И поехали они кататься…
Автобан был не загружен, и ехали они быстро, в какие-то моменты Ингеборг хватала Вилли за руки и кричала: «Ой! Ой!»
Спустя час катания Ингеборг стала просить Вилли остановиться возле заправочной станции. Вилли решил, что она хочет в туалет.
Он остановил машину и показал ей, куда идти. Ингеборг вышла и отправилась туда, куда ей показали.
Вилли же погулял по магазину, который работал при заправочной станции, потом пошел в табачную лавку. Потом отправился в машину, а жены все не было.
Прождав час, он отправился ее искать.
Он вызвал уборщицу, велел ей осмотреть туалет, потом подвалы, подсобки, кухню, мусорный закуток, но Ингеборг нигде не было. Тут Вилли очень растерялся. Он решил, что ее украли. Как быть? Он вызвал полицию.
Через 20 минут приехали две полицейские машины и вертолет. Стражи порядка прочесали лес, осмотрели всё в округе, но…
– Ваша жена пропала, – констатировала полиция. Очень расстроенный Вилли отправился домой. Приехал он домой, когда было уже темно. Дверь ему открыла Ингеборг. Вилли просто потерял дар речи.
– Как ты сюда попала? – удивленно спросил Вилли. – Я тебя три часа искал с полицией. Где ты была?
– Понимаешь, любимый, – тихо сказала Ингеборг, – я увидела автобус, который шел в соседнее село, и решила на нем уехать. Мне было страшно ехать в твоей машине.
Подобное поведение очень удивило Вилли. Он не знал, что ответить. Прошло два месяца. И вот письмо из полиции, а там счет на десять тысяч… евро… Погуляли!
Дорога
А поезд тихо ехал на Бердичев
Железная дорога в Германии – это государство в государстве, со своими правилами и законами. В последнее время пиар-группа железной дороги, для привлечения новых пассажиров, ну и для необходимости идти в ногу со временем, выдвинула новую идею: сохраняйте окружающую природу, оставьте где-нибудь ваш автомобиль, езжайте поездом. И мы им поверили. Очень хотелось сохранить окружающую среду, хотя у нас нет автомобиля. В начале нашего путешествия все складывалось чудесно: завлекательная железнодорожная реклама, обещанный комфорт, дешевые билеты. На станцию мы попали за 30 минут до отправления. Своевременно сели в скорый поезд, идущий в Гамбург. Обычно в скорых поездах необходимо забронировать место, но мы решили сэкономить и понадеялись на русский авось. Войдя в поезд, мы увидели, что вагоны были до отказа забиты народом, хотя места официально заняты не были. Мы, как и все остальные ехавшие с нами пассажиры, перемещались по вагонам в поисках свободного местечка.
Зная, что немецкая железная дорога постоянно бастует, мы со страхом ожидали отправления, повторяя про себя как молитву: «Хоть бы поехал!» На наше счастье, места мы нашли быстро, смогли даже установить чемоданы – и поезд тронулся с места.
Интересно было наблюдать за пассажирами, ведь народ в поезде собрался необычный, все больше клерки с компьютерами и мобильными смартфонами. Они что-то постоянно писали, громко говорили по телефону, но при этом не забывая заказывать еду в вагонересторане. По всем прилегающим вагонам к вагонуресторану взад-вперед сновали официанты, им помогали проводники, которые вообще-то должны проверять и выписывать билеты, но тут у них был живой «гешефт» и, видно, возникло желание кое-что подработать. Поэтому билеты никто не проверял, проводники активно отвлеклись на буфет.
У нас создавалось ощущение, что мы находимся внутри какого-то физического процесса, все было похоже на настоящее броуновское движение.
А поезд ехал, мелькали полустанки и ничего не предвещало проблем.
– Следующая станция Франкфурт, – сказало радио. – Значит, идем по расписанию, – решили мы, – и спокойно доедали взятые в дорогу бутерброды.
Мы считали, что нам предстояло удобное радостное путешествие, но была среда, а мы на этом не сосредоточились.
Мы даже не предполагали, что у них, у этого тайного государства, по средам очень тревожно. То они именно в среду объявляют забастовки, то где-то в этот день ктото в знак протеста или чего-то еще ложится на рельсы, и все останавливается! Жизнь в поездах замирает, дороги блокируются и уже никто никуда не едет!
Такая же история произошла и у нас, недалеко до станции Оффенбах радио вдруг объявило, что железнодорожная ветка занята. Где-то кто-то оказался на рельсах и впереди идущие поезда нашего направления вообще никуда не идут. Для нас, свято веривших немецкой рекламе, как-то странно было слышать это. Наш поезд задерживался, видимо, надолго, двери вагонов открылись. Пассажиры поняли, что скорый поезд решил отдохнуть. Мужчины и женщины в деловых костюмах дружно вышли на перекур.
Все толпился на платформе рядом с вагоном. После принятия закона о запрете курения в общественных местах народ рванул на свежий воздух, чтобы хоть чуть-чуть вдохнуть табачного дыма. Время шло, перекур продолжался. Мы от удивления не смогли ничего понять. Радио судорожно громко предлагало всем пересаживаться на другие виды транспорта, чтобы хоть куда-нибудь добраться.
