Эльвис не верил своим глазам. Неужели это те самые бандиты наводят сейчас порядок в доме и в саду? Когда
Эльвис уходил отсюда, здесь была драка. Что же с ними случилось? Эльвис нипочём бы не поверил, что это те же самые парни, но это так.
— А что тут удивительного? — сказал Петер. — Вообще-то никакие они не бандиты, а такие же люди, как мы с тобой. Они тоже хотят жить хорошо и весело. Просто их подбили на плохое дело, и они сами перестали понимать, что хорошо, а что плохо. А теперь они снова это поняли.
— Как же вам это удалось? — спросил дедушка.
— Это им самим удалось, — ответил Петер. — Просто мы тут потолковали немного, и очень скоро они всё поняли. Один только не захотел понять. Но, увидев, что никто его не слушает, он сам убрался подобру-поздорову.
«Это он говорит про парня с машиной», — сообразил Эльвис. Парня того нигде не было видно. Он сбежал.
— И больше сюда не вернётся, — сказал Петер. — Остальные ребята не хотят его знать. Ему бы только всё ломать да портить, хотя своими руками ему лень даже это делать: он любит, чтобы за него всё делали другие. А сам он хочет только распоряжаться и командовать. Но теперь всё, точка.
Ребята прогнали его и снова стали как люди. Пусть Эльвис больше их не боится, они теперь совсем не злобные, а, наоборот, добрые и труда не чураются. Они сразу засучили рукава и начали убирать сад. И работа у них спорится.
— Надо им помочь, — заявил Эльвис. Петер сказал:
— Пожалуй, сейчас уже пора перетаскивать хлам в грузовики. И ещё надо подумать, как вывезти отсюда сломанную машину. А на уборке и без того много людей.
Дяденьки из экспедиции и железнодорожной конторы и продавец сосисок принялись за дело. Скоро оба грузовика были доверху нагружены хламом, а в саду стало снова уютно и хорошо. И всё произошло куда быстрее, чем можно было ожидать.
В самом доме тоже не осталось хлама, но там грязно, очень грязно.
— Чистоту наведём завтра, — сказал Петер.
На сегодня работа закончена. И грузовики уже должны были тронуться в путь, когда дедушка сказал продавцу сосисок:
— Давай заедем к тебе и привезём сюда сосиски, булки и горчицу — всё, что у тебя осталось. Нужно как следует накормить ребят. Я угощаю!
Когда грузовики, доверху нагруженные хламом, выехали за ворота, Эльвис и Петер пошли взглянуть на подсолнух. Теперь он и правда спасён. За него можно уже не бояться. Хорошо, что так: ведь уже совсем скоро бутон раскроется.
— Это Юлин подсолнух, — сказал Эльвис. Петер кивнул.
— Ещё четыре дня — и она вернётся, — сказал он.
— Ещё четыре дня?
Эльвис поднёс руку к глазам и стал считать: большой палец долой — остаётся как раз четыре пальца.
Скоро вернулись грузовики и остановились у ворот. Ребята подбежали к ним и стали помогать продавцу сосисок выгружать из кузова и относить в сад корзинки с едой. Он привёз также картошку и томатный соус и ещё огурцы, так что каждый мог выбрать себе угощение по вкусу.
И в саду устроили небольшой пир. А потом ребята начали обсуждать, как лучше распределить оставшуюся работу. Кто будет вывозить разбитую машину, кто — вставлять стёкла, а кто — строить забор. И ещё обсуждали, как получше убрать дом.
Сам Эльвис больше слушал, чем говорил, он только следил, чтобы ничего не упустили из виду. Например, про забор пришлось напоминать много раз: ребята о нём всё время забывали…
Неужели это те самые хулиганы сидят сейчас рядом с ним? Да они теперь и не хулиганы вовсе.
Та самая девчонка, которая тогда смастерила розги и грозилась убить Эльвиса, если он сболтнёт лишнее, сидит сейчас рядом с ним, намазывает на его сосиску томатный соус вместо горчицы и кормит его огурцами. Потом она дала Эльвису лимонаду. Ну совсем славная девочка! Все они теперь славные.
— Понимаешь, — сказал Петеру один из парней, — мы вообще-то не думали здесь всё ломать… Что мы, бандиты, что ли?
— Ну да, понятно, — отвечал Петер.
Одна из девочек сказала, что у неё дядя — стекольщик, наверно, он согласится за небольшую плату вставить стёкла. В доме придётся сделать ремонт.
— Мы все сложимся и соберём деньги, — сказали ребята.
— Кроме вот этого малыша, — вдруг сказал кто-то. — Он-то ничего не ломал.
— Ясное дело! Конечно! Эльвис здесь ни при чём! — хором подхватили остальные.
Все с уважением глядели на Эльвиса. Никогда ещё на него не смотрело столько пар глаз.
— Молодец, Эльвис! — кричали ребята. — Умница! Потом стали петь песни, кто-то заиграл на гитаре, и все пустились в пляс.
— Замечательный день рождения! Правда? — сказал дедушке Эльвис, когда они шли домой.
— Самый лучший, на каком я когда-либо был! — подтвердил дедушка.
— И я тоже! — радостно воскликнул Эльвис.
Потом они поглядели друг на друга и увидели, что они перепачканы с головы до ног.
— Счастье ещё, что ты не надел парадный костюм, — сказал Эльвис в утешение деду.
— Только этого не хватало! — отозвался дедушка, пытаясь счистить с костюма грязь. — Да, бабушка удивится, где это я так перепачкался.
