Поэтому и есть что-то завораживающее в это время, даже если вы и не придерживаетесь строгих религиозных правил. Ведь если люди отсекают от себя все негативное, то общая атмосфера становится светлее. В воздухе разлита мягкость, люди снимают социальные маски и ловят духовную энергию месяца. Проводят время с семьей и друзьями, ходят друг к другу в гости, делают подарки и пожертвования.
Ну, а в Дубае, с присущим ему размахом и тягой ко всему красивому, вечерние разговения (ужины), превращаются в главные светские события месяца. Отдавая дань традициям, в Рамадан принято ходить не в рестораны, а в специально построенные белые шатры иногда прямо возле небоскребов. Такие шатры иногда выставляют обеспеченные эмиратцы возле своих вилл для гостей. Люди встречаются за ужином в любое время года, но в Рамадан подобные встречи приобретают особый оттенок. Коротким платьям приходят на смену длинные изящные кафтаны, танцполам на пляжах – степенные меджлисы, безудержному веселью – спокойные, наполненные смыслом разговоры.
Эмиратские отели переходят на ночной режим работы. Традиционно ифтары (первый прием пищи с 19.00 до 20.00) или сухуры (второй прием пищи с 21.00 до 03.00) подразумевали лишь легкие перекусы. Бедуины довольствовались водой и финиками (в финиках содержатся все необходимые микроэлементы, и человек может долгое время жить, употребляя только их). Но в наши дни над праздничным меню колдуют именитые шеф-повара, соревнуясь друг с другом в приготовлении лучших блюд и напитков. А о времени начала разговения даже объявляют стрельбой из пушек.
Особое место занимает музыка. Она звучит в разных местах и, как правило, исполняется вживую. Музыка воздействует на нас всегда, замечаем мы это или нет. Но музыка Рамадана, помимо красоты исполнения, обладает еще и способностью наполнять изнутри благотворной энергией, по крайней мере, так мне когда-то объяснял один арабский музыкант.
Интересно, что каждый год уровень поблажек по отношению к иностранным гостям и их потребностям в ОАЭ возрастает. Если в первый год моего пребывания до заката все кафе и рестораны были наглухо закрыты, на улице нельзя было даже жевать жвачку или нести с собой стаканчик кофе, чтобы не задеть чувства постящихся, то через шесть лет за ширмочкой работали почти все кафе и рестораны, а через семь – не нужно даже было возводить перегородки. Люди спокойно могли перекусить где угодно и когда угодно. Так Эмираты стараются удержать туристов и экспатов даже в Рамадан. Хотя, по-моему, приехать сюда именно в этот месяц и побывать на ифтарах – значит увидеть нечто совершенно сказочное.
В этом году Рамадан приходится на июнь. Сегодня мой друг, эмиратский предприниматель Йосеф зовет меня присоединиться к небольшой компании друзей в самый красивый шатер города Al Majlis при отеле Mina A’Salam. Здесь может разместиться до тысячи человек одновременно. Это одно из самых посещаемых мест, где все столики забронированы на несколько дней вперед, и не просто ужин, а настоящий светский выход, где собирается весь бомонд города.
Специально для этого случая я покупаю темно-синий кафтан в пол. На талии он перехвачен широким, расшитым серебром и блестками поясом, таким же декором украшены рукава и V-образный вырез. Кафтаны и абайи всегда делают женщину женственной. Я не раз замечала эту интересную деталь на себе. Надевая абайю, вы словно надеваете на себя особый шарм. Меняется даже походка – вы ступаете плавно и томно. Я делаю вечернюю укладку и выхожу в сверкающую магию ночи. Приглашение на 11 вечера, так как в Рамадан люди собираются поздно и не расходятся вплоть до 3 часов утра.
На подъезде в шатер Al Majlis – вереница из красных «Феррари», желтых «Ламборгини» и огромных черных «Роллс-Ройсов». Мне приходится 15 минут стоять в такси в пробке. Наконец, я подъезжаю, дверцу открывает дворецкий, и точно, как на церемонии кинопремий, я ступаю на красную ковровую дорожку, ведущую внутрь. Невероятно красивый шатер с огромной 25-метровой люстрой встречает меня шуршанием вечерних платьев, ароматом дорогих парфюмов и музыкой аль-уда (арабской лютни). В это время зал заполнен лишь наполовину, в основном люди собираются к 12 ночи. Меня ведут к нужному столику, и по ходу я не перестаю восхищаться нарядами местных дам – в пору действительно давать fashion-Оскар.
Одежда для Рамадана особенная. Ее отличает свободный крой, но закрытый рукав. Платья из шелка и бархата с золотым и серебряным шитьем, струящиеся шелка и джалабии, сверкающие тюрбаны и великолепно декорированные абайи… Я замечаю белоснежные улыбки, идеально нанесенный вечерний макияж и маникюр, трендовые сумочки из последних коллекций и блеск драгоценных камней. Специальные капсульные коллекции для Рамадана уже давно и успешно выпускают Dolce&Gabbana, Carolina Herrera, Bulgari, Tiffany, Cartier и многие другие не арабские бренды – здесь они пользуются большим спросом. Отовсюду доносятся разговоры, приглушенный смех и легкий аромат кальянов. По периметру шатра цвета слоновой кости висят золотые арабские фонарики, а за белыми занавесками скрываются многочисленные VIP-меджлисы для особых гостей. В Al Majlis традиционно заходят и правитель Дубая шейх Мохаммед, и его сын принц Хамдан, и члены их свиты.