Мы с подругой начали соображать, куда же мы можем добраться. И решили – никуда!!!
А в вагоне происходило точно как в стихах у Сергея Михалкова: «Люди входят и выходят, продвигаются вперед…»
Пауза-остановка затягивалась. Недалеко от нас сидели две молодые барышни лет 23 – 25. Вначале они усиленно читали, а когда возникла заминка в движении, они почему-то начали целоваться, обниматься и играть во влюбленных.
Мы, выросшие в СССР, смотрели на это живое чудо, широко раскрыв глаза. Удивленные увиденным, мы наблюдали за всем этим исподтишка и ждали продолжения. Но лесбиянки вышли на улицу, продолжая свое занятие там. Мы так увлеклись девушками и их любовными играми, что пропустили новое важное сообщение по радио.
Именно оно стало пиком нашего удивления и просто ввело нас в ступор.
А радио скороговоркой, на баварском диалекте, произнесло: «Машинист устал, смена у него окончилась, и он покидает надоевший ему поезд. Когда появится его сменщик, пока неизвестно!!!» У многих пассажиров от этого сообщения вытянулись лица. И вдруг все увидели, что из головного состава вышел мужчина с чемоданом. Он перешел на противоположный железнодорожный путь, ему лично подали электричку, он сел в нее и уехал в противоположном направлении, а все пассажиры в нашем железнодорожном составе – остались. Мы, естественно, сразу решили, что необходимо срочно искать машиниста среди пассажиров. Но немецкие соседи нас успокоили:
– Вас же не выгоняют, ждите! Сменщик когданибудь обязательно придет!
Время тянулось медленно, мы сидели и разгадывали кроссворды. Не понимая, как долго это продлится, вагон-ресторан объявил, что все напитки в порядке компенсации неудобств – бесплатно. Те пассажиры, кому было дорого время, вышли из вагона и пересели на другие виды транспорта. Остались только самые стойкие. Вдруг, без каких-либо дополнительных объявлений, все курильщики срочно вернулись в вагон, они, видимо, вдалеке увидали подъехавшего машиниста – и поезд тронулся. Оказалось, что с момента внезапной остановки прошло два часа. Вдруг проснулось радио и тихим голосом сообщило, что поезд резко изменил свой маршрут. Северный город Гамбург отменялся. Все несогласные должны были срочно пересесть на другие поезда на ближайшей станции. А нас наш поезд обещал обязательно привезти в любимый город Кобленц. Мы очень надеялись наконец-то попасть домой. Увидев любимую реку Рейн, мы с подругой подскочили на месте.
– Ура, – закричали мы, – а вот и родина.
Розочка
Всю свою сознательную жизнь Розалия жила на Украине, трудилась на педагогической ниве, состояла в комсомоле и, конечно, ни о каком отъезде за рубеж не думала. Она никого не винила за то, что очень натерпелась от советской власти. Ее много раз пытались уволить под разными предлогами, но был только один скрытый повод – она была еврейка. А к ним на Украине было особое отношение. Каждый следующий секретарь районного райкома начинал проверять списки на увольнение с ее фамилии. Для него было неважно, что она проработала с детьми уже более 15 лет, что она являлась лучшим учителем. Единственное, что мешало это сделать, было то, что она учила детей украинскому языку. Так она и проработала многие годы, и каждый год жила как на вулкане. Но наступила пенсия, пришли болезни, резко изменилась ситуация в стране. А тут перестройка, которая перевернула привычный уклад жизни с ног на голову, и она решилась переехать жить в Европу.
Вот уже шесть лет, как Розалия Наумовна живет в Германии. Они решились на переезд всей семьей, с сыном и внуком. С тех пор она мысленно много раз возвращалась к прежним годам, чтобы ответить на мучительный вопрос: а правильно ли она сделала, что уехала и оставила Родину? Там остались ее друзья, могилы предков. С момента переезда прошли годы, и каково же было ее удивление, когда со временем оказалось, что в Германию переехали почти все друзья ее молодости. Правда, они поселились в разных городах и общаться с ними она могла только по телефону. Ну, такова жизнь…
Поселок на Украине, где она родилась, был шахтерский. Дома серые, улицы грязные, воздух насыщен угольной пылью. Но жизнь в молодости всегда кажется прекрасной. Дом, в котором прошла ее юность, был деревянным одноэтажным бараком, без удобств и голубого унитаза. Деревянный туалет на свежем воздухе, во дворе. Отопление печное, стирка во дворе.
Зато как весело справлялись праздники и дни рождения. За столами сидели соседи со всей улицы. Пели песни, танцевали до утра, вели простые неторопливые разговоры «за жизнь».
Розочка взрослела, пришло время получать профессию. Поступив в институт в соседнем крупном городе, она поняла, что можно жить иначе. На последнем курсе она все чаще задумывалась о будущем: что ждет ее после окончания института? Придется возвращаться в поселок. Там за эти годы ничего не изменилось, те же ужасные условия жизни и при этом крошечная зарплата учителя младших классов.