд оставался суровым, а губы – плотно сжатыми. На лбу и висках поблескивали капли пота. Теперь, в лучах солнечного света, я смогла рассмотреть на его лице еще один шрам. Тонкий, бледный, но достаточно длинный, чтобы полностью пересечь щеку.
– Дай Аматага родом с островов Американского Самоа. Поговаривают, что он когда-то был королем уличных бойцов, ну, до того как умер и попал сюда. Дай у нас одиночка. Ни с кем не общается, каждого презирает. Единственный способ завоевать его внимание – продемонстрировать силу.
– Это как? – поинтересовалась я.
– Видела его шрамы на спине? Говорят, это след, который ему оставили родители. Дай вырос в среде «борись или умри». Вот и уважает он только силу.
– И откуда ты это все знаешь?
– У меня свои методы добычи нужной информации, – Эйприл пожал плечами.
В конце очереди я заметила еще одно интересное лицо. Русые волосы ровно пострижены, круглые очки скатились на кончик носа, занимая половину лица. Этот парень был меньше других бойцов. Он смотрел себе под ноги, ссутулившись, и худыми руками прижимал к груди пустой поднос.
– Он у вас тоже изгой? – кивнула я на русого парня.
Эйприл чуть понаблюдал за тем, как паренек осторожно накладывает на тарелку какую-то зелень.
– Александр Андре-ейко, – он еле выговорил славянскую фамилию на английском. – Его отец в свое время был каким-то крутым спецназовцем, а теперь работает на Хитори в Центральном штабе – командует большей частью армии. Если Хитори владелец и представитель организации, то отец Алекса – наш генерал.