− Если Кpавченко не даст мне эфиp 15 маpта… − сказал Ельцин, − буду это pасценивать как еще один шаг по удушению гласности в СССР. Я выйду в эфиp дpугим путем, более тpудным, более сложным, но это будет так. Пеpед pефеpендумом я скажу свое слово.
Какой именно «другой путь» имел Ельцин в виду, было непонятно.
С требованием предоставить Ельцину телеэфир выступила группа депутатов российского парламента и местных советов. Выступила 16 марта. До голосования времени оставалось «всего ничего». Собравшись на Васильевском спуске рядом с Кремлем, депутаты выразили протест против пpоизвола Кравченко. Собравшиеся приняли обращение к Горбачеву, в котором, в частности, говорилось:
«Мы, наpодные депутаты РСФСР и местных Советов, считаем, что позиция, занятая Всесоюзной госудаpственной телеpадиовещательной компанией в отношении Пpедседателя Верховного Совета РСФСР, − пpоизвол, дискpиминация по политическим мотивам видного госудаpственного деятеля стpаны. Такая позиция непpиемлема, является свидетельством полного служебного несоответствия pуководителя монопольной телеpадиослужбы. В связи с тем, что пpедседатель Всесоюзной телеpадиовещательной компании Леонид Кpавченко был назначен на эту должность Вашим Указом, мы обpащаемся к Вам с пpизывом отменить это pешение… Мы настоятельно тpебуем пpедоставить Боpису Ельцину сегодня, 16 маpта с.г., не менее 30 минут вpемени в пpямом эфиpе по Первой пpогpамме Центрального телевидения».
Предоставить эфир Ельцину требовали не только депутаты, но и простые люди в своих телеграммах, посылаемых в Останкино и в Кремль.
Горбачев вроде бы (как писали, «по неофициальным сведениям») попросил-таки Кравченко дать возможность Ельцину выступить по телевидению. Однако, вот незадача, сотрудники телевидения «не смогли найти» Ельцина, чтобы пригласить его в телестудию…
Тут вспоминается аналогичный анекдотический случай, который произошел спустя годы, – когда президент Путин «не смог найти» по телефону генпрокурора Устинова, чтобы выяснить у него, в связи с чем арестован предприниматель Гусинский…
Ельцин-таки выступил по поводу предстоящего референдума. Но не по телевидению, а по радио − по «Радио России». Выступил в тот же день, что и Горбачев, − 15 марта. Его оценка предстоящего референдума была прямо противоположной той, какую дал ему Горбачев.
− Смущает многое, − сказал Ельцин. − Прежде всего неясная, двусмысленная формулировка самого вопроса. Первое. Что такое «сохранить Союз»? Уже сегодня ряд республик заявили о своем намерении из него выйти… Если на эту часть вопроса о сохранении Союза я отвечу «да», за что я проголосую? За то, чтобы любой ценой руководство Союза удерживало республики в Союзе? Даже с помощью насилия против гражданского населения, даже вопреки воле большинства населения? Или, может, за что-то другое? Совершенно непонятно. А ведь требуется сказать однозначно − «да» или «нет». Второе. Что такое обновленный Союз? Насколько он будет обновлен? Покрасят фасад или пойдут на существенные изменения? Будет это обновление идти по сценарию Центра или наконец по воле республик? Все это остается неясным из той формулировки вопроса, которая предложена на референдум. Третье. В формулировке вопроса есть недвусмысленное указание на то, что Союз останется социалистическим. Этим определением стремятся, по сути, получить от народа одобрение старой, отживающей системы. Но ряд республик уже сняли это понятие из своих названий. Что же, им придется возвращаться к тому, что уже отвергнуто? А как быть в том случае, если они не захотят? Уже сегодня многие законы республик кажутся Центру слишком радикальными, смелыми. Не возникнет ли соблазн, прикрываясь итогами референдума, еще более усилить давление на республики, усилить Центр?.. Четвертое. Последняя часть вопроса − о правах и свободах человека. Непонятно, для чего она внесена в формулировку. Считаю это безнравственным. Неужели союзное руководство не имеет четкой позиции по вопросу о том, нужно или не нужно в полной мере гарантировать права и свободы человека любой национальности? Это первейшая обязанность и важнейшая задача государства. Это ясно и без референдума. Это азбука демократии…
− Референдум проводится в расчете на то, − продолжал Ельцин, − чтобы получила поддержку нынешняя политика руководства страны. Она направлена на сохранение имперской унитарной сути Союза, системы… Что касается России, то мы за коренное обновление Союза, за то, чтобы Россия была в обновленном Союзе. Но за такой Союз, который устраивал бы не высшие слои бюрократии, а прежде всего сами республики, их народы. Мы за Союз, в который республики хотели бы войти и сделали бы это добровольно, а не с помощью силы. Мы за Союз свободных республик, а не колоний Центра. Только такой Союз и будет стабильным, прочным и сильным, в нем будут действительно гарантированы свободы и права всех граждан независимо от национальности.
