— Да, я уже заметила ваше достаточно умелое отвращение немного раньше, — вздохнула Амарун. — Должно быть, вы даже спасли мне жизнь раз шесть. Так что примите мою благодарность, лорд Делькасл, и я прекращу попытки вас обмануть. Мне уже безразлично, что вы узнаете, где я живу.
— Моя госпожа! Так вот что вас заботило все это время? Что я могу узнать местонахождение вашего жилища? И сокрытие этого зловещего секрета — хотя я с трудом представляю, как он может быть зловещим — было целью ваших усилий, в результате которых вы уже шатаетесь от усталости?
— Было, — мрачно сказала Амарун. — Идемте. Сюда.
— Госпожа, ваш приказ — мое заветное желание!
— Неужели? Так почему ты все еще жив?
— Амарун Белая Волна, да вы ехидничаете!
— Танцовщицы в масках все время ехидничают, лорд Делькасл. Хотите знать, что мы еще умеем?
— Госпожа, я думал вы никогда не будете столь откровенны! Конечно, я...
— Конечно хочешь, — сказала Амарун с самым ядовитым сарказмом, на какой была способна, обходя знакомый угол и направляясь в знакомый двор, который... как оказалось, кишел пурпурными драконами.
Несколько офицеров уже пристально смотрели в их сторону, и — боги на небесах! — здесь были драконы везде, обыскивали каждый закоулок, балкончик и лестницу в поле зрения. Драконы были даже на крыше ее дома.
Не говоря уже о большом, мрачном скоплении, собравшимся над... нет. О нет.
Пурпурный дракон двинулся им наперерез, а двое его товарищей отошли так, чтобы окружить Амарун и Арклета.
— Как вас зовут и что вы здесь делаете?
— Я лорд Арклет Делькасл, — подчеркнул Арклет свой статус, — и я провожаю эту леди домой, по приказу офицера стражи пурпурных драконов. А вас?
— Что меня?
— Как вас зовут, солдат?
— Сейчас здесь я задаю вопросы, милорд. Вы сможете узнать мое имя для своей неизбежной жалобы позже. А теперь скажите мне, как звали офицера, который поручил вам...
— Он говорит правду, Ранделло, — раздался мрачный голос откуда-то позади Амарун. — Я могу поручиться за их местонахождение и дела — они полночи таскали меня по всему Сюзейлу.
Это был тот самый дракон, что следовал за ними от клуба.
Он бросил на пару довольно злобный взгляд, добавив:
— Проклятые сапоги жмут сильнее прежнего. Не удивлюсь, если в них набралось моей крови по щиколотку.
— Ах, цена доблестной службы, — прокомментировал Арклет. Повернувшись к допрашивавшему их дракону, он добавил с достоинством:
— Поскольку мы чисты от любого участия в этой злополучной, хм, гибели, пожалуйста, отступите от нас на шаг-другой, предоставив хотя бы малую долю уединения. Несмотря на то, что вы могли подумать — я обнаружил, что у многие пурпурные драконы обладают весьма примитивным и вульгарным воображением — эта госпожа придерживается высоких моральных принципов, и я не намереваюсь вредить ее репутации, входя ночью в жилище.
Эта маленькая речь заслужила красноречиво поднятые к небу глаза и насмешливые поклоны обоих драконов, но они отошли, о чем-то между собой переговариваясь.
Арклет демонстративно повернулся к ним спиной, закрывая Амарун от их взглядов своими широкими плечами, и спросил:
— Так вы хотите, чтобы я оставил вас здесь, рядом с подозрительной смертью — наверняка убийством — поблизости от дома, но под сомнительной защитой рыщущих по всех округе пурпурных драконов? Или...?
— Или поручить себя вашим нежным заботам в вашем благородном особняке?
— У меня все же есть некое понятие о чести, госпожа, — почти огорченно ответил Арклет.
Мгновение-другое они изучали друг друга в спокойной, неулыбчивой тишине, а потом Амарун почти прошептала:
— Лорд Делькасл, вы слышали, как тот волшебник назвал меня?
— Тихая Тень? Я выбросил это из головы. Дикое, безосновательное обвинение, которое...
— Нет, — твердо сказала Амарун, внезапно обнаружив, что не хочет лгать этому мужчине. — Вовсе нет. Я действительно Тихая Тень, хотя мое молчание было вызвано сезонным затишьем.
Она наградила его неожиданно вызывающим взглядом.
— Так вы собираетесь сдать меня пурпурным драконам? Увидеть, как меня высекут, заберут все до последней монетки и бросят в тюрьму? Моей крови наверняка хочет немало лордов, и...
— И я не один из них, — гладко прервал ее Арклет. — Я и сам дурачу своих знатных собратьев, где только могу. И время от времени сам позволяю себе принять участие в занятиях с сомнительной моралью... и кажется, это как раз такой случай.
Он поднял палец, будто читая лекцию, и сказал еще более мягко:
— Я сохраню ваш секрет, но потребую за это свою цену, миледи. Нет, не смотрите на меня так: моя цена — один честный ответ, и только. Так скажите мне откровенно: на кого вы работаете? Кто был заинтересован в сказанном мной, Халансом и Белнаром, что вы так внимательно слушали?
