Вы не боитесь смерти, господин Муазен? А обыкновенных иррациональных вещей вы боитесь? Вот и проверим…
И приморозить его здесь на полчасика, а то и поболее. Пусть запьёт неприятный разговор кофе, заест улитками, и что тут ещё подают? Мороженое? Вот пусть заест ещё и мороженым.
Они сели в машину и Поль недовольно скривился:
— Неужели сейчас тащиться в район Северного вокзала?
— Да можно и обойтись, наверное. Сказано же, что нужный нам человек занимается поиском информации? Ты можешь позвонить ему и предложить работу? Срочную и хорошо оплачиваемую. И сказать, что детали заказа и аванс — при личной встрече? — спросил Себастьен.
— В принципе могу, — пожал плечами Поль. — Давайте попробуем. Только в той справке ещё сказано, что наш с вами следующий герой принимает наркотики. Как вы думаете, мы сможем вообще с него что-нибудь получить?
— Только наркоманов нам и не хватало в этой истории, — пробурчала Элоиза. — Как вы думаете, мы можем назначить ему встречу там, где едят? Сегодня был только кофе, и то давным-давно.
— Тебе понравились улитки, которых подавали в «Ферроньере»? — подмигнул Поль.
— В «Ферроньере» сидит господин Муазен. Я хочу в другое место.
— Тогда вот тут неподалёку есть «Леон», переместимся к нему, туда же и нашего героя позовём.
Поль набрал выданный номер. Ему ответили не сразу, он уже успел состроить огорчённую мину. Но ответили.
Похоже, человек на другом конце подтвердил свою личность, а после ссылки на господина Муазена согласился приехать и узнать о предполагаемой работе.
— Через час, — сообщил Поль Элоизе и Себастьену. — Как раз поесть успеем.
Они успели и поесть мидий, и даже выпить по чашке кофе. Когда их предполагаемый герой зашёл в зал, Элоиза моментально поняла — это тот самый. Просто не может быть никем другим.
Очень затрёпанные джинсы, рваные кеды, чёрная толстовка с капюшоном — несмотря на жару. Из-под капюшона сбоку высовывается тонкий кончик хвоста давно не мытых волос. Стоял, озирался, пока Поль не окликнул его.
— Господин Кристоф, не так ли?
— Да, это я, — тихо проговорил тот.
— Располагайтесь, — кивнул он на свободный стул. — Кофе? Или вы предпочитаете в это время дня что-нибудь другое?
Грызун-Кристоф с непроизносимой фамилией непонимающе на него посмотрел. Потом понял.
— Да, кофе, пожалуйста. Черный.
Он говорил с акцентом, Элоиза не поняла, что это за акцент.
— Вы занимаетесь поиском информации, всё верно?
Он снова помолчал, потом ответил:
— Да… наверное, это так называется.
— Понимаете, мы ищем информацию об одной фотографии.
— Ну… это возможно. Что за фотка?
— Вот такая фотка, — Поль открыл в своём телефоне изображение многострадальной фотографии.
Кристоф не сразу понял, о чём речь. А когда понял, попытался встать и куда-то отправиться, но быстро двигаться он был не способен в принципе, а Элоиза резко и жёстко блокировала стопы, и он плюхнулся обратно на стул.
А тут и его кофе принесли.
— Подскакивать не следует, — сказал Себастьен. — Пейте ваш кофе и рассказывайте. Элоиза, вы можете побудить его к откровенности?
— Элоиза? — Кристоф недоверчиво поднял голову и уставился на неё. — Та самая что ли, с фотки? А похожа. Только ещё красивей, чем там.
— Будьте добры, расскажите, откуда у вас скан этой фотографии, — вступила в разговор Элоиза.
— А может у меня и сама фотка? — кажется, он попробовал усмехнуться.
— Я знаю, где оригинал фото. Откуда вы взяли электронную копию?
— Как откуда? У Селин. У неё полный комплект. Она и сканировала.
— Селин Перонне?
— Ну да. Говорю же — Селин. Она ненавидит кого-то из тех, кто на той фотке, и собралась жестоко мстить.
— За что?
— А я почём знаю? Ну то есть она говорила, да я не помню, у неё вечно всё слишком сложно, — пожал он плечами.
— И она дала вам это изображение?
— Ни хрена подобного. Я сам взял у неё.
— Для чего?
— Нужно было. Вот прямо очень нужно. А господин Муазен сказал — если вдруг я предложу ему что-то стоящее, то он даст денег прямо сразу, не дожидаясь дня зарплаты. И он честно дал, когда я показал ему эту фотку и назвал, кто есть кто на ней.
— Откуда вы узнали — кто есть кто?
— Так от Селин и узнал. Она как их добыла, так сразу же прибежала и рассказала. И мы пошли к ней домой, и посмотрели те фотки, там у одной на обороте были имена подписаны. Но мы сначала не очень-то знали, что это за люди, точнее — про мужика она рассказала, что преподаватель в колледже каком-то занюханном, философию преподаёт, мозги людям пудрит. А про девушек она и сама не знала. Только имена, даже без фамилий. Это я ей помог раскопать — что одна из них типа модный дизайнер, вторая никто, так, пустое место, сидит и детей мужу рожает, зато две оставшиеся — дочки почти министра. А Селин тоже деньги нужны, вот она и придумала их всех потрясти. У неё какие-то бредовые идеи про политику, а политика — штука дорогая, — глубокомысленно изрёк Кристоф.
