Полный бред. А ведь они не играют, они так живут. И умирают, и пытаются вырастить новых жителей своих игрушечных мест.
К заброшенному детскому лагерю я подходила осторожно. Попались чьи-то почти занесенные снегом следы, так… Я могу быть здесь уже не одна. Рюкзак, в котором была масса неожиданностей для врагов, по-прежнему не мешал, но даже мне требовался небольшой отдых. Спуск, поворот, давно рухнувший забор и заросший деревьями и пучками кустов лагерь – скопление домиков, среди которых выделялось угловатое здание. Местная столовая или что-то вроде. Отличное место для ночлега, вряд ли кто из врагов пойдет ночью.
Где же ты есть, мой драгоценный противник?
До Колизея, о котором мне рассказали не раз, дойду только я. И плевать, что я не играю ни на чьей стороне из местных, – кто победит, тот и прав. А от приза – что они там дают, бензин? – Черноцвет не откажется. Приятный бонус к гибели обреченных сталкеров, я думаю.
Мой бог будет счастлив.
Спала я довольно чутко, решив не идти дальше и перехватить всех идущих на Поединок дураков здесь. Ведь они же или пойдут по той же тропинке через лагерь, или по реке, если черт занесет их дальше и им придется сделать крюк. Идеальное место для засады.
Первый попался под утро. Судя по рогатому шлему, наш, городской. Из безумной помойки, где живут викинги. Большой и глупый человек, к тому же раненый уже до меня – одна рука свисает плетью. Стрелять не пришлось: это шумно, да и ни к чему сейчас. А вот ножом я поработала на славу, раз уж викинг попался под руку. Вспомнила кое-что из старых ухваток и в процессе изобрела много нового.
Интересно, он до рассвета потом дожил? Хотелось бы. Никто не достоин легкой смерти, никто. Каждый должен мучиться. Только благодать Пламени избавляет достойных от долгого умирания. Вряд ли она достанется этому заросшему шерстью животному, умеющему теперь только мычать.
А потом в меня выстрелили. Если бы я так обращалась с оружием, я сама бы отдала себя в жертву совам – к чему жить на свете человеку с настолько кривыми руками?
Стрелок промахнулся, а второго шанса я уже не дала. Пришлось лезть на дерево и отвечать огнем уже оттуда, но это детали. Кажется, тоже не попала, но моей вины в этом не было – стрелок засел на чердаке одного из домиков, под защитой стен. Он молчал, я тоже спокойно выжидала. Проверять, не уложила ли я его первым выстрелом, смысла не было. Покажется сам. Если жив – точно вылезет. Когда-нибудь.
Ага, еще движение. По идее, претендентов пятеро. Одного я почти упокоила на стене в виде супового набора, осталось четверо.
Плевое дело, но придется сделать им пару сюрпризов. Белкой я слетела с дерева, прихватила рюкзак и отошла к реке. Снегоступы почти не оставляли следов. Не верю я, что у них найдется знаток для ловли Охотницы, вот не верю – и все! Начнем с небольшой ловушки, как раз пригодятся пустые бутылочки и обрывок веревки.
Пойдут на звук? Непременно. Мужики – они же тупые, кидаются на все непонятное, хотя куда дешевле пройти стороной.
Так… А куда они попытаются идти, когда я их обстреляю? Верно – только к реке. Там и будет заключительный аккорд. Три маленьких адских машинки работы наших предков. Какого дерьма только не делали последние, но оружие им удавалось на славу.
Особенно взрывчатка.
– Дзинннь…
Отлично вышло, особенно при порыве ветра. А я сяду немного в стороне и повыше, чтобы окончательно прижать их огнем, вынуждая сунуться на лед. Жаль, некому спросить меня – зачем столько сложностей. Не проще перестрелять их всех из засады? Проще. Но мне нравятся хитрости и нестандартные ходы, я же девочка.
Сперва все пошло по плану: стекло исправно звенело на ветру, парочка странных мужиков с замотанными лицами – один с автоматом, озираясь, а второй и вовсе с мечом, – прошла в сторону кустов на звук. Пошуршали, попыхтели. Вон снег с верхушек слетает, ползут, герои. Бутылочки у меня как на ладони, теперь аккуратно, одиночным.
Бах! Все-таки я и до Черноцвета прилично стреляла, а он сделал мой взгляд совиным, а руки – каменными. Славься!
Стеклянное крошево развеялось облачком и осыпалось вниз.
Страшно вам там? Правильно! Смерть должна быть долгой. Она должна идти за вами по пятам, трогать холодными костяшками пальцев за шею сзади. Проверять, горяча ли кровь, силен ли ваш страх.
Второй выстрел, столь же меткий, как первый. Нет больше бутылочек, случайно прихваченных мной из бывшей аптеки. Послужили на славу.
Бомм-м-м… Снова колокол? Нет, звук совсем другой, глухой. Надо мной тут же что-то свистнуло. Ну не могут они из кустов стрелять, не могут! Значит, еще кто-то на подходе.
Оставлю-ка я их всех на волю Черного пламени. Река заминирована, сами найдут свою смерть. А кто выживет, нарвется на следующий сюрприз, чуть выше по течению. Не пройдут они. Выживших – если будут – я с удовольствием встречу в финале, тоже найдется чем. А вот мне пора спешить, Колизей ждет!
Глухие удары взрывов на реке я услышала чуть позже. Хитрая комбинация мин не даст там выжить никому: или на месте, или провалившись под лед – каждому все одно конец.