— Я была заинтересована, — откровенно сказала ему Амарун. — Потому что я любопытна. Слишком любопытна. И я работаю только на себя.
Она замешкалась, потом добавила:
— Хотя некто пытается подчинить себе Тихую Тень, угрожая выдать меня драконам. Женщина, столь же ловкая, как я сама, которая зовет себя Талан.
— Талан, — пробормотал Арклет, нахмурившись. — Прежде я этого имени не слышал, но есть у меня предчувствие, что мне еще доведется его услышать.
— Капитан Дралкин? — тем временем крикнул один из драконов, возникая из ночи неподалеку от них. — Мы обнаружили на крыше того здания написанное кровью слово.
— Оттуда, видимо, тело и упало, — коротко подтвердил капитан, выходя из собравшейся над трупом группы и посылая Арклету и Амарун взгляд, означавший «убирайтесь прочь и не подслушивайте». Когда они даже не шевельнулись, капитан пожал плечами и спросил дракона:
— Что за слово?
— Странное. Имя, наверное, — ответил тот. — Талан. На всеобщем: Т-а-л-а-н.
Глава 28Когда-то я был волшебником
Он находился в другом переулке — который смердел почти так же сильно, как и прошлый, только плесенью, грибами и гниющей зеленью — позади одной из лучших харчевен Сюзейла.
В этот час ночи старика, который стоял там и разговаривал сам с собой, могли услышать лишь улитки, крысы да змеи.
Потому Эльминстер и выбрал это место. Ему предстояло решить трудные вопросы, а поговорить было не с кем, кроме самого себя.
Он не должен был, не мог, совершить то, что собирался совершить с этой молодой женщиной, родня она ему или нет, завела она себя в жизненный тупик или нет. Терновое там ложе или нет, это было ложе, на которое она улеглась сама, и не для него было то... то, что любой король, барон или другие лорды делали каждый день — насильно вносили перемены в жизни других ради своих собственных интересов. Иногда просто из прихоти.
Но он так низко не пал. Нет, он пал намного ниже, и оставался таким несколько веков.
И все же эта задача — эта ноша — была его, и он хотел продолжать.
Хотел, но не мог, не в одиночку, не стариком и не без твердого контроля над своей магией...
— Нет, я сказал тому дракону правду, — наконец прорычал он. — Я старею... хочу умереть. И если я буду ждать слишком долго и умру, не сделав то, что сделать необходимо, на том все и закончится. Вся моя работа, вся та ничтожно малая защита, что я смог обеспечить Королевствам на протяжении этих веков. И этого не должно случиться. Работа должна продолжаться.
Нахмурившись, он сделал несколько шагов, заставив змею торопливо ускользнуть куда-нибудь в более безопасное место, затем развернулся и выпалил в пустоту:
— Даже если это будет стоить жизни еще одной юной девушке. Или по крайней мере беспечной, наивной свободы тратить свою жизнь, делая дела, у которых не будет значительных последствий.
Он сделал еще несколько шагов и прошептал:
— Это убьет ее.
Сделал еще несколько.
— И я сделаю это с ней. Сделаю.
Высоко подняв голову, он целеустремленно устремился в ночь.
Пальцы Амарун как когти сжались на его руке, и он почувствовал, как она начинает дрожать.
Миг спустя она прошипела:
— Я должна увидеть, кто... кто убит.
— Госпожа, — произнес Арклет. — Будет ли это разумно?
Взгляд, которым она его одарила, был поистине острым.
— Это необходимо. То, что я не родилась мужчиной, еще не значит, что я родилась без мозгов или...
— Спокойно, Рун, спокойно, — он повернул ее вокруг, разворачивая их обоих ближе к телу и ухитряясь каким-то образом не видеть поднятой как барьер руки капитана Дралкина — до тех пор пока офицеру не пришлось выбирать, убрать руку или ударить женщину — с небрежной ловкостью, заставившей Амарун заморгать.
— Сейчас?
Она кивнула.
— Сейчас.
— Тогда сделай глубокий вдох и посмотри вниз, — пробормотал он, завершая последнюю часть поворота. Она посмотрела вниз — прямо в белое лицо мертвеца с незрячими глазами, искаженное посмертной гримасой, горло которого было перерезано широкой раной, почти отделившей голову от тела, с которой на мостовую натек целый пруд темной липкой крови. Перерезанная шея изгибалась под жутким углом...
Это был Расгул.
Она быстро отвернулась, начиная по-настоящему трястись. Капитан пурпурных драконов шагнул вперед, нахмурившись, одной рукой потянувшись к девушке, и Арклет снова отвернул ее, поворачивая Амарун в своих руках, пока не увидел ее бледное лицо.
Один пристальный взгляд, и его хватка на ее руках окрепла.
— Госпожа, — сказал он. — Вы идете домой со мной.
— Н-нет, — ответила она с прежней твердостью, выворачиваясь из его рук, чтобы быстро отступить и поднимая голос, чтобы слышали ближайшие драконы:
— Нет. Я отправляюсь к себе в кровать, господин, в одиночестве. Прямо сейчас.
Лица Дралкина и нескольких его людей посуровели, и они шагнули вперед так же проворно, как Арклет, чтобы преградить ему путь.