Остальные, насколько было видно, выглядели примерно так же.
– Хорошо, что ненадолго, – ответил Кат. – Нам бы просто пройти через вокзал. Мы не враги.
– А у нас нет врагов! – подумав, сказал жрец. – Мы молимся двум нашим богам, а они приносят гибель всем остальным. Вы же сверху? Там все еще умирают от белой чумы?
Охренеть… Сколько же они здесь сидят, если боятся именно этого?! Эпидемия лет двадцать назад кончилась. Ну, девятнадцать.
– Нет, все давно прошло. А почему тебя зовут Жрецом Крысы? Огонь-то ладно, его мы видим – поинтересовалась Филя.
Она слегка толкнула Ката в бок, мол, пора бы что-то предпринимать, пока их здесь же не принесли в жертву паровой машине. Руку ее мгновенно перехватил кто-то сзади – сильно, но аккуратно, явно не стараясь причинить дополнительных мучений. Но синяк все равно останется, пальцы каменные.
– Молчи, женщина! – вдруг взвизгнул жрец. – Источник греха! Сосуд порока, дерьмо больной крысы! Носители скверны предков среди нас!
Кат заворчал и молниеносным движением схватил жреца, на свою беду подкравшегося слишком близко, за горло. Схватил и приподнял, так что только ноги в воздухе болтались, грязные, в резиновых «котах». Посох жрец выронил и тот упал на стену, косо перегородив коридор.
– Ты с моей женой, недокормыш, вежливее. Понял? – угрожающе сказал Кат.
Тот придавлено пробурчал что-то, но попытался кивнуть.
– Вот и славно, – ставя подземного жителя на место, пояснил сталкер. – То, что я вас с ходу не перестрелял, ничего не значит. Надо будет – голыми руками порву. И ты, – он обернулся к державшему Филю за руку человеку, – отпустил. Быстро!
– Отпусти, – растирая горло, просипел жрец. – Они – жертва Крысюку, он должен получить их целыми. Пойдемте, гости, вас ждет второй наш бог. Он жесток, но справедлив. Раз уж вы видели Великую Машину огня, в живых вас оставлять нельзя.
– Кат, – прошептала прижавшаяся к мужу Филя. – Сделай что-нибудь.
– Нам надо миновать вокзал, Зрачок. Так или иначе. Пока нас ведут в нужном направлении, я с ними воевать не буду. Хрен их знает, сколько здесь народу, да и… Не могу я пока.
– Мы здесь сдохнем, – грустно сказала она. – Да храни нас Книга…
Процессия, возглавляемая жрецом, который отряхнул и поднял первым делом посох, обогнула паровое чудовище, оставшееся грустно вздыхать позади под присмотром пары ответственных жителей, и медленно ползла по туннелю в кромешной темноте. Судя по уверенным движениям подземников, они как раз что-то видели. Сам Кат чувствовал дуновение воздуха откуда-то впереди и едкий запах немытых тел со всех сторон. Даже в Нифльхейме так не воняло, если только в свинарниках.
– Мы ведем для тебя приношение, о, Крысюк! – затянул визгливым голосом жрец. – Новая кровь, вкусные кости, сочное мясо!
Остальные нестройно подхватили его слова, превращая их в мешанину из перечисления вкусных частей организма.
– Горячая печень! – крикнул кто-то, но болезненно охнул, видимо, получив по шее. Разнообразие и экспромты в обращении к богу явно не приветствовались.
– Мы дарим тебе человеческую плоть за право есть твоих сородичей! Жарить крысиное мясо и облизывать их тонкие белые кости! Прими наш дар!
– Да-да, прими! Прими! – в голосе толпы слышался плохо скрываемый голод.
Кат дернулся было в сторону, надеясь в темноте попробовать уйти от своих охранников, но в спину ему тут же уткнулся острый наконечник стрелы, едва не порвав комбинезон. Все-таки видят в темноте, сволочи, это плохо.
Запах дыма от паровой машины и едкая вонь мазута – это точно был именно он в одной из бочек – остались позади. Коридор снова пересек еще один туннель, процессия свернула влево. По расчетам Ката, они обошли вокзал слева и сейчас были где-то под многочисленными путями. Сколько раз он видел эти рельсы сверху, в том числе тогда, с Башни, перед схваткой с совом, – а вот под рельсами гулять не приходилось.
Эйфории больше не было, но и жертвоприношения он почему-то не боялся. Немного страшно за жену, а сам он чувствовал себя полным сил для схватки с кем угодно. Крысюк? Да пусть будет так. Прорвемся.
Впервые за долгое время он засвистел мотивчик песни, когда-то услышанной на Базе в детстве. Его охрана явно удивилась, но ничего не сказала. Слов он, понятное дело, не знал, поэтому просто свистел на ходу.
Ни до, ни после в туннеле под воронежским вокзалом не раздавалась мелодия Nothing else matters от давно почившей в огне наших ракет когда-то известной группы из-за океана.
– Мы пришли, гости, – наконец объявил жрец. – Впереди вас ждет наш бог. Но сперва очистительная процедура – молитва со мной наедине.
– Там дальше тупик? – деловито осведомился сталкер. – И это… Вещички верните.
– Оружия ты не получишь, – важно ответил служитель крыс и огня. – К нашему богу идут с чистым сердцем и пустыми руками.
– Я тебя сейчас самого скормлю твоему крысюку, – на ухо жрецу прошептал Кат, увернувшись от охранника сзади.
