— Угу. И чтоб другим неповадно было.
Человек в капюшоне чуть заметно кивнул.
— Именно так я и предполагал, — мгновенье поразмыслив, он продолжил: — Ну вот и всё, что я хотел узнать. Теперь только осталось решить, что делать с тобой.
— Ты же обещал сохранить мне жизнь! — Внутренне содрогаясь, напомнил Лос.
— Я всегда держу своё слово, — в свой, обычно холодный, тон Монк добавил нотку высокомерия, — и не собираюсь тебя убивать. Но совсем безнаказанным оставлять то же не годится. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем…
Олио, на нетвёрдых ногах, вышел из барака во двор и осмотрелся, пытаясь по возможности максимально сосредоточить взгляд. Продолжая сам себя накручивать, чему немало способствовала лошадиная доза крепчайшего самогона, которую он поглотил в течении второй половины дня и начала ночи, крепыш целенаправленно направился ко входу в хозяйский дом. Самому ему казалось, что его поступь тверда и уверенна, как и полагается тому, кто принял какое-то важное решение, которое теперь же, немедля, собирается воплотить в жизнь. На самом деле бедолагу сильно штормило, мотая из стороны в сторону, и несколько шагов до крыльца заняли у него вдвое больше времени, чем обычно.
Вообще, увидеть гнома, которому хватило терпения и настойчивости нализаться до такого состояния было большой редкостью — представители Подгорного Королевства всегда славились завидной стойкостью к воздействию спиртного. Даже напиваясь во время своих многочисленных народных праздников и, время от времени, устраивая дебоши в кабаках, заканчивающееся, как правило кулачными потасовками, они, в подавляющем большинстве сохраняли способность крепко стоять на ногах. На беду своим оппонентам или городским стражникам.
— «Я им всё сейчас выскажу! — не в первый раз мысленно пообещал неизвестно кому Олио, стараясь шагать по прямой и не позволять непонятной, неведомой силе сносить его в сторону. — Я им сейчас всё по полочкам раскладу, что про них думаю и мыслю! И про то что ухожу — тоже скажу! Вот прямо сейчас собираюсь и сваливаю. И пусть только попробуют мне чего-нибудь сделать! Хоть я и неправильный гном, а за меня весь наш квартал как один встанет, родичи всё-таки! Мы им покажем, как малолетним беспомощным пацанам горло резать! Камня на камне от их вертепа не оставим! Стоп! А где караульные? — Немного запоздало, уже подойдя к крыльцу, удивился он отсутствию стажи во дворе. И тут же сам нашёл объяснение: — Конечно! Забились куда-нибудь и дрыхнут. С совестью и ответственностью тут у всех явно не густо!»
Грузно опираясь на высокие деревянные перила, гном одолел ступеньки и решительно, без стука распахнув тяжёлую дверь, переступил порог. Его немного удивило, что у входа, так же как во дворе, не было охраны, хотя как он уже знал, здесь постоянно дежурили два человека. Будь он не так сильно пьян, это не просто удивило бы, а скорее насторожило, ведь приближенные Рафта, несшие службу внутри дома, в большинстве раньше служили в армии или наёмничали и о дисциплине знали не понаслышке, в отличие от рядовых бандитов, набираемых без особого разбора. Недаром старшие на любые дела назначались почти всегда из числа «домашних». Но в теперешнем состоянии Олио лишь слегка изумился не наткнувшись сразу, как ожидал, на стражу, и только пожав плечами отправился дальше. Сделав несколько шагов по хорошо освещённому коридору, гном вдруг резко остановился, чудом сохранив равновесие. Возле дальней двери, ведущей если ему не изменяла память, в гостиную, наполовину вывалившись из проёма, на боку лежал человек, из спины которого торчало лезвие меча, похоже вогнанного ему в грудь сильнейшим ударом. Тряхнув головой, словно отгоняя морок, Олио снова с усилием сфокусировал взгляд на теле и убедился, что это не обман зрения, вызванный чрезмерным количеством выпитого. Значительная часть хмеля тут же, как по волшебству вылетела из головы, и дальше крепыш двигался, куда меньше шатаясь чем прежде, стараясь ступать как можно бесшумнее, что не составляло большого труда, учитывая толстый ковёр на полу. Странно, но мысль вернуться в барак и поднять тревогу, даже не шевельнулась в ещё порядком затуманенных мозгах. По мере приближения, из комнаты стал слышен негромкий гул голосов, а ещё через несколько шагов уже можно было разобрать слова и фразы.
— Ну вот и всё, что я хотел узнать, — гном мог поклясться, что этот холодный голос он слышит впервые. — Теперь только осталось решить что делать с тобой.
— Ты обещал сохранить мне жизнь!
Это точно произнёс Лос, хотя выговор у него был какой-то странный, будто слова давались ему с трудом.
— Я всегда держу своё слово, — чуть надменно ответил незнакомец, — и не собираюсь тебя убивать. Но совсем безнаказанным оставлять то же не годиться. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
Послышался приглушённый звук удара и короткий вскрик одноглазого. Затем донеслись несколько шагов, хорошо различимых на дорогом паркете и всё стихло. Как раз в этот момент Олио, стараясь не наступить в тёмно красную лужу, образовавшуюся вокруг человека проткнутого мечом, наконец добравшись до открытой двери, осторожно заглянул внутрь комнаты.