— Где живёт Селин? — Элоиза задала этот вопрос и надавила на него.
До того и давить-то почти не пришлось — так, немного подтолкнуть. Сам всё рассказал.
— Рю Эпинет, двадцать один, — ответил Кристоф.
— И актуальный номер телефона, пожалуйста, — подсказал Себастьен.
— Да, монсеньор прав. И актуальный номер телефона.
После Кристоф приник к своей чашке и мгновенно выпил оттуда всё.
— Ещё кофе? Или воды? — осведомился Поль.
— Воды, — пробормотал Кристоф.
Ему принесли бутылку холодной минеральной воды и стакан, а Элоиза, Себастьен и Поль молча переглянулись над его головой.
— В моём офисе есть чудная комната для переговоров. Она звукоизолирована, — задумчиво сказал Поль.
— Пожалуй, да, — согласился Себастьен.
Элоиза не сказала ничего.
Но именно ей пришлось напрячься, чтобы господин Кристоф спокойно встал и без возражений последовал за ними. Сначала в машину, а потом и в офис Поля, в ту самую комнату для переговоров.
08. Преподаватель и студентка
— А теперь — семнадцатый округ? — вздохнул Поль.
На часах пять с небольшим, ездят они уже давненько.
— Мне это представляется необходимым, — пожал плечами Себастьен. — Кстати, данные от нашего последнего информатора совпадают с теми, что сообщили мне. Не обманул.
— Ну вот ещё, кто б ему дал обмануть, — замотала головой Элоиза.
— Никогда не спрашивал тебя, как ты это делаешь, — Поль прищурился и внимательно на неё глянул.
— Знаешь, я вот тоже не спрашиваю, — пожал плечами Себастьен. — Рассматриваю как, так сказать, исходную опцию. Я ведь могу себе представить далеко не все возможные физические процессы и химические реакции, так зачем же ломать голову над тем, как Элоиза это делает? Элоиза, уже немного осталось. В идеале — один визит. А потом мы уже можем и без вас хвосты подчистить.
— Как же без меня? Это же моя проблема, — пожала плечами Элоиза.
— Это, сестрёнка, наша совместная проблема, — назидательно произнёс Поль. — И ещё Марго, и ещё кое-кого. К слову, ты не интересовалась, не пересекались ли твои девушки с этой самой Селин?
— Нет, я интересовалась про Изабель. С ней никто не знаком.
Поль вывернул на оживлённую улицу и замолчал, а Элоиза достала телефон и обзвонила Марго, Адриенну и Мари — знакомы ли они с означенной Селин.
Предсказуемо оказались незнакомы.
Впрочем, Адриенна сообщила, что встречала это имя в некоем феминистском паблике. Борьба с женской объективацией и прочее подобное. Это было странно, потому что никак не вязалось с глянцем и ухоженной блондинкой Изабель Молин.
— Скажи-ка, дорогой брат, а почему тебя удивило известие о том, что Изабель Молин на самом деле Селин Перонне?
— Да потому, что одна — гламурная журналистка, а вторая — как бы феминистка. Не шизофрения же у неё! Правая рука пишет про методы эпиляции, а левая — про вред здоровью от современных стандартов красоты? Как-то это слишком!
— А вы не исключаете варианта, что есть ещё и третья личность, которая поплёвывает на этих двоих и занимается чем-то совсем другим? — усмехнулся Себастьен.
— В теории нет, на практике носитель этих личностей должен быть человеком выдающимся. А в данном случае у меня на этот счёт сомнения, — откликнулся Поль. — Но если твои люди копались в её компе, то уж наверное нашли там все её личности!
— Про другие не докладывали, — Себастьен взял правую руку Элоизы. — Сердце моё, почему у вас такие холодные пальцы, несмотря на жару? Вас не нужно ли спасать?
— Вы уже. Спасибо.
Дом на улице Эпинет был многоэтажным и многоквартирным. Они нашли нужный подъезд, в нём был домофон. Поль уже собирался звонить и говорить что-нибудь, но им повезло — дверь открылась изнутри и вышла стайка молодёжи обоего полу. Конечно же, этим воспользовались.
Подъезд был чистым и совершенно обычным, без затей, дверь в квартиру — тоже. Поль позвонил в дверь и велел остальным выйти из зоны видимости в глазок.
— Кто там? Я никого не жду, — сообщил женский голос из-за двери.
— Госпожа Перонне, я хочу поговорить с вами о некоей тайне. Меня зовут Поль де Шатийон.
Дверь открылась на цепочку.
— Слушаю вас, — раздалось из недр квартиры.
— Извините, госпожа Перонне, но о тайнах через дверь не разговаривают.
— Вы можете вообще не разговаривать, а просто дать денег и уйти, — сообщила она. — Вы ведь про ваших родственниц поговорить пришли, так?
— Не вполне. Да, сначала я занялся их вопросом. А потом меня заинтересовал ваш вопрос, ваша тайна. Вы вообще в курсе, кто я?
— Ну да, — пробормотала она. — NS26, «Новости Парижа», «Мадам Ф», что-то ещё.
— Тогда вы представляете, что я могу сделать с информацией о том, что вы и Изабель Молин — один и тот же человек? — ласково спросил Поль.
За дверью сдавленно охнули.
— Ничего вы не сможете. Кому до этого какое дело? Я не дочка политика.