— Ты просто побеседуй с ним. Если не получится, то не напрягайся и не вини себя. Поверь, я сделаю все возможное, чтобы убедить его, что жить можно и без всяких гадостей.
Смотрю на этого синеглазого мужчину с легкой щетиной и полными губами и думаю, как хорошо, что он вновь появился в моей жизни. Мне его так не хватало.
— Знаешь, Эмиль, хочу тебе кое в чем признаться.
Бестужев хмурится. Наклоняет голову набок и касается губами моей шеи. Того места, где бешено пульсирует жилка.
— Я тебя слушаю, — хрипло выговаривает он, скользя рукой к внутренней стороне бедра.
— Знаешь, когда дочке был год и два месяца… Она тогда впервые сказала «папа». После этого я сильно заболела. Не могла подняться с постели около трех недель. Благо, Дилара забрала нас к себе, потому что никто не стал бы ухаживать за мной. А присматривать за Эмилией уж точно. Она ушла в отпуск. Да, я поднялась на ноги. Но… Это, наверное, был один из самых сложных периодов в моей жизни. Мне так хотелось… Я прямо мечтала, чтобы ты вернулся. Но… — грустно усмехаюсь.
Эмиль отстраняется, внимательно разглядывая мое лицо. Его глаза блестят. Как они обычно блестят от слез. Он гладит мою щеку и вытирает влагу с лица, не проговаривая при этом ни слова.
Просто смотрит. Слушает мой рассказ, который разрывает мне душу.
— И после возвращения в дом Глеба я как-то случайно стала свидетелем разговора отца с Салтыковым. Не знаю… Возможно, это был знак судьбы. Возможно, мне нужно было воспользоваться этой информацией по полной. Встать перед тобой и сказать, что у нас родилась дочь. Но я этого не сделала… Глеб говорил, что ты приехал в Россию. Что часто бываешь в компании Байдасарова. Я однажды проезжала мимо. Даже припарковала автомобиль. Хотела подняться к Теоману. Задать ему пару вопросов, расспросить про тебя. Но я не смогла. Потому что вышла из машины и увидела тебя… С другой. Ты открыл дверь внедорожника, пригласил ее сесть…
— Арин…
— Не перебивай, пожалуйста. Дай рассказать до конца.
Шмыгнув носом, как маленькая девочка, я качаю головой. Слезы текут и текут. А в горле стоит ком. Я помню тот день так отчетливо. Тогда во мне что-то сломалось. Второй раз в этой жизни. Смотрела, как мой Эмиль… Как мой любимый Эмиль обнимает другую, целует ее… И потихоньку сходила с ума.
— Я просто поняла, что не смогу. Что в любом случае я проиграла. Ты был чужим мужчиной, не моим. Я не имела права подойти. Потому что подумала… Подумала, что ты сумел забыть прошлое и начать все с чистого листа. Не имела права ломать твое счастье. Именно так считала. А еще я побоялась… Что Глеб снова будет угрожать мне. Теперь дочерью. Я села в машину и уехала обратно. В висках так и звенело: «Папа… Папа… Папа…»
— Все могло бы быть совсем иначе, расскажи ты мне о дочери. Я не оставил бы вас…
— Это ты моему сердцу расскажи, — тычу пальцем в область груди. — Ты однажды бросил ведь меня, поверив в то, что я тебе изменила, предала. У меня не было никаких гарантий. Ты мог бы просто не поверить мне. Мог бы…
— Арина, я не слепой, — Эмиль шумно сглатывает. — Да и ДНК…
— Вот именно… ДНК. Без него ты мне не поверил бы, я же права? А я не стала бы унижаться еще больше. Я тебе никогда не врала.
— Все. Я не хочу обсуждать прошлое и уж тем более ссориться с тобой, — Бестужев целует меня в лоб, прижимает к себе. Кладу голову на его грудь и слышу, как часто и громко стучит его сердце. — Все прошло. Не хочу больше вспоминать те времена. Нужно жить настоящим и думать о будущем, Арина. Разве нет?
— Я к чему начала этот разговор, Эмиль, — слегка отстраняюсь и заглядываю в глаза любимому мужчине. — Тогда я могла продолжить жизнь, стараясь не вспоминать ту боль, что разрывала сердце на куски. Тогда Эмилия не знала тебя в лицо. Лишь думала, что где-то там, далеко-далеко, у нее есть отец, который живет на море. И который однажды вернется. В последнее время она не задавала мне тонны вопросов, касающихся тебя. А вот когда шла в садик… Она видела, как детишек привозят и отвозят их отцы, и интересовалась, когда же закончится работа ее папы. Полгода как дочка стала такой спокойной и понятливой. Она просто боялась сделать мне больно, задав не те вопросы. Эмиль, она уже не та маленькая девочка, которую можно обмануть. Пообещать что-либо, а потом не сдержать свое слово. Если вдруг ты сделаешь что-то не так… Я переживу. Но не причиняй боль нашей дочери, Эмиль. Я тебя умоляю.
— А я тебя не понимаю, — выходит немного резко и грубовато. Бестужев берет меня за подбородок и заставляет поднять голову, посмотреть на него. — Что ты хочешь сказать? Арина, я тебе это уже говорил и не поленюсь повторить, что вы — моя семья. Я не собираюсь отказываться от вас, что бы там ни случилось. А дочь уж тем более… Для меня она — самое важное этой жизни. Как я могу причинить ей боль? Маленькой девочке?! Просто пытаюсь понять, чего ты добиваешься, постоянно подкалывая меня непонятной речью. На что ты намекаешь?
— На то, что, если у тебя однажды появится другая, я уйду не моргнув глазом. Не стану плясать под твою дудку.