По словам Ельцина, в преддверии референдума развернута мощная пропагандистская кампания. Утверждают: если на референдуме положительный ответ даст меньшинство населения − наступит чуть ли не катастрофа. Пугают гражданской войной, развалом страны, кровопролитием. А вот в случае успеха референдума, говорят, наступит благоденствие, все конфликты будут урегулированы, кризис закончится, все нормализуется. На самом деле, если большинство скажет «нет», Союз на следующий день не исчезнет. Все останется на своих местах. Будут, как и прежде, работать все союзные ведомства, сохранится и армия, и КГБ. Сохраняются все договоры, и международные, и межреспубликанские. Вместе с тем неудача референдума послужит сигналом для руководства Союза, что та политика, которая им проводится, нуждается в серьезных коррективах. Если же большинство населения скажет «да», ситуация также не улучшится. Для этого недостаточно проголосовать на референдуме. Нужна, как сказал Ельцин, «иная радикальная политика».
В действительности вряд ли Ельцин или кто-либо другой предполагал, что на референдуме большинство может сказать «нет». Он же сам четко изложил, как хитроумно составлен вопрос, выносимый на референдум. Не вопрос, а конфетка. Стоит только руку протянуть и положить ее в рот: «единый обновленный» Союз, где каждому гарантируется всё и вся.
Сказал Ельцин и о российском референдуме, который будет проводиться одновременно со всесоюзным. Здесь вопрос, в отличие от «всесоюзного», ясный и однозначный: «Считаете ли вы необходимым введение поста Президента РСФСР, избираемого всенародным голосованием?» Ельцин объяснил, почему этот вопрос возник:
− Россия традиционно была республикой без власти. Власть принадлежала Центру и партийным органам. В прошлом году прошли выборы в Советы всех уровней. Но многое осталось по-старому. И не только на общероссийском уровне, но в каждом регионе, городе и особенно в Центре. Доверие к власти на всех уровнях продолжает падать, достигает опасной черты… Нужны решительные неординарные шаги по укреплению прежде всего исполнительной власти в республике и на местах… Сильна только та власть, которая опирается на народную поддержку. Поэтому мы считаем, что ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ ДОЛЖЕН ВЫБИРАТЬ НЕ УЗКИЙ КРУГ, А ВСЕ ГРАЖДАНЕ РЕСПУБЛИКИ – ВЕСЬ НАРОД (выделено мной. – О.М.) За всю более чем тысячелетнюю историю России этого еще никогда не было. Но, думаю, время такого выбора пришло. Введение поста президента поможет укрепить суверенитет республики. Избрание всенародным голосованием Президента России − лишь начало укрепления исполнительной власти в республике. Следующий шаг − укрепление ее на местах, прежде всего в краях и областях. Каждый руководитель этого ранга также должен избираться населением. У него будут соответствующие права и широкие полномочия, но и персональная ответственность. Будет с кого спросить и населению, избравшему его, и руководству республики. Уйти от ответственности, спрятаться за спину депутатов или партийных структур не удастся.
Вот такого принципа держался тогда Ельцин. Позднее, при Путине, потом при Медведеве, от этого принципа стали все дальше отходить. Ликвидировали выборы руководителей регионов, стали потихоньку отказываться от выборов мэров… В общем демократию стали подменять никому не ведомой «суверенной» демократией. Причем Медведев даже как-то заявил, что принцип назначения губернаторов сохранится в неприкосновенности в ближайшие сто лет. (Потом, правда, решили вернуть выборность, не дожидаясь, пока пройдет столетие, но обставили этот процесс такими «фильтрами», что выборность превратилась в фикцию).
Сказал Ельцин и еще об одном: дескать, сейчас можно нередко услышать, что этот российский референдум проводится «под Ельцина», что Ельцин рвется к власти. Действительно, если референдум скажет «да», он, Ельцин, будет баллотироваться на пост президента. Но кто именно будет им избран, − решать избирателям. В России есть немало достойных людей, которые могут претендовать на этот пост.
− Но главное не в том, кто будет избран, − сказал в заключение Ельцин, − а в том, что не будет больше в России высших руководителей, подобранных узкой группой людей. Впредь и нами, и нашими детьми, и внуками президент республики будет избираться только всенародным голосованием.
Сейчас, при нынешних властителях, все чаще можно слышать разговоры, что и всенародные выборы президента надо отменить − доверить это дело, скажем Федеральному собранию или какой-то другой особой группе людей. А что? Это было бы вполне логичным продолжением отстранения народа от власти, хотя, согласно Конституции, именно народу эта власть принадлежит.
Впрочем, и сейчас, при «всенародных» выборах, узкой группе людей, закрепившихся у власти, не составляет никакого труда проводить на высший государственный пост «кого надо».