Валерка налил себе ещё чаю и сказал:
— Не злись. Я хотел бы тебе помочь, но не знаю, чем. У тебя не осталось её фотографий? Вдруг я встречу твою Элоизу где-нибудь?
Парень мигом перестал зло хмуриться и с надеждой взглянул на друга:
— Рисунок подойдёт?
Валерка кивнул, и Святослав умчался в комнату, чтобы спустя минуту вернуться с несколькими листами бумаги, которые он протянул другу.
— Ничего не понимаю, — честно признался Валерка после долгого и внимательного изучения Славкиных работ, — По-моему, ты рисовал двух совершенно разных девушек. Они похожи разве только глазами да цветом волос. А так даже контуры лица и фигура…
— Это одна и та же девушка, — постарался убедить его Славка, — Просто… Блин, ну как же тебе это объяснить? Вот здесь она — настоящая. А это — как бы маска, ну… облик-костюм, маскировка.
— Хочешь сказать, она может быть любой? — ошарашено спросил Валерка.
— Вобщем, да.
— Тогда объясни дураку, как ты думаешь найти в огромном городе девушку, у которой обликов больше, чем денег у Билла Гейтса?
— Я найду. Смотреть надо не глазами. Я просто её почувствую.
Валерка бессильно развёл руками.
— Ну тогда извини, в таком случае я тебе помочь ничем не могу. Если только расклеить по всему городу листовки с надписью: «Элоиза, вернись в Славке!», — тут он взглянул на часы и схватился за голову: — Ё-моё! Я у тебя уже три часа сижу, а завтра экзамен! Ну, я помчался. Ты на экзамен-то придёшь?
— Приду, не волнуйся, — кивнул Святослав.
В коридоре, наматывая на шею тёплый шарф, Валерка вдруг спросил:
— Слав, ты, конечно, извини за бестактность… Ты мне сказал, что она ушла. Но не сказал почему. Что у вас случилось?
— Помнишь пятнадцатое декабря?
— Твой День рождения? Помню. По-моему, ты тогда перебрал. И Полинка — тоже…
— Я сделал то, чего не имел права делать. И всё.
— Вопросов больше нет, — торопливо сказал Валерка, — Ладно, до завтра.
— Пока, — бесцветным голосом сказал Святослав, закрывая за ним дверь.
Господи, зачем он вспомнил?! Зачем?
… — Смотри, Элоиза, какой снег за окном! Как пушистые перья. Знаешь, если бы он не был таким холодным, я мечтал бы о том, чтобы такая же метель была в этой комнате сейчас.
Она бесшумно подошла, встала рядом у окна. Славка нежно обнял девушку и потёрся щекой о её шелковистые волосы.
— Ты правда этого хочешь? — прошептала Элоиза, — Хочешь тёплого снега?
— А ты можешь это сделать? — удивлённо спросил он.
— Могу. Закрой глаза.
Святослав с готовностью зажмурился, и мгновение спустя услышал — Элоиза тихо запела. Слова на незнакомом языке словно сплетались в воздухе, образуя незримый узор необычайной красоты и гармонии. Славка будто видел песню с закрытыми глазами, чувствовал её тепло — успокаивающее, обволакивающее лёгкой дрёмой… Потом в лицо повеяло тёплым ветром, и парень уловил тонкий, нежный аромат, такой знакомый, родной…
— Это вишня, Элоиза? Цветущая вишня?
Песня смолкла. Девушка рассмеялась где-то неподалёку и весело крикнула:
— А теперь смотри!
Комнаты уже не было. Лишь бесконечная бело-розовая равнина. Сад. Вишнёвый сад. Не деревья — пышные, нежные облака, растущие на стройных стволиках-ножках. Сладкий запах нектара… Даже голова кружится от такой красоты.
— Нравится? — спросила Элоиза.
Улыбаясь, она стояла возле маленькой, стройной вишенки. Деревце, словно живое, тянулось к ней усыпанными цветами веточками. Лёгкий ветерок играл в волосах девушки, любовно украшая каждую прядку не то лепестками цветов вишни, не то… Славка подставил ладонь. Точно: снег! Тёплый, пушистый, совсем не мокрый снег.
Элоиза хлопнула в ладоши, и снегопад усилился, началась настоящая метель. Вихрь розовых лепестков и тёплого снега взвился, всколыхнул сад, расправил огромные крылья, будто птица, и проник восторгом в Славкину душу. Парень звонко расхохотался, наклонился, набрал полные пригоршни снега, выпрямился…
— Э-ге-гей! — заорал он радостно, и Элоиза вторила ему.
Святослав подбежал к ней, подхватил на руки, закружил… Она обняла его и прильнула долгим поцелуем к губам, а затем они вместе свалились в тёплый, пушистый сугроб.
— Волшебница моя маленькая… — восторженно прошептал Славка, лаская девушку, — Ничто на этом свете не сравнится с тобой… Ты — самая красивая! Я люблю тебя…
На экзамен он пришёл вовремя. Молча дождался своей очереди, вытянул билет, подготовился, механически ответил… Кажется, на «хорошо». Равнодушно взял протянутую ему зачётку. Будто не живой.
— Дементьев, с Вами всё в порядке? — с беспокойством спросил экзаменатор, — Бледный, худой… Вы больны или просто не выспались?
— Меня укусил вампир, — ответил Святослав одними губами.
Шутки не получилось. Никто не засмеялся. На него только посмотрели с брезгливым сожалением — как на психа.
— Он колется, это точно, — услышал Славка шёпот какой-то девчонки, выходя из аудитории.
Не обратил внимания. Ему всё равно, что о нём скажут. Пусть говорят.
В коридоре Святослава перехватили друзья.
