– Эй, это один из моих кинжалов! – буркнул Фарл, когда ее товарка, прыгнув в его сторону, метнула один кинжал и занесла другой.
Пригнувшись, Фарл прикрылся ларцом. Кинжал ударился и, отскочив в потолок, вонзился в балку, где и остался, покачиваясь, висеть. Женщина попробовала полоснуть его кинжалом по лицу, но Фарл просто сделал шаг в сторону, держа ларец между ними, и толкнул ее торцом. Она поскользнулась на ковре, а он с силой обрушил тяжелый ларец прямо ей на голову. Не издав ни звука, женщина рухнула на пол, и Эльминстер, осторожно уложив сверху ее подругу, также бывшую без сознания, вернул Фарлу его кинжал.
Фарл посмотрел на его окровавленное лезвие и вытер его о женщину.
– Мертвая? Эльминстер помотал головой:
– В отрубе – слишком рьяно защищалась.
Опустившись на колени над ларцом с драгоценностями, они стали торопливо рассовывать его содержимое по мешочкам, пока Фарл не сказал:
– Хватит! Уходим по их веревке.
Дернув за веревку, чтобы проверить надежно ли держит «кошка», они стали поспешно спускаться вниз. Фарл полез первым. Вор-мужчина лежал без чувств, раскинувшись на садовой дорожке, а на него из окна таращился потрясенный слуга. Заметив, что веревка снова заплясала и задергалась, он посмотрел вверх и, закричав, убежал. Из окна сверху донеслись сердитые крики.
– Эх, чтоб вас! Будем надеяться, что у них нет арбалетов! – огрызнулся Фарл, поспешно спускаясь по веревке.
И вдруг – так что сердце ушло в пятки – оказалось, что веревка больше ни к чему не крепится и они падают. Глухой удар тела о землю и ворчание – это приземлился Фарл. Эл напрягся при мысли, что вскоре упадет прямо на своего друга, но Фарл уже вскочил и успел отбежать в сторону. Садовая дорожка стремительно неслась навстречу.
Сильно ударившись о землю, Эл, морщась, поднялся на ноги. Правая нога болела. Рядом, с приоткрытым ртом и мертвенно-бледным лицом, лежал человек, которого он вышиб из окна. Тошнота подступила к горлу, но Эл заметил, что рука человека слабо шевельнулась, словно хватаясь за подоконник, которого в ней, разумеется, не было. Эльминстер и Фарл припустили через сад, вскарабкались на стену и, спрыгнув на улицу, с беззаботным видом пошли к ближайшему перекрестку. Арбалетная стрела прожужжала над самой стеной и вонзилась в высокие деревянные ворота дома напротив.
Фарл пристально посмотрел на стрелу:
– Боги милосердные, вот это лучник! Так, уходим! Быстро!
Не обращая ни на кого внимания, друзья бросились наутек и остановились, отдуваясь, только за лавкой, где сбывали свою добычу. Тут Фарл хлопнул себя по лбу.
– Это же шайка! – зашипел он. – У них всегда кто-нибудь прикрывает отход и может нас выследить, как я мог забыть! – Он повернулся и помчался обратно, махнув Эльминстеру бежать дальше по улице.
Так Эльминстер и сделал, но не побежал, а быстро пошел, временами устало оглядываясь по сторонам. Позади остались еще две улицы. Откуда-то с крыши перед ним спрыгнул Фарл. Отдышавшись, он сказал:
– Все... сдаем добычу и пошли купим у Ганнибурга горячих булок! Мы сегодня честно заработали настоящий пир!
– Как лучник? – спросил Эльминстер.
– Кинжал в цель не попал, но он так испугался, что свалился с крыши и размозжил голову о стоявший внизу фургон. Так что с ним все в порядке: больше он никого не выследит.
Эльминстер вздрогнул. Фарл насупился и покачал головой:
– Ты че, сам не знаешь? Это же шайка! Все вполне в духе Хастарла!
Глава ШестаяНищета Среди Воров
Существует один тип города, который хуже того, где воры правят бал на ночных улицах: это город, в котором воры образуют правительство и правят бал и днем, и ночью.
Аля лучших калишитских шелков путь в земли по побережью Великого Моря, где хозяйничали пираты и штормовые ветры, был долог и опасен, и обычно они оседали в Элембаре, Уттауэре и Ярлите и редко, очень редко продолжали свой долгий, трудный путь вверх по Делимбиру. И все-таки владельцы груженных шелками барж не торопились останавливаться в маленьком провинциальном Хастарле, где предпочитали одежду из домотканого полотна, а хорошими ножнами восхищались более, чем элегантно скроенной курткой.
В порту царило многолюдное оживление. Толстые, надутые спесью торговцы одеждой даже не удосуживались пройти в сам город к высоким тесным лавкам портных, а продавали свой товар прямо на пристани.
Фарл и Эльминстер сочли за благо не касаться разложенных восхитительных товаров. Когда прибыла очередная баржа, они не тронули и ее, а только издали наблюдали, как стражники поймали незадачливого воришку из Когтистых Лап Ночи, хорошенько высекли его и повесили на городской стене. Верховные Чародеи не одобряли, чтобы у портных была своя гильдия, и поэтому те частенько встречались в «Танцующей дриаде» и заключали там свои сделки, подкрепляя их кружкой доброго вина и куском жареного мяса. От словоохотливой служанки таверны Фарл и Эл (за четыре золотые монеты) знали обо всем, что обсуждали торговцы.