От увиденного комок, подступивший к горлу ещё при виде первого мёртвого тела, моментально разросся до непереносимых размеров. Трупы, развалившиеся в неестественных, нелепых позах, огромное количество крови, словно дымящиеся внутренности великана Коха, которые он так и не смог удержать в широкой резанной ране, безголовое туловище недалеко от входа и сама голова, откатившаяся немного в сторону. На какой-то миг потрясённому гному показалось, что расширенные в предсмертном понимании неизбежного конца, глаза, смотрят прямо ему в лицо.
Совершенно непривычного к подобным ужасным зрелищам гнома, жуткий спазм заставил сложиться пополам, при этом его невольно занесло вперёд, и Олио вынужден был переступить ногами, что бы не упасть, оказавшись в середине дверного проёма. Самогон и нехитрая закуска, не удержавшись в утробе, мощной струёй хлынули на пол. Высокий человек в капюшоне, стоявший возле горящего камина, в нескольких шагах от распростёртого без движения тела Лоса, среагировал мгновенно. Кочерга, которую он раскаливал над пламенем, просунув между прутьев кованной решетки, молниеносно сорвалась с его руки, точным броском отправленная в сторону блюющего крепыша. Тяжёлый чугунный снаряд, несколько раз перевернувшись в воздухе, угодил тому точно в голову. Резко крутанувшись вокруг своей оси, Олио рухнул как подкошенный поперёк трупа бандита, насквозь пронзённого мечом.
Монк замер, ожидая услышать звуки поднявшейся тревоги. Но единственными нарушителями тишины были поленья, потрескивающие в камине. Ещё немного постояв, убийца направился к двум лежащим крест-накрест телам, стараясь по возможности не наступать в тёмные, липкие лужи на полу. Весь затылок гнома был залит, продолжающей прибывать, кровью.
Зайдя с удобной стороны, человек в капюшоне выдернул из тела «домашнего» свой меч, затем, подобрав кочергу, вернулся обратно в комнату. Хотя время уже ощутимо поджимало, оставлять начатое дело незаконченным он не собирался.
Олио с трудом разлепил веки. В голове пульсировала жуткая боль, как будто кто-то внутри черепа безостановочно, с завидным усердием, долбил по мозгам увесистой кувалдой. Перед глазами всё плыло, к горлу подкатила противная тошнота. Ему пришлось приложить немалое усилие, чтобы скатиться с тела «домашнего», поперёк которого он лежал в довольно неудобной позе. Прошла ещё почти целая минута, пока зрение не начало понемногу проясняться от красноватого тумана, плотной пеленой окутавшего окружающие предметы. Жуткая картина, открывшаяся взору, сразу заставила вспомнить события, предшествующие тяжёлому удару, погрузившему его в беспамятство. С того места, где он находился было видно почти всю гостиную. Трупов, за то время, что гном провёл в отключке, не убавилось, а вот тёмные пятна на полу заметно увеличились в размерах. Тут в сознании всплыл размытый образ человека, единственного, кто находился в тот момент в комнате на ногах и Олио поспешно завертел головой, на какое-то мгновение забыв даже о разрывающихся от боли висках и затылке. К немалому облегчению, незнакомца поблизости не наблюдалось. Чем тот так ловко в него запустил, гном разглядеть не успел, боковым зрением уловив только что-то чёрное, мелькнувшее в воздухе, прежде чем всё накрыл непроглядный мрак.
Осторожно проведя рукой по затылку, крепыш ощутил липкую влагу, обильно залившую жёсткие волосы. Под ними, продолжая аккуратно перебирать пальцами, почти у самой макушки, он наткнулся на широкую, хотя и не очень глубокую, рваную рану. Конечно, в данный момент Олио даже представить себе не мог, насколько ему повезло — чугунная кочерга, вместо того что бы основательно проломить череп, упокоив навек незадачливого подданного Подземного Королевства, только рассекла кожу и он отделался лишь лёгким сотрясением мозга. При этом кровь, щедро хлынувшая из раны, создала у убийцы полное впечатление, что ненужный свидетель уже никогда не поднимется на ноги.
Но пока гном о таких вещах не задумывался, и уж тем более, вряд ли согласился бы, начни его кто-нибудь уверять, будто этим вечером ему сопутствовала удача. Сейчас одна единственная связанная мысль пробивалась сквозь всё продолжающийся грохот в голове: «отсюда надо убираться как можно быстрее и как можно дальше!». На мгновение в уме мелькнуло соображение, позвать людей из барака охраны. Мелькнуло, и сразу было вытеснено жутким, животным желанием бежать со всех ног от этого кошмара. Но выполнить это оказалось совсем не просто. В том смысле, что не о каком «бежать» вообще не могло быть и речи. Когда Олио попробовал спешно подняться, пол, стены, потолок одновременно так резко заходили ходуном, и он тут же вынужден был опуститься обратно на пятую точку. При этом раздалось негромкое хлюпанье. Только теперь гном обратил внимание, что последние несколько минут, совершенно не ощущая промокших насквозь штанов, провёл в луже крови того мертвеца, поперёк которого до этого валялся. Как ни странно, в данный момент это открытие не произвело на него ровным счётом никакого впечатление, по всей вероятности непреодолимое стремление поскорее убраться отсюда напрочь вытеснило все остальные чувства и эмоции. Крепыш лишь на несколько секунд прикрыл глаза, собираясь с силами и снова начал вставать, на этот раз гораздо медленнее и осторожнее. Эта попытка увенчалась успехом, не смотря на то, что всё вокруг продолжало шататься и раскачиваться. На не твёрдых ногах, тяжело опираясь о стену, Олио двинулся к выходу, с большим трудом сохраняя равновесие. На свежем воздухе немного полегчало. Двор он пересёк, уже шагая гораздо быстрее и увереннее без всякой опоры, так никого и не встретив.