Ну что ж…
Подъём был долгим и временами тяжёлым. Приходилось постоянно избегать искушения, пусть даже всего на миг, воспользоваться в качестве лёгкой тропы камнями, которые сгладила драконья отрыжка. Да, кое-где это действительно был гладкий скат, но чаще всего от булыжников осталась одна оболочка, изъеденная множеством крошечных дырочек над скрытыми полостями, и твёрдый сапог с лёгкостью мог их раздавить, не соскользнув. Проблема в том, что скорее всего это произвело бы шум, а наверху ждал дракон.
Эл надеялась отыскать боковую пещерку, которая позволит ей избежать встречи с вирмом. А если нет, её магии должно было хватить, чтобы пройти мимо дракона… если она всё сделает правильно.
Всегда оставалось это «если». Храст его побери, лёгкого пути никогда не было, никогда не хватало времени, чтобы отдохнуть. Прямо сейчас лучше всего было оставаться настороже и передвигаться очень аккуратно, никогда…
Ветерок сверху неожиданно переменился, затем раздался шипящий, отдающийся эхом рёв. Эл вжалась обратно в нишу в стене пещеры и приготовилась, прижав к камню колени и локти. Она поняла, что происходит, ещё до того, как ноздрей коснулась вонь кислоты, а за ней последовал зелёный поток.
Дракон снова выдохнул кислоту.
ГЛАВА 10.САМОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ РУГАТЕЛЬСТВ И ВОПЛЕЙ
Эльминстер закрыла слезящиеся глаза и попыталась не дышать, пока мимо дрейфовало кислотное облако. Основной шипящий поток, низвергнувшийся как водопад, уже сошёл вниз, направляясь дальше в Подземье.
Должно быть, вирм прислушивался к негромким звукам, которые могли сказать, что к нему поднимается какое-то существо, и несмотря на все предосторожности Эльминстер решил, что подобный незваный гость действительно направляется к чёрному ходу его логова. А может, дракон установил какой-то способ предупреждения — например, паука или другого крошечного обитателя пещер в роли наблюдателя — чтобы оградить себя от вторжений из Подземья. В конце концов, сама Эльминстер так бы и поступила, будь она драконом, чьё логово располагается в пещере, напрямую соединяющейся с огромным, полным дроу подземным миром.
Кислота струилась вниз по цепочке пещер, превращая скалы в пузырящуюсяену и едкий туман, с клёкотом и шипением протекая мимо Эл в её нише. Где-то внизу кто-то вскрикнул, пронзительно, резко и очень коротко, и крик прервался мерзким задыхающимся кашлем.
Эл осмелилась высунуться из ниши настолько, чтобы можно было взглянуть вниз, и лишь краем глаза заметила, как в угасающем зелёном мерцании смывает прочь тёмную, растворяющуюся массу. Драконья кислота была такой же быстрой и беспощадной, как те вирмы, что её извергали.
Тёмный эльф? Голос звучал так, будто мог петь и разговаривать, когда не издавал предсмертных криков, и это существо последовало за неё из того тоннеля, где она сражалась с изгнанниками-дроу. Возможно, один из них, затаившийся изгой, которого она не заметила.
Храст побери, за ней следом шла смерть, цеплялась к ней, как прогнивший плащ! Даже когда она ни с кем не сражалась, не кидалась заклинаниями, вокруг неё умирали люди, как будто боги прокляли её, сделав Ходячей Смертью.
За что?
С Эл довольно было смертей ещё несколько веков назад, но они продолжались и продолжались, и не было никаких признаков, что когда-либо гибель прекратится. Как же ей сейчас было тошно.
Но Эл очень сильно сомневалась, что её чувства имеют хоть какое-то значение. Вокруг неё и дальше будут происходить жестокие смерти. Лишь бы этого не случилось с её Рун или с её Арклетом, храст побери.
Мистра сохрани, тихо прокомментировала Симрустар.
— Да, - прошептала Эл, достаточно тихо, чтобы её слова нельзя было расслышать на любом расстоянии. - И правда, сохрани нас Мистра.
Она позволила воцариться тишине и выждала долгое время, прежде чем осмелиться покинуть трещину и снова начать восхождение. Она старалась издавать как можно меньше шума, не обращая внимания на то, насколько это замедляет продвижение.
В конце концов, этот короткий вскрик её несчастного преследователя был громким. Где-то впереди и наверху ждал потревоженный чёрный дракон.
Лорд-констебль Ирлингстара обвёл взглядом прихожую. Это не потребовало много времени.
В животе Фарланда возникло чувство тяжести, несмотря на его опыт сражений с чудовищами и стычек с пограничными налётчиками. Он подавил рвотный позыв, затем проложил себе путь мимо потоков крови, заглядывая в каждую спальню.
Комнаты были по-спартански скудно обставлены, и ни один из магов не взял с собой в крепость какие-то особые пожитки. У них были маленькие, простые шкафчики, обычно стоявшие нараспашку из-за вечной сырости. Шкафы были открыты и сейчас. Никто не прятался в скрытом от глаз уголке, потому что прятаться было попросту негде. Вокруг стопки общих книг с заклинаниями на столике мерцала защитная печать, предотвращавшая возможную кражу заключёнными — или кем-либо ещё.
