С другой стороны, если бы отправленная на дело команда, угодила в непредвиденные неприятности, кому-нибудь наверняка удалось бы вырваться и предупредить о случившемся. Хотя почти безграничная уверенность Маркута в боевых навыках и опыте брата, в которых главарь за прошедшие десять лет, имел неоднократную возможность убедиться, сводили в его представлении шансы на подобный исход к минимуму.
Так что с этой стороны, казалось, повода для беспокойства не наблюдалось. И тем не менее, какое-то внутреннее неприятное предчувствие не давало преступному вожаку покоя. Возможно, эти ощущения были связанны с предстоящим уже сегодня внеочередным Сходом. Хотя и тут вроде бы всё должно пройти гладко. Большая часть ночи пролетела в непрерывных раздумьях за стаканом легкого вина.
Когда раздавшийся после тревожного звона колокольчика шум и топот, возвещавший о том, что его люди двинулись наверх, сначала стих, а через короткое время возобновился вновь, смутное беспокойство, бродившее в глубине сознания, заметно усилилось. И тут, обычно предусмотрительный и весьма осторожный бандит, допустил непростительную ошибку. Вместо того, что бы запереть прочный засов и переждав, попытаться на слух разобраться в причине творящейся за пределами кабинета неразберихи, он распахнул дверь, собираясь потребовать у приближённых ответа за происходящее. Неизвестно, что послужило причиной такого поступка, скорее всего, начинавшее потихоньку приводить его бешенство, нервное раздражение из-за непонятного и вроде беспричинного опасения, требовало выхода наружу. К тому же, осторожность осторожностью, но человек, державший в узде целую команду головорезов по определению не мог страдать от чрезмерной нерешительности, а тем более трусости.
Как только в дверном проёме соседней комнаты появился толстый мужчина, Эл по властному взгляду и дорогой одежде сразу догадался, кто он такой. Не раздумывая, воин нанёс мощный удар кулаком по жирной физиономии, целя в мясистый нос, с хрустом сворачивая его. Вдобавок крестовина меча, зажатого в руке, рассекла кожу на скуле хозяина заведения. Толстяк плюхнулся на задницу, пряча лицо в ладонях. Роклан тут же пнул его ногой в голову. Металлическая набойка на носке сапога, сломав указательный палец Маркута, оставил под глазом кровавый треугольный отпечаток. Главарь со стоном завалился на бок. Эл продолжал методично обрабатывать его по самым болезненным точкам. Жестокое избиение продолжалось около двух минут. Всё это время, Мариан стоял с наложенной на тетиву очередной стрелой, не спуская глаз с лестничного проёма и равнодушно слушая вскрики и хрипы, катающегося по пушистому узорному ковру, бандита. Когда Элвуд решил, что Клин младший дошёл до нужной кондиции, он убрав мечи в ножны, и взявшись двумя руками за шиворот дорогого кафтана, оттащил скрюченное тело жертвы к креслу, находившемуся по середине кабинета и, приложив немалое усилие, закинул его на глубокое сиденье.
— Я спрашиваю, ты отвечаешь, коротко и по существу, — с показным безразличием произнёс Роклан. — Если мне что-то не понравится или покажется, будто в твоих словах не хватает искренности и откровенности, придётся взяться за тебя в серьёз. Ясно?
Маркут молчал, пытаясь прийти в себя и собраться с мыслями. Отвесив ему увесистую затрещину, воин повторил вопрос:
— Не слышу, тебе всё ясно?
— Да! — через силу выдавил хозяин кабинета разбитыми губами.
— Прекрасно! Этой ночью твои люди, во главе с братом выполняли заказ на убийство, — перехватив быстрый взгляд бандита, Эл не смог сдержать чуть заметной мстительной усмешки. — И Рок, и все кто с ним был — мертвы.
Он сделал паузу, давая возможность главарю переварить услышанное. Затем продолжил.
— Меня жутко интересует личность заказчика. Главное: имя и где можно найти.
Клин, сквозь заплывающие щелки глаз, посмотрел на стоящего перед ним молодого мужчину. Известие о смерти старшего брата, в которое он почему-то поверил сразу и безоговорочно, по-настоящему потрясло хозяина таверны.
С самого рождения Маркута и почти до его двадцатилетия, Рок всегда был рядом. Ни отца, ни матери нынешний главарь банды не помнил — они умерли от эпидемии желтой лихорадки когда ему не исполнилось и двух лет. Двое мальчишек остались совершенно одни посреди злобного и жесткого мира западных трущоб Миларна. Им приходилось ночевать в самых ветхих, заброшенных хозяевами лачугах, побираясь на улицах, чтобы не умереть с голоду. Маркут научился просительно тянуть ладошку и строить жалобные гримасы едва ли не раньше, чем начал говорить. Рок, быстро освоивший науку чистки чужих карманов и обирания пьяниц по подворотням, как мог оберегал младшего брата, пока тот толком ещё не умел о себе позаботиться. Каждый беспризорник, которыми кишели западные районы города, знал — стоит тронуть сопливого малолетку, и будешь иметь дело с его, до безумия яростным в драке братцем. Когда Клину старшему стукнуло пятнадцать, вожак одной из местных шаек средней руки, уговорил уже тогда не по годам высокого и крепкого парня, пойти к нему в команду, взяв в довесок и маленького Маркута, с которым Рок наотрез отказался расставаться, на роль «принеси, подай, сбегай, передай».