— Кто тебе на мозги капнул, Арина? С чего ты решила, что у меня появится другая?
— А с того… Тебе звонит какая-то там баба. И ты скрываешься в кабинете, разговариваешь с ней. И как мне после этого быть такой спокойной? Я умом понимаю, что мы вроде бы закрыли этот вопрос. Но…
— Глупышка, — Эмиль улыбается краем губ. — Я же тебе говорил, чтобы ты забыла о том гребаном звонке. Арин, давай ты перестанешь намекать мне на всякую ерунду, окей?
— Я всего лишь предупредила. Мне будет сложно что-либо объяснить Эмилии, если мы разойдемся, как восемь лет назад. Но при любом раскладе она будет стоять рядом со мной и поддерживать каждое мое решение. Эмиль, я чувствую всем сердцем, что ты мне что-то не договариваешь. И что та баба… Та Анжели что-то для тебя значит.
Эмиль поджимает губы. Хочет что-то ответить, но не успевает. В дверь стучат.
— Пап, мам… Курьер приехал, вещи привез. А еще такси какое-то. Гости у нас. Вы идете?
— Эми, я только переоденусь. Спустись к тете на кухню и жди меня, хорошо?
— Хорошо, мам.
— Все-таки она очень умная, — замечает Эмиль. — Не зашла даже после того, как постучалась.
— Хорошая моя девочка, — шепчу. — Отойди, мне нужно одеться. И к Вове…
— Арина, — Эмиль обхватывает мою голову руками. — Не заполняй голову дурацкими мыслями. Ты — единственная женщина, кого я хочу рядом. Запомни это раз и навсегда.
Кого хочет рядом…
— А кого не хочешь рядом… Их сколько? — хмыкаю, спускаясь с подоконника. Открываю гардероб и беру оттуда нижнее белье и домашнее платье. — Иди к Вове. Не оставляй его одного. Буду через десять минут.
Глава 33
Парень как парень. Но в чем-то Арина права. Он не так сильно смахивает на своего отца. Есть в нем некая наивность, а вот папаша у него хитрожопый сукин сын. Везде ищет выгоду.
Арина отправила своего брата в душ. Тот вернулся спустя полчаса. Да, выглядит гораздо свежее. И одежда новая. Волчонок не ошиблась в размерах.
— Я бы хотел познакомиться с племянницей, — говорит он, едва присаживаясь на диван. — Надеюсь, вы не будете против?
Сижу напротив парня в расслабленной позе. Кручу в руке стакан виски и не свожу с него взгляда. Хочется верить, что он исправится. Найдет правильный путь. Либо придется самому заняться этим делом. Если не захочет по-хорошему, будет по-плохому. Не хочу рядом со своей семьей людей с плохими привычками. У меня есть дочь. Она взрослеет с каждым днем. Дядя-наркоман ей совершенно не нужен.
Я бы не стал вообще заниматься всякой херней. Ибо своих забот, проблем мне хватает. Но так хочет Арина. Она исправит этого парнишку — в этом не хочу даже сомневаться. Поэтому я рядом. Пойду до последнего, помогу как смогу. Ради Волчонка. Пусть она и не верит мне от слова совсем.
Интуиция ее никогда не подводила.
— Успеешь, — выговариваю, все так же изучая лицо Вовы. — Сейчас придут.
Дочь спускается по лестнице первой, а за ней и Арина. Она сияет, заметив своего брата в свежей форме и новой одежде.
— А тебе идет, — выносит вердикт, разглядывая его с ног до головы.
— Спасибо, Арина. Мне даже неловко.
— Ой, брось, — машет она рукой, улыбаясь. — Познакомься со своей племянницей. Ее зовут Эмилия. Эми, а это твой дядя — Вова.
— Приятно познакомиться, — протягивает маленькую ладошку Эми.
Я с каждым днем все больше восхищаюсь тем, как воспитала нашу дочь Арина. Она очень умная. Лишних поступков не сделает, слов не скажет. Как взрослая девушка, честное слово. Будто вовсе не во втором классе учится. Но и есть в ней упрямство. В этом она пошла в мать.
Располагаемся за столом. Ужинаем, можно сказать, в тишине, если не считать редкие вопросы Эмилии. Парень выглядит голодным, однако ест мало.
— Не нужно стесняться. Ты в доме своей сестры. Тут нет чужих людей, Вова. Ешь на здоровье, — хлопаю его по плечу, после чего парень расслабляется.
Губы Арины растягиваются в улыбке. Прекрасно. Плюс один в мою карму. Одобрила мой поступок.
— Мам, у меня много уроков. Чуть позже можешь помочь? — Эмилия встает с места.
— Конечно, помогу. Поднимусь к тебе, обещаю. Но сначала поговорю с твоим дядей, — она переводит взгляд на брата.
— Хорошо.
И снова мы возвращаемся в гостиную. Арина напряжена — вижу это по тому, как она втягивает носом воздух, перед тем как садится на диван. Заламывает себе пальцы. Видимо, не знает, как начать разговор.
— Какие планы на будущее? — спрашиваю, косясь на наручные часы. Через сорок минут я должен получить видеозвонок от друга из Америки. Есть важное дело. Но и оставить Арину с Вовой не могу… Что-то не спокойно мне.
— Да ничего такого. Работу бы найти временную, а потом в армию меня заберут.
— Для начала, Вов, я бы хотела, чтобы ты лег в клинику. Вылечиться тебе надо. Скажи, ты сам этого хочешь? Или всю жизнь будешь зависим от тех гадостей? Мне нужны честные ответы, Вов. Буду стараться, чтобы в будущем у тебя было все: работа, дом, семья. Но для этого мне нужна твоя помощь. Ты же понимаешь меня?