— Скажи, что мы отпраздновали мой день рождения! — посоветовал Эльвис.
Дедушка остановился и принялся оглядывать Эльвиса со всех сторон, стряхивая с него пыль.
— Тебе-то хуже моего придётся, Эльвис, — огорчённо сказал он. — Давай-ка я лучше пойду с тобой и заступлюсь за тебя.
Но Эльвис покачал головой. Тогда и вовсе разговоров не оберёшься. Будто он не знает, как мама относится к дедушке. Она подумает: это дедушка виноват, что Эльвис так перепачкался. А уж это было бы совсем несправедливо.
— Не надо за меня заступаться, — сказал Эльвис. — Ты успокой бабушку, а уж я успокою маму. Мне не привыкать.
17
Бабушка положила на кухонный диван свёрток с вещами и еле слышно вздохнула.
— Да, вот последние вещи Юхана, — сказала она.
В кухне стало тихо.
Бабушка села на диван и начала перебирать вещи, которые привезла с собой. Она привезла их, конечно, для Эльвиса.
Все молчат. Мама подходит к плите, берёт кофейник, чтобы его ополоснуть, и долго держит его под струёй воды.
Эльвис смотрит на бабушку: она сидит, поглаживая руками вещи Юхана. Эльвис любит бабушку, но скучает всегда больше по деду. Бабушка такая тихая, она почти всё время молчит. Когда вместе с ней приезжает дед, это ничего, что она молчит, но стоит ей приехать одной, как вот сегодня, — в доме сразу становится необычайно тихо. Эль-вису ужасно не хватает дедушки. Когда дедушка приезжает один, Эльвис не скучает по бабушке, он даже не вспоминает о ней. Хотя это несправедливо. И нехорошо.
Мама наконец ополоснула кофейник.
— Надеюсь, вы выпьете чашку кофе? — говорит она.
— Да, спасибо, — еле слышно отвечает бабушка.
Зато очень хорошо слышно, как мама с размаху ставит на плиту кофейник. И как хлопают дверцы буфета, когда она вынимает оттуда чашки и блюдца. И стук противня, на котором лежит пирог. Все звуки, которых обычно не замечаешь, становятся особенно громкими всякий раз, когда приезжает бабушка. А потом, когда стол уже накрыт, а мама спиной ко всем стоит у плиты, дожидаясь, пока вскипит кофе, тогда уже слышно только, как капает вода из крана, который никогда не удаётся завернуть до конца.
Мама тоже всегда смолкает при появлении бабушки. Она угощает её кофе, но почти всё время молчит. Даже про Эльвиса и про то, какие глупости он вытворяет, она не рассказывает.
— Бабушка ничего не понимает в детях, — говорит мама. — Бабушка принимает детей всерьёз.
Мама говорит, что бабушка скучный человек. С другой бабушкой, маминой мамой, куда интересней разговаривать. А другой дедушка, мамин отец, гораздо «приличнее» папиного: он «за галстук не закладывает».
А Эльвис любит и тех и других, хотя больше всего дружит с папиным папой. Они с ним одинаково смотрят на жизнь.
Кофе готов. Мама садится к столу, прямо напротив бабушки.
Эльвис сидит у края стола. Мама разливает кофе. И Эльвису тоже наливает чашечку.
— Неужели ты даёшь мальчику кофе? — спрашивает бабушка.
— Он всегда пьёт с нами кофе, — коротко отвечает мама.
— Да какая от этого польза, — говорит бабушка. — А молока у тебя нет?
Мама со вздохом встаёт, вынимает из холодильника кувшин с молоком и молча ставит на стол. Видно, что она сердится.
Эльвис не знает, что делать. Его чашка доверху полна кофе, а теперь перед самым его носом ещё поставили молоко.
Может, сначала выпить кофе, а потом — молоко?
Эльвису всё равно, что пить: кофе или молоко, какая разница. А вот для мамы и бабушки это почему-то очень важно. Мама раздражённо помешивает ложкой кофе, а бабушка не сводит глаз с молока. Обе молчат.
Эльвис протягивает руку и берёт сдобную булочку. Мама шлёпает его по руке, так что булочка летит назад, в хлебницу.
— Не лезь первым! Подожди, пока возьмёт бабушка!
Взяв хлебницу, она подносит её бабушке.
Бабушка протягивает слегка дрожащую руку. Но так и не берёт булочку. Вместо этого она вдруг приподнимает крышку кофейника, потом берёт у Эльвиса чашку и выливает почти всю в кофейник, оставив лишь немного на дне. Потом она кладёт в чашку два куска сахара и перемешивает их с остатком кофе. Затем бабушка доливает чашку молоком до самого верха, так что получается светло-коричневая бурда. С довольным видом бабушка ставит чашку на место.
— Это кофе в молоке, — говорит она, и щёки её вдруг розовеют. — Кофе в молоке Юхан любил больше всего на свете.
Мама незаметно хмыкает. Она отпивает из своей чашки большой глоток, но ничего не отвечает. Эльвису и раньше случалось пить «кофе в молоке». Он не против. Запах от него правда какой-то особый, юханский, но корки в таком кофе мочить хорошо.
— А теперь мне можно взять булочку? — спрашивает он.
— А вы уже брали булочку? — обращается мама к бабушке.
И бабушка поспешно берёт булочку, а затем придвигает хлебницу Эльвису. Она показывает на самую большую булочку и велит ему взять именно её. Маме, видно, хочется что-то сказать, но она, сжав губы, молчит.