– Эти денежки не зря потрачены, – рассудил Фарл. Эльминстер, по своему обыкновению, промолчал.
Темная ночь и застала их на крыше одного из складов, откуда Фарл и Эл наблюдали за нужной им пристанью, ожидая, когда раздастся скрип весел и тусклый свет фонарей возвестит, что портному привезли товар, среди которого предполагалась и одежда с золотыми и янтарными пуговицами.
Стояла свежая, прохладная ночь. Наступило время листопада, и приближалась еще одна холодная, сырая зима, но у закутанных в темные плащи друзей не было времени мерзнуть: вдали над темной водой замерцали фонари баржи.
Молодые воры молча терпеливо дождались, пока намеченные ими жертвы выгрузили свое добро на четыре повозки, а затем бесшумно соскользнули вниз, стараясь не наткнуться на неуклюжих наемных охранников. В следующий миг в груду сваленных в переулке за лавкой кондитера ржавых противней полетел камень, и, когда головы и мечи повернулись в ту сторону, Фарл и Эл прошмыгнули с другой стороны улицы в последнюю крытую повозку. Несколько мгновений требовалось, чтобы разобраться что к чему. После этого надо будет снова отвлечь внимание охраны, чтобы уйти.
И тут они услышали, как кто-то поблизости испуганно выругался, заржала раненая лошадь и раздалось звяканье мечей.
– Конкуренты? – шепнул Эл в самое ухо другу, и Фарл кивнул.
– Когтистые Лапы Ночи, – пробормотал он, – отлично обеспечат нам отступление. Хотя постой, раз ранена лошадь, значит, у них есть по крайней мере один арбалет. Давай-ка уберемся, пока им не до нас.
Сражение снаружи было в полном разгаре, и друзья поспешили закончить свои дела в повозке. Уложив добычу в мешки, они достали кинжалы и, сняв с задней двери засов, осторожно выглянули в ночь.
Прямо на них в упор смотрел человек с поднятым мечом. Фарл высоко подпрыгнул и, отбив ногами руку мечника, всадил кинжал прямо в лицо противнику, прежде чем тот успел закричать.
Когда Эл, пошатнувшись под тяжестью их добычи, спрыгнул рядом с ними на мостовую, Фарл уже высвободил свой кинжал и метнул его в ночь, которая, казалось, была полна бегущих людей с обнаженными мечами. Кинжал рассек бровь охранника, тот выругался и, зажав кровоточащую рану, убежал.
Схватив с земли длинный меч, выпавший из руки его первой жертвы, Фарл зашипел:
– Давай же, давай, выбираемся!
Они побежали направо к одной из ведущих в город улочек, жители которой были достаточно респектабельны, чтобы не жить в лачугах, но не достаточно богаты, чтобы обнести свои дома стеной. Со всех сторон в ночи поблескивали летящие кинжалы, но среди Когтистых Лап Ночи не было никого, кто мало-мальски прилично метал кинжал. То ли охранники были глупы и мягкотелы, то ли им денег не заплатили, но стычка закончилась удивительно быстро. Теперь на улице из живых оставались только Когтистые Лапы Ночи.
Фарл и Эл не тратили дыхание на проклятия. Они петляли по улице, чтобы лучник Когтистых Лап не попал в них. Ожидаемый свист стрелы донесся почти одновременно с испуганной руганью, раздавшейся совсем рядом. Стрела странно вильнула мимо них, Фарл нахмурился и оглянулся назад. Преследовавший их человек из Когтистых Лап споткнулся, схватившись за плечо.
– Неужели... они... осмелятся... выстрелить снова? – задыхаясь на бегу, спросил Эл. – Они же... в своих... стреляют...
– Видишь же... это их пока... не остановило, – выдохнул Фарл. – Продолжай... петлять!
Следующая стрела прилетела, когда они, низко пригибаясь, добежали до конца улицы и уже хотели завернуть за угол. Услышав нарастающий свист, Фарл и Эл упали на камни мостовой. Чуть не задев их, стрела пронеслась мимо и ударила в ставень дома напротив, как раз когда из соседнего переулка показался отряд наемников со вскинутыми на плечо алебардами. Разглядев в темноте двух растянувшихся на мостовой людей, капитан отряда скомандовал:
– Дайте сюда свет! Что-то случилось! Мечи – к...
Похоже, у Когтистых Лап был еще один лучник. С глухим ударом стрела попала в цель, и капитан, булькнув, опустился на мостовую, схватившись за длинную темную стрелу, пробившую его горло.
Перекатившись по мостовой, Фарл и Эл вскочили на ноги и, пока остолбеневшие солдаты все еще пытались высвободить свои алебарды, помчались по переулку, сбив с ног последнего наемника, попытавшегося преградить им путь.
Солдат полетел на мостовую, а Фарл полез по деревянной наружной лестнице на крышу лавки мануфактурщика, Эл тоже не отставал от него. Забраться на крышу было несложно, но из-за дождя бежать по ней было скользко. Следующая крыша была соломенная, и они с благодарностью зарылись в солому, чтобы перевести дух.
Тяжело дыша, они переглянулись в темноте.
– Ничего не остается, – отдышавшись, сказал Фарл, – как только собрать свою собственную шайку.
– Да поможет нам Тиш, – пробормотал Эл. Фарл вопросительно взглянул на него: