Я бы, может, и поверила. Но такую шнуровку распустить менее чем за четверть часа можно только ножом. А надеть — еще дольше.
Ответив Виттории гневным взглядом, я толкнула дверь ногой, заставив ее попятиться.
Если Итан не голый и не без сознания — ему придется долго объясняться.
В противном случае, прямо за углом, на выходе из отеля, есть превосходный адвокат по бракоразводным делам.
Мистер Дюваль — прирожденный интриган. Он предусмотрел всё: игорный дом, бордель, собор, лавку с оружием, ювелира и, конечно, нотариуса.
На все случаи жизни, как говорится.
— Что ты… — выдохнула Виттория, растерянно хлопая темными ресницами.
От шока она запуталась в собственном платье, пытаясь перегородить мне путь, не позволяя войти.
Судя по шоку, исказившему красивое личико, и округлившимся глазам, эта подлая змея ожидала другой реакции.
В её представлении обманутая жена должна была гордо ронять слёзы и либо бежать разводиться, либо закатывать Итану истерику дома.
Но точно не устраивать сцену в самом популярном отеле города, подогревая скандал.
А я хотела знать причину.
Причину, по которой мой муж провёл полдня в номере своей бывшей — и даже не снял с неё туго затянутый корсет.
Даже с бельём от мадам Шаль такая шнуровка не могла остаться идеальной. Её явно утягивала служанка.
Почти добравшись до спальни, я ощутила резкий рывок.
Так и не дотянувшись до двери, за которой, как я считала, скрывался мой неверный супруг, вынужденно попятилась назад.
— Что ты делаешь? — бросила на кузину оценивающий взгляд.
Виттория вцепилась в мой подол, изо всех сил удерживая его цепкими пальцами.
Точно так же она держалась за рубашку Итана в Саванне — не давая ему подойти ко мне, не позволяя остановить мою истерику. Те же карие глаза, тот же огонь злости и желания победить любой ценой.
Но тогда я рыдала. Тогда я отступила.
Теперь — нет.
Я тряхнула головой, сбрасывая воспоминание, резко дернула ткань и шагнула вперёд, к двери.
— Не позорься, кузина! — прошипела она, снова дергая мою юбку. — Он уже выбрал меня однажды — и будет выбирать снова. Пока ты, наконец, не оставишь нас в покое!
Это звучало почти правдоподобно.
Если бы меня не травили в собственном доме.
Если бы я не знала, что Итан за последние три месяца не единожды осматривал куртизанок — так и не вступив в близость ни с одной из них.
Откуда я знала?
О, Новый Орлеан — чудное место. А у Джоан и её отца связи были налажены лучше, чем у городской почты.
Если бы мой муж завёл любовницу или задерживался у куртизанки, мне бы уже «посочувствовали». Точно так же, как этим утром, когда его караулили в отеле.
Пока мы с Витторией возились в гостиной, из спальни донесся мужской голос.
Что именно он сказал, я не расслышала — слова заглушило злобное шипение кузины, и я невольно замерла.
Она… всё же не одна.
Взгляд невольно зацепился за пиджак на стуле. Ткань, которую я знаю на ощупь. Сумка с пузырьками и травами, которую я редко видела закрытой.
Судя по всему — он там. В ее спальне.
Не может быть!
Глава 13Сюрприз
Мужской голос. Итан. Он в ее спальне.
Я растерялась. Но всё ещё стояла.
Все еще цеплялась за тонкую ниточку веры, что всё не так.
Именно эту ниточку, Виттория пыталась оборвать своими когтистыми пальцами.
Подлая змея уже ощущала вкус триумфа.
Уцепившись за мой рукав, она упрямо начала тянуть к выходу.
— Я же говорила, Эмма, — шипела она прямо в ухо, — Не будь жалкой, иди поплачь дома, а потом отпусти его. Ты ему не нужна, — продолжала кузина, почти вытолкав меня из номера.
Почти…
— Виттория, figlia mia, что ты там возишься? Помоги надеть рубашку… — донёсся хриплый крик из спальни, и мы обе замерли.
Это был совсем не голос Итана. Теперь я расслышала это ясно.
Я смотрела на дверь, будто сквозь полотно могла увидеть, кто именно там находится. А кузина, кажется, растерялась, не зная, бежать к мужчине. Или, сначала, вытолкать меня окончательно.
— Vittoria, sbrigati! Il dottore ha fretta! (Виттория, поторопись! Доктор спешит!) — прокричали уже строже.
Пользуясь замешательством интриганки, я освободила руку из её цепких пальцев, подбежала к двери и нажала на ручку. На лице Виттории отразилась досада.
— Дон Лоренцо, еще несколько сеансов — и отеки спадут. В остальном уже лучше. Старайтесь меньше ходить, — донёсся второй мужской голос из комнаты.
Вместо того чтобы заглянуть в щелочку, я резко распахнула дверь.
Полотно с грохотом ударилось о стену, и на меня уставились двое удивленных мужчин.
Итан смотрел так, будто увидел привидение, а второй мужчина — взрослый, загорелый и почти полностью голый — кажется, даже растерялся и поспешно прикрыл оголенную грудь одеялом.
— Madonna! Che bellezza… cosa fai qui, tesoro⁈ (Мадонна! Прелестное создание… что ты здесь делаешь?) — ошарашенно воскликнул незнакомец, вскакивая с кровати.