Здесь, перед запертой тяжелым железным засовом дверью, было посветлее, чем в коридорах, – пара тусклых факелов в креплениях делали вход к богу чем-то похожим на картинки из книг про Средневековье. Не хватало закованных в латы рыцарей и Робин Гуда в зеленой панамке. Впрочем, роль последнего Кат согласен был взять на себя.
– Я расскажу тебе свою историю, гость! – так же величественно, словно не обратив внимания на неприкрытую угрозу, заметил жрец. – Ты убоишься странного и сам возжелаешь смерти.
Кат тихо рассмеялся. После всего, что он видел в жизни, маскарад этих подземных жителей напоминал ему плохо сыгранную сценку из числа тех, что по пьяной лавочке изображали скучающие обитатели убежищ. И сюжет традиционный – «Сталкер и Крысиный бог». Можно было бы подарить кому-нибудь из самодеятельных артистов, жаль, что в центре их не осталось. Не порчи же будут ломать комедию, у них свои пристрастия. Но были еще «Площадь Застава», «Автовокзал» и куча форпостов северного и юго-западного районов Воронежа.
Найдется, кому сыграть в лицах.
– Кстати, а сейф вы тут не находили? – спросил он у жреца, севшего под одним из факелов. Сейчас, в дрожащем свете полыхающей чаши мазута, лицо служителя сразу двух богов казалось совсем старым, осунувшимся, словно слепленным из мокрой бумаги.
Пришлось сесть рядом, очень уж красноречиво подталкивали к тому стражники своими самодельными мечами.
– Сейф? А, запасы последнего мэра. Они там. Под присмотром бога. Можете попросить посмотреть… – жрец ехидно засмеялся тонким козлиным блеяньем. – Крысюк справедлив, вам он может и разрешить.
В толпе окруживших пятачок земли у двери жителей вокзала послышались смешки. Голодные затюканные люди, поклонявшиеся крысам и паровой машине, еще и веселились, услышав совет своего главаря. Впрочем, людям свойственно издеваться над более слабыми, как бы им самим ни было хреново. Подтолкни падающего – это же совет на все времена.
Только вот Кат не считал себя куда-то падающим, напротив. Он нашел взглядом Филю, стоявшую среди подземников чуть поодаль, и ободряюще улыбнулся.
– Ну, излагай свою историю, жрец. Возможно, ты меня удивишь.
– Не для удивления эти слова, а с целью очистки твоей черной души, гость. К богу надо идти освобожденным от старых грехов, свежим, обновленным. А бабе твоей я рассказывать не буду, нет у них никакой души, одно мясо.
Жрец, обдав Ката мерзкой вонью, шедшей от поношенных тряпок и немытого тела, наклонился к уху сталкера и начал что-то рассказывать. Слушатель попался не из внимательных: взгляд Ката блуждал вокруг, выхватывая из толпы вооруженных луками жителей, обращался к Филе, снова пристально контролировал обстановку.
Это продолжалось минут десять. Все это время жрец что-то втолковывал гостю, который в конце концов начал откровенно зевать.
– Ну и что? – спросил наконец сталкер. – История как история, моя поинтереснее будет. То есть они тебя спасли и с тех пор ты здесь? Твой выбор, хотя так себе вариант. Мог бы и на поверхность выбраться.
– Там – зло! Скверна, как в твоей душе и в твоей светящейся палке! Зеленая скверна ада!!! Открывайте дверь, гость готов встретить бога, – жрец вскочил и трижды стукнул в пол посохом. Здесь, при свете, было видно, что черепушка на навершии посоха принадлежала довольно крупной крысе. Только зубы великоваты, но все течет, все изменяется. Почему бы и крысам не мутировать.
Кат тоже встал и размял руки:
– Так что насчет вещей?
– Отдайте им скверну! Отдайте! – вошел в раж жрец, притоптывая вокруг двери, с которой уже сняли железную перекладину. – Оружие заберите и сломайте, а все остальное верните. Пусть Крысюк очистит эти зараженные злом вещи, пусть!
Он брызгал слюной, подскакивал, шептал что-то в спутанную бороду. Потом снова вскрикивал и дергался, будто под током.
– Психи, – тихо сказала Филя. – Они просто психи.
Ей было страшно. Неизвестность пугала – кто ж их знает, кто там, за дверью, но муж оставался совершенно спокоен, это утешало. Хотя… Уже непонятно, можно ли ему доверять. Голова явно не в порядке, и эти внезапные страхи – не может он стрелять в людей, видите ли. Нет, однозначно надо искать Дервиша. Да хоть черта лысого – лишь бы поставили на место съехавшую кукушку воина.
Кат тем временем легко подхватил оба их заметно полегчавших рюкзака, которые ему бросили под ноги. Ни патронов, ни ножей, ни запрятанной поглубже коробки с гранатами. Печально. Зато ХИСы оставили, что несомненный плюс.
– Ты спрашивал: тупик ли там? – пафосно спросил жрец. – Нет! Там ворота в сияющее будущее! Даже для великих грешников поверхности, даже так! Идите…
Один из подземных жителей с трудом открыл дверь, истошно визжащую петлями, двое других тупыми концами копий подтолкнули туда, в темноту, пленников. Как только Кат и Филя вошли, дверь хлопнула за их спинами, раздался приглушенный скрежет вновь задвигаемого засова, той самой перекладины поперек. Назад пути больше не было – взрывчатку, увы, сметливые подземники тоже изъяли из рюкзака.