– Привет! – мне навстречу встает из-за стола Йосеф в коричневой кандуре. – Ты как раз вовремя, нам принесли первые закуски.
Йосеф – молодой и успешный предприниматель, в управлении которого несколько компаний по продаже автомобилей. Все коренные эмиратцы традиционно имеют несколько бизнесов, как правило, семейных. Мы познакомились с ним на вечеринке у общих друзей и с тех пор дружим.
– Знакомься, это мои друзья – мыслители и мечтатели, – представляет мне Йосеф свою компанию. – Хамдан – бизнесмен и диджитал-маркетолог, прекрасная Амира – его супруга и владелица ателье по продаже абай, а Ахмед – глава ритейл-империи по продаже товаров класса люкс. Все они новаторы, которые следуют за своими мечтами.
Я представляюсь и здороваюсь со всеми, про себя улыбаясь тому, как креативно Йосеф описал своих друзей.
На столе – свежие финики и чашечки арабского кофе, а также горячие и холодные арабские закуски меззе: хумус, мутабаль, сырные палочки, фалафель, салат табуле и самбуса. Пока Ахмед с Хамданом разговаривают о чем-то на арабском, я решаю поговорить с Йосефом.
– Мы не виделись пару месяцев. Чем ты сейчас занят, Йосеф?
– Не поверишь, помогал Амире открывать свой магазин в Дубай Молле. Она сама и дизайнер, и портной, и хозяйка ателье.
– У вас очень красивый кафтан, – улыбаясь, говорит мне Амира.
Я польщена ее комплиментом, так как старалась выбрать подходящий. На ней черное шелковое платье-абайя с очень красивой золотой вышивкой на манжетах.
– Вот, кстати, интересно, – спрашиваю я, – отчего так повелось, что на Востоке традиционные наряды для женщин, абайи, все черные?
– Они совсем не обязательно должны быть черными, – улыбается Амира. – Могут быть бежевыми, золотыми, белыми, с графичными или узорными принтами. Черные абайи появились в Заливе сравнительно недавно, только где-то в 40–50-х годах с обнаружением нефти. Но жестких предписаний нигде нет, и абайя может быть любого цвета. Тем более, нигде не предписано закрывать лицо. Это все старые традиции, господствовавшие в давние времена в Иране или Омане. Согласно нашим ценностям, женщина должна быть просто одета скромно, чтобы не соблазнять своим видом мужчину, вот и все.
– Я слышала, что первоначально абайя была открытой шелковой накидкой, чтобы скрывать одежду под ней, но потом сама стала самостоятельным нарядом.
– Да, и ее больше надевали на праздники или особые случаи. Потом с ростом благосостояния людей появились повседневные закрытые абайи-платья. В последние несколько лет, как мне кажется, женщины устали от черных абай. Все хотят экспериментировать с цветами и принтами. Я шью абайи в соответствии с мировыми трендами моды, и на них все больше спроса.
Сзади нас в открытом меджлисе проходит клиентский корпоратив Cartier. Я замечаю парочку местных инфлюенсеров в каких-то совершенно умопомрачительных нарядах. На одной черная шелковая абайя одета на длинное обтягивающее золотистое платье с закрытыми рукавами, на другой – переливающийся серебром кафтан, расшитый жемчугом. И действительно не придерешься – все закрыто, в меру, но как элегантно! Каждый бренд в Рамадан всегда зовет своих друзей и клиентов собраться вместе и разделить трапезу в одном из шатров. Эта традиция и порождает светский характер ифтаров. Бренд не зовет на очередную презентацию новой коллекции, а приглашает на ужин в знак благодарности за вашу дружбу и поддержку в течение года.
– Кстати, Ахмед недавно получил премию как лучший в ОАЭ топ-менеджер года. Так что мы теперь зовем его не иначе, как «босс», – смеется Йосеф.
– О, поздравляю!
Ахмед, интересный солидный араб в белой кандуре и куфии, улыбается мне краешками глаз. Его манеры тихие, но властные.
– Меня всегда интересовала разница в менеджерских подходах в арабском мире и в европейском. Ведь стили управления разные, вы не находите? – спрашиваю я его.
– Думаю, мои друзья согласятся, что на Ближнем Востоке мы называем менеджмент лидерством, – неторопливо говорит он, отпивая кофе. – У нас в компании, да и в большинстве компаний в Эмиратах, работают люди абсолютно разных национальностей с разным культурным бэкграундом, поэтому невозможно применять единый стиль руководства. Здесь больше работает личный пример.
– Но личный пример тоже должен быть на чем-то основан?
– В Эмиратах, как вы, наверное, знаете, он основан на традициях, – отвечает Ахмед. – Европейский стиль более прямой и завязан на принятых инструкциях. В Европе доминирует принцип «прав – не прав», а на Ближнем Востоке – «стыд – честь». На Западе нужно доказать, что ты сделал все должным образом и не нарушил никаких норм. На Ближнем Востоке все иначе – здесь больше всего важна твоя репутация и честь. Если я потеряю честь, то потеряю свое лицо! Восстановить его потом бывает очень сложно. Но когда вы поступаете по чести, то поступаете правильно и делаете лучшее из возможного.