Примерно лет через десять, вынужденный скрываться из-за совершённого при нескольких свидетелях жестокого убийства, Клин старший спешно покинул город. Сперва он прибился к отряду наёмников, затем, благодаря огромной физической силе, выносливости и мастерству во владении оружием, сумел поступить в один из мобильных отрядов, где со временем дослужился до лейтенанта. Грязная история в конце войны, с изнасилованием и убийством нескольких мирных селян, положила конец его воинской службе. Лишь приняв во внимание множественные боевые заслуги, Рока не отправили на каторгу.
Все эти годы, Маркут продолжал преступную карьеру и весьма преуспел на этом поприще. Изворотливый, проницательный ум и абсолютно беспринципная натура, совершенно чуждая любым понятиям морали, постепенно позволили ему выбиться в вожаки, сколотив совсем не слабую команду. Но по настоящему его банда начала набирать солидный вес в криминальном мире города после возвращения изгнанного с позором из армии старшего брата. Опираясь на богатейший боевой опыт отставного лейтенанта, и по его же совету, набирая под своё руководство только бывших наёмников и военных, они очень быстро подмяли под себя более мелкие шайки конкурентов, постоянно расширяя сферу своей деятельности. К банальному грабежу и воровству добавились содержание нескольких домов с платными девочками, контроль над нищими вокруг двух из семи городских храмов Альтара, поставки контрабанды из Империи. Ввозимые ими в обход официальных путей товары, не были чем-то запрещённым в королевстве, но без налоговых взносов в государственную казну приносили очень не плохой доход. К тому же, братья Клин начали принимать разнообразные щекотливые частные заказы, что могли позволить себе только самые сильные банды города, уверенно зарабатывая репутацию людей, к которым можно обратиться с любой проблемой, требующей не совсем законных, а точнее совсем не законных методов решения, вплоть до устранения неугодного, мешающего человека. С ростом доходов и интересов, постепенно увеличивалось и число людей, находившихся под их началом. Несмотря на весьма жёсткие требования, предъявляемые ими к кандидатам, в желающих недостатка не было, особенно впервые годы после войны. Понемногу их команда вышла на тот уровень, когда могла по боеспособности потягаться с любой другой, из самых крупных, в Миларне. Шесть лет назад, Маркут получил право голоса на Сходе самых влиятельных главарей местного преступного сообщества.
Рок, не смотря на то, что успех в делах был и его не малой заслугой, никогда не стремился к лидерству, довольствуясь ролью второго номера и уступая брату право принимать окончательные решения. И не смотря на это, иногда Маркут подсознательно ощущал со стороны великана словно какую-то неуловимую опеку, наподобие той, которой тот окружал его в детстве.
И вот теперь, единственного на свете близкого человека не стало. Помимо всего прочего, это означало, что шансов выйти из сложившейся ситуации живым, практически не оставалось. В глазах воина с двумя короткими мечами, явно читался непререкаемый приговор, абсолютно без всякой альтернативы. Да и вряд ли кто-нибудь решился бы на подобное обращение с владельцем «Мокрого кота» и зная о неизбежных последствиях, оставил бы ему жизнь. В сложившихся обстоятельствах, деятельный мозг бандита с холодной отстранённостью просчитывал варианты спасения и не находил их. До известия о смерти Рока, можно было рассчитывать на его внезапное появление, стоило только немного потянуть время — уже заметно светало, и при любом повороте дела, дождётся он жертву или нет, Клин старший вот-вот должен был бы вернуться. Но сейчас, когда, судя по всему, сама предполагаемая мишень живая и здоровая, не считая нескольких незначительных порезов, возвышаясь над хозяином таверны, с еле заметной усмешкой, не предвещавшей ничего хорошего, сообщала об убийстве брата, надеяться больше было не на кого. До прихода людей на смену перебитым охранникам возле кабинета оставалось никак не меньше двух — трёх часов, значит и с этой стороны помощи ждать не приходилось. О том что бы самому попытаться справиться с непрошенными гостями даже думать смысла не имело. Изворотливый ум преступного вожака лихорадочно искал выход и, возможно впервые в жизни, не видел его.
Все эти соображения промелькнули в голове главаря за полминуты. Между тем Элвуд, не получая ответа на свой вопрос, начинал терять терпение.
— Я так понимаю, по-хорошему ты говорить не желаешь? — с напускным равнодушием произнёс он, неспешным движением извлекая небольшой нож из ножен за спиной.
Главарь оторвал залитое кровью лицо от ладоней и их взгляды встретились.
— И что, — слова давались бандиту с явным трудом, — если я отвечу на твои вопросы, ты оставишь мне жизнь?
В его голосе, несмотря на, совсем не весёлое положение, Роклан уловил иронию.
— Нет, — откровенно признал воин. И чуть помедлив, добавил: — Но умереть можно по-разному.