— Простите, — пискнула я, попятилась и захлопнула дверь.
Приложив руки к горящим щекам, я посмотрела на хмурую Витторию.
В отличие от меня, она вовсе не была удивлена тем, что в спальне оказался почти голый джентльмен. Скорее — слегка разочарована.
И явно не собиралась помогать мужчине, не желая оставлять меня наедине с ситуацией.
Так и стояла, прищурившись, сверлила меня взглядом, пытаясь сообразить, как теперь повернуть случившееся в свою пользу.
Сослаться на то, что они с Итаном любовники, больше не выйдет. Видимо, этот джентльмен и есть его пациент.
Подозреваю, именно это и стало причиной того, что мой муж провёл здесь половину дня и встретился с бывшей невестой.
Вовсе не бывшие чувства они обсуждали. Он помогал её родственнику.
Я знала, что после разрыва помолвки Виттория уехала к дальним родным на Юг. Но никак не предполагала, что она найдёт нас в Новом Орлеане.
Осмотрев разочарованную кузину, я отошла к выходу, однако не собиралась сбегать. Итан меня видел. Да и за конфуз с джентльменом стоило извиниться.
— Это ничего не меняет, — зло процедила Виттория. — Итан всё равно женился на тебе только из жалости, а любит меня.
Что я могла ей ответить?
Прошлое больше не казалось столь важным.
За всё это время Итан стал для меня достойным мужем, пусть даже из жалости.
И ещё… я ни о чём не жалела. Точно — не после той ночи.
Не обращая внимания на ядовитые слова кузины и попытки вытолкнуть меня за дверь, я молча ждала, пока мужчины выйдут из спальни.
Спустя несколько минут дверь наконец распахнулась.
— Вы выглядите достаточно прилично, дон Лоренцо. Эмма будет рада знакомству с дядей, пусть и при весьма странных обстоятельствах, — прозвучал голос Итана.
Распахнув дверь спальни, он поддержал пожилого джентльмена, помогая ему выйти.
— Вот, я же говорил, — усмехнулся он, указывая на меня. — Она не уйдёт, пока не извинится.
Я сглотнула, чувствуя, как предательски вспыхнули щеки.
— Прошу прощения, синьор, вышло недоразумение, — выдохнула, поймав строгий, почти укоряющий взгляд Итана.
Почему-то я ощущала себя нашкодившим ребёнком: вломиться в спальню его пациента — да ещё в процессе осмотра.
Сделав ещё несколько шагов вглубь гостиной, пожилой мужчина отрицательно покачал головой.
— Это я должен просить прощения, донна, — произнёс он хрипло и, улыбнувшись, протянул руку. — Дон Лоренцо Кардини. Брат твоей матушки. Твой дио.
Я замерла, растерянно переводя взгляд с его морщинистой ладони на Итана.
— Подойди, Эмма, — негромко подсказал муж, мягко кивая.
Сделав несколько неуверенных шагов, я легко коснулась протянутой руки, ощущая, как сухие пальцы неожиданно крепко сжали мою ладонь.
— Франческа, видно, совсем забыла о своих корнях, — тяжело вздохнул дон Лоренцо и повернулся к Виттории.
Уловив едва заметный кивок, девушка мягко обошла меня, присела и легко коснулась губами руки отца.
— Если не отправлюсь к великим предкам из-за этой дрянной спины, я образумлю твою мать, — пробурчал он, морщась от боли. — Она совсем забыла наши обычаи и не обучила вас языку, как я понимаю.
Отрицательно покачав головой, я повторила жест Виттории.
В ответ морщинистая рука скользнула по моим волосам — странный, теплый жест, будто на мгновение вернувший меня в детство.
— Отец рассказывал, что у нас есть родственники в Сицилии, но мама никогда… — смущённо пробормотала я, выпрямляясь.
Судя по лёгкому прищуру и одобрительному кивку, старик остался доволен мной, однако совсем не доволен своей сестрой.
— Зато от моих денег она никогда не отказывалась, — сухо добавил он хриплым голосом. — А взамен даже мужа достойного племяннице найти не сумела.
— Отец! — вмешалась Виттория, но он отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.
— Да помню, помню, — пробурчал мужчина, указывая Итану на кресло.
От взгляда Виттории меня окатило холодной водой.
Кажется, всё это — из-за сорванной помолвки…
— Она нашла. Это я сорвала помолвку. Простите, — опустив голову, я отошла, уступая мужчине дорогу.
На мгновение в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлыми шагами и хриплым дыханием. Наконец мужчина опустился в кресло и, сдержанно покашливая, откинулся на спинку.
— Ты про помолвку с нашим чудо-лекарем? — переспросил он.
— Да, Итан… В общем, они расстались из-за меня, — тихо призналась я.
Впервые я ощутила вину за то, что случилось. Если отец вызвал дона Кардини на свадьбу, значит, всё было более чем серьёзно.
Вопреки моим ожиданиям, дон Лоренцо хрипло рассмеялся.
— О-о-о, ты спасла их обоих, девочка. Дон Лоренцо Кардини, потомок древнего сицилийского рода, никогда бы не дал согласия на брак с простым лекарем. Прости, мой юный друг, — добавил он, хлопнув Итана по руке, — Но какими бы ни были твои умения, ты не ровня нашей семье.