Самый молодой из боевых магов Ирлингстара лежал замертво без головы и без рук, распростёршись посередине прихожей. Отсутствующих частей тела нигде не было видно.
Не было ни единого следа остальных четырёх магов Короны. За исключением крови.
Одинокое тело раскинуло ноги в огромной луже кровищи, заполнявшей середину комнаты. Помещение строили грамотно: плитку покрывал тонкий слой глины под небольшим углом, чтобы вся влага собиралась в центре комнаты. Только это позволило ему обойти кровь, которой было так много, что в тело лежало в по-прежнему скользком озере, достигающем, должно быть, глубины двух пальцев.
Ни в одном человеке не могло быть так много крови; большая её часть, очевидно, принадлежала исчезнувшим магам.
Не было ни окровавленных отпечатков когтей, ни ножей магов, ни признаков борьбы — и никаких нарисованных мелом рун. Не было запаха волшебства, этих странных горелых ароматов, к которым привыкали все драконы, работавшие с боевыми магами. Единственным запахом был запахом крови… и внутренностей покойного.
Лорд-констебль Фарланд всё равно крепко стиснул меч и продолжил обшаривать взглядом комнату, возвращаясь обратно в коридор.
Случившееся с Аватнаром было скверно. Это было ещё хуже.
И он знал — знал так же хорошо, как то, что его звали Гелнуром Фарландом, и что разбираться со всем этим придётся ему — что проблемы даже близко не закончились.
— Тлуин, - прошептал он во мрак вокруг. - Дерьмо, храст и фарруков тлуин.
Ругательства ничем не могли помочь, так что из чувства протеста он повторил их несколько раз, как будто был маленьким мальчиком.
Иногда, когда мир вокруг рассыпается на части, ругательства — это всё, что ты можешь, пока не придумаешь чего-нибудь получше.
— Горы, - тихо произнесла Амарун, - намного выше, чем я себе представляла.
Арклет кивнул, но прежде чем он смог что-нибудь сказать, ближайший дракон ответил ей:
— Так говорят почти все, кого мы везём по этой дороге. Не будь те вершины такими высокими, они не стали бы стеной, ограждающей нас от Сембии.
— Но, разумеется, не от сембийского золота, - прошептал под нос Арклет, вынудив двух драконов податься в его сторону, пытаясь расслышать.
Большую часть дня они ехали верхом по дороге Орондстаров, извивавшейся вдоль западных краёв Громовых вершин.
Рун и Арклет были закованы в кандалы и находились под бдительным надзором пурпурных драконов, которые ехали верхом тесной группой вокруг них. Тяжеловооружённым, облачённым в латные доспехи драконам, очевидно, приказали подслушивать всё, что говорят пленники.
Чтобы надежнеё обмануть всех в крепости-тюрьме, никто из их конвоиров не знал, что молодой лорд и неизвестная девушка в цепях на самом деле были тайными агентами Короны, а не настоящими заключёнными. Официально они оба «вызвали неудовольствие Короны», что было вежливым придворным вариантом для «помещены под арест, поскольку были пойманы за чем-то недостаточно скверным для казни или изгнания — или для заслуженной казни или изгнания не нашлось достаточно доказательств».
Их сопровождающим сообщили, что лорд Арклет Делькасл и простолюдинка Амарун Белая Волна замышляли измену Короне. Последняя, как узнали сопровождающие, а вскоре узнают и обитатели замка Ирлингстар, была одновременно агентом «чужеземных властей», действовавшим против королевства, и незаконорождённым потомком не менее четырёх благородных семей — и следовательно, ради безопасности Кормира, ей лучше было отправиться в заточение. Фамилии этих четырёх семей и происхождение «чужеземных сил» официально оставались «загадочными», и Рун предупредили, что лучше бы так всё и было.
Теперь она вспомнила это предупреждение, когда Арклет посмотрел на неё маскировавшим подбадривающую улыбку взглядом. Всё, что осталось от веселья — непослушная искорка в одном из его глаз. Встретив его взгляд, она пошире распахнула собственные глаза вместо того, чтобы сощуриться, хорошо зная о внимательности окружавших их пурпурных драконов. И вспомнив последний раз, когда он улыбался ей этой скрытой усмешкой…
Амарун не помнила, чтобы когда-то испытывала такое предвкушение.
Она ослепительно всем улыбалась. После того, как король и два боевых мага покинули трапезную комнату в особняке Делькасл, и леди Марантина невозмутимо стала подавать сахарные пирожные, которые она почему-то не пожелала предложить своим неожиданным королевским гостям. Рун едва не запела. Её сердце парило высоко в облаках.
Даже с тяжестью поясов с золотом в руках она едва могла поверить в произошедшее.
— Королю нужна моя служба — королю!
Когда леди Делькасл подала Рун блюдце с пирожными, её небольшая угрюмость сменилась улыбкой, весьма похожей на улыбку любящей бабушки.
— Не хочу быть плохой, дорогая, - вежливо сказала благородная дама, - но сейчас ряды верных Короне людей изрядно поредели. А когда корабль дал течь, сойдёт любое ведро.
— Форнрар? Дагнан? Оставьте эти колчаны здесь. Все, кроме заключённых, будут в тяжёлых доспехах, и я не хочу, чтобы вы впустую расходовали стрелы ужаса. Уж слишком этот яд