Больше не вслушиваясь в происходящее за спиной, я бегом пересекла реку и, держась берега, пошла дальше. Заминировать, что ли, еще раз поперек всего русла? Не буду терять время, пригодится и на месте. Рюкзак стал легче совсем немного, еще целый мешок подарков для глупых людей. Как раньше у Деда Мороза была помощница Снегурочка, вот так и я теперь брожу по свету, щедро даря смерть.
Плохо себя вел? Хорошо? Это не важно, правда, папочка?
Ах, прости, тебя же съели крысы тогда, в подвале…
Первой показалась башня этого уютного поместья. Не очень большая, но резко выше самого дома, квадратная в сечении, она была сложена из серого камня. Сливалась бы с небом, но нет – площадка на самом верху была прикрыта деревянной крышей, выкрашенным алой краской конусом, упертым в облака. Вон даже колокол виднеется, а рядом с ним муравьиная фигурка человека. Звонарь не спит.
Впрочем, плевать. От него ни вреда, ни пользы, а вот с охраной периметра пора что-то делать. Когда в Колизее начнется самое веселье, они же прибегут и все испортят.
Свернув от реки направо, я прорвалась через кусты и вышла немного левее входа в поместье, оставшись незамеченной для охраны ворот. А теперь – как ни жаль с точки зрения потери времени – придется обойти ограду Колизея по часовой стрелке, методично убирая всех, кто там есть. Работа довольно грязная, но это и хорошо!
Люди Председателя полностью отвечали моим представлениям о них: сонные доверчивые мужички, даже не удивлявшиеся появлению непонятного человека.
– Эй, я – боец Председателя, товарищи! – Эта глупейшая, на мой взгляд, фраза давала подойти ближе. Главное, не допустить выстрелов – это может насторожить остальных. Я и не допускала. У любимого ножа был напарник, а уж в скорости я превосходила всю эту деревенщину втрое.
Изредка попадавшиеся собаки – через три поста на четвертый, где-то так, – доставляли не больше хлопот, чем люди. Доверчивые все. Смешные, они чего-то ожидают от жизни, хотя им ловить нечего. Слишком они доверчивые, чтобы жить дальше. После Черного дня должны выживать только сволочи, как мне кажется. Или – мои братья по Пламени, им позволено быть глупыми и неповоротливыми. Пусть.
Воля Черноцвета и право его.
Магазины я методично отделяла от автоматов и закидывала подальше в кусты. Если кто и найдет их в зарослях, то не раньше весны, а так долго я здесь не пробуду. Зато нулевые шансы для раненых, но не добитых – да, я спешила, извините! – поднять тревогу. При этом успевала ставить растяжки на гуляющей зигзагом тропинке вдоль ограды. Можно, конечно, было разрезать колючую проволоку и пройти внутрь периметра, но зачем?
Поединок так Поединок, зайду через ворота – вон их уже видно, кстати говоря. Хоть здесь охрана более-менее настороженная, но разве им это поможет…
Оставив на снегу три трупа – я стреляла, можно уже не таиться, – пошла по красной ковровой дорожке к крыльцу. Встречают празднично, я люблю цвет крови под ногами. Но людей не видно, что странно. Должен же быть распорядитель: рады тебя видеть, Охотница, кофе в постель, коня в стойло…
Впрочем, у меня нет коня. Эти звери вообще редкость после Черного дня. Но кофе-то предложить могли.
Дверь скрипнула и легко подалась на меня. Интересно здесь, весьма интересно. Особенно свежий покойник на полу прямо посреди холла. Шапка с красной лентой отлетела в сторону, из простреленной головы уже багровая лужица на полу, неторопливо растекающаяся к ступеням широкой лестницы на второй этаж, а в руке намертво зажата винтовка с пристегнутым штыком. Экий консерватизм, товарищи: «мосинка» – давно устаревшее средство убеждения.
Кроме мертвого коммунара – никого. И тишина, что и вовсе подозрительно: если здесь небольшая война в отдельно взятом поместье, то где же ее участники? Хотя плевать, конечно. Дверь я за собой прикрыла, оставив притянутую к ручке проволокой гранату. Сувенир для тех, кто идет за мной.
Я понятия не имела, кстати, идет кто-то или нет, но надо быть готовой к неожиданным открытиям. Осмотрела сюрприз и осталась довольна, пора уже и пройтись по огромному мрачному дому. Раз уж сюда пришла.
21Беседы у камина
Почти часом раньше, чем Охотница начала свою кровавую жатву у периметра поместья, в удобных креслах, стоявших в главном зале Колизея, расселись владетели. Началась неторопливая беседа.
Ни одного из претендентов пока не видно, так почему бы четырем важным господам и одному не очень значимому – Садко примостился на стуле – не выпить перед началом Поединка? Тем более что на круглом низком столе, возле которого они и собрались, все было готово. Десяток бутылок на любой вкус – от настоянной на орехах самогонки до запыленных раритетов с плохо читаемыми этикетками, где мелькало «V.S.O.P.» и «X.O.».
Ах да, вон еще vatted malt.
Зал со стеклянной крышей и аккуратно вделанными в пол огромными прозрачными блоками располагался на самом верху и по центру Колизея, получившего свое название за такую планировку. В высокие узкие бойницы-окна, если посетителю приходила в голову такая блажь, можно было полюбоваться заснеженными окрестностями вокруг поместья. Рекой, пустошью, лесом – смотря в какую сторону глядеть. А непосредственно внизу, через пол, опять же если хотелось, прекрасно видно круглую площадку, некогда заросший растениями зимний сад безымянного владельца. Кадки с высохшими за времена упадка монстерами и прочими орхидеями были давно убраны, пустое дно атриума двумя этажами ниже представляло собой идеальное поле для Поединка.