— Сдал? — тоскливым тоном спросил Митька.
— Сдал.
— Что хоть поставили-то? — поинтересовался Ян.
Вместо ответа Славка молча протянул ему зачётку. Хотелось спать. Просто забыться. Уйти туда, где Элоиза рядом…
— Славун, ты герой! Пойдём, отметим?
— Нет.
— Что с тобой? Пошли, мы уже купили…
— Нет, — на этот раз твёрже.
Митяй скорчил одну из своих любимых гримас, заглянул Славке в лицо.
— Эй, Демон! Не заставляй нас верить слухам. Пойдём, посидишь с друзьями. Тебе надо расслабиться.
— Нет.
Ян отдал Святославу зачётку и спросил:
— Что случилось, Слав? Секта? «Кайф»? С Полиной поссорились совсем? Может, лучше будет, если ты нам расскажешь? Ну, выговоришься… Слав, нам — не всё равно. Мы же видим, что тебе плохо.
Он посмотрел на Яна равнодушным взглядом.
— Не беспокойтесь. Сам выкарабкаюсь.
В этот момент подошли Валерка и Полина. Девушка взирала на Святослава со скрытым волнением.
— Слав, мы тут… — начал Валерка, но он его перебил.
— Валерий, я смертельно устал. Хочу домой и баиньки. Будь другом, выручи: выпей с этими двумя оболтусами. Всё, я пойду.
Полина догнала его уже у выхода.
— Славик, погоди. Пожалуйста, постой. Мне очень надо поговорить с тобой.
— Зачем? — спросил он, не сбавляя шага.
— Я хочу понять, что произошло между нами. Ты целый месяц меня избегаешь… Слава, объясни, в чём дело?
— Ни в чём. Уходи. Игорь, небось, заждался.
— Не заждался. И я не уйду!
— Как хочешь, — пожал плечами Святослав, — дело твоё. Можешь хоть до дома за мной идти.
Она так и сделала. Вошла вслед за ним в квартиру, разулась, сняла шубку и пушистую меховую шапочку. Святослав бросил своё пальто на пол, прямо в ботинках прошёл в комнату и рухнул на диван, совершенно не обращая внимания на присутствие Полины.
Девушка прошлась по комнате, оглядываясь по сторонам. Все стены увешаны рисунками. Кошка, птица, парящая в розовом небе, цветущий сад, незнакомая Поле девушка со шрамом на лице… Та же девушка, только спящая… Она же, но — смеётся… На письменном столе стоял горшок с совершенно фантастической красоты цветком.
— Можно понюхать? — спросила Полина, кивнув на цветок.
— Не надо. Он любит, когда на него смотрят, а не трогают или нюхают, — отозвался с дивана Славка.
Цветок чуть дрогнул, шевельнув остроконечными листьями и качнув перламутровой головкой, переливающейся всеми оттенками розового и лилового — будто кивнул. Полина почувствовала себя неуютно. Возникло ощущение, будто на неё смотрят. И не только Святослав. А Святослав, кстати, и не смотрел: лежал на диване в ботинках, закрыв глаза.
— Я чай сделаю. Не возражаешь?
— Делай, что хочешь. А меня не спрашивай.
Почти обидевшись, девушка ушла на кухню, по дороге подняв и повесив на вешалку Славкино пальто.
«Может, он заболел?» — думала Полина, наливая воду в чайник, — «Или умер у него кто? Я не понимаю, с чего он вдруг стал ТАКИМ. Раньше был весёлый, милый, разговорчивый парень, а сейчас будто одичал. Слова не вытянешь. Избегает всех, к телефону не подходит, исхудал безумно. И глаза — как мёртвые. Боже, зачем я пришла к нему? Сама не знаю. Чувствую, что он мне ничего не скажет. Да и не нужны мы друг другу. И, наверное, не были нужны…».
В холодильнике было пусто. Почти. Пакет молока, кусок копчёной колбасы, пачка масла и миска варёных макарон. Да, тоскливо. Ну, хоть хлеб есть. Чай можно попить и с бутербродами.
— На полке в шкафу — печенье и банка персикового джема.
Полина обернулась. В дверях стоял Святослав.
— Есть будешь? — спросила девушка.
— Нет.
— Давай тогда чаю попьём. Я сама соберу на стол.
Славка сел на табурет у стены и вопросительно посмотрел на Полину.
— Что? — не выдержала она.
— Думаю. Зачем ты пришла?
— Не знаю. Может, надеялась, что ты мне кое-что объяснишь.
Он вздохнул.
— Давай я хлеб порежу.
— Слава!
— Ну что «Слава»? Не люблю я тебя, понимаешь? Раньше думал — да. Но не то это было. Влюблённость, Полина. И ты меня не любила. Так, использовала. Игорю мстила, да? Не отвечай. Я сам знаю…
Полина села с ним рядом.
— Славик, прости. Я действительно не хотела, чтобы всё так… Ты мне нравился. Очень-очень. Мне так жаль, что ты из-за меня…
— Не обольщайся. Не из-за тебя. В том, что происходит, твоя вина минимальна. Или её совсем нет. Виноват только я. Чайник кипит.
Пока девушка заваривала чай, Святослав молчал. Просто не знал, что ей сказать. И стоит ли что-то говорить вообще.
Чай казался солёным. Хлеб с маслом — безвкусной губкой. Варенье — тягучим и приторным.
— Поля, ты на меня по возможности не обижайся. Я сейчас действительно могу наговорить слишком много резкостей и глупостей, — сказал Славка виновато, — Ты хорошая. Просто…
Ей вдруг стало ужасно жалко его. Захотелось подойти, обнять, как ребёнка и утешить.