Пока не пришла та злосчастная записка.
Мисс Нортон потеряла сознание в доме моего отца. И если приходила в себя, то только чтобы бредить, а потом снова впадала в беспамятство.
Если бы это случилось в их поместье, я бы не вмешивался. Но в доме отца…
Непонятно, как поступит Джефф Нортон, потеряв любимую дочь. Тем более что Эмма пришла в дом к лекарю — и не пришла в себя после позднего, откровенно неприличного визита.
Это грозило не только напряженными отношениями с самим Нортоном, но и публичным скандалом, ударом по репутации.
Я не мог так подставить отца — и был вынужден вмешаться.
Флот научил держать голову холодной и отключать эмоции.
Но Эмма… Бледная, серая, едва живая…
Сначала мне стало её жаль. А потом… я снова совершил ошибку.
Когда девушка пришла в себя и заговорила о моих перед ней обязательствах, я не выдержал. Сорвался.
Не смог удержать маску холода и больше не желал играть в заботу.
Я сорвался. А потом, снова не предусмотрел последствия и отвернулся.
Я не видел, что Эмма приняла. Ни когда, ни в каком количестве.
Иначе как опиатами или странным ядом, объяснить её состояние было невозможно.
Она была на грани. Пульс едва прощупывался. Только мой отвар, противодействующий ядам и дурману, привел девушку в чувства.
Это принесло облегчение… и ещё больше разозлило.
Что бы Эмма ни говорила — о ведьме, о любви — я понял: девушка безумна настолько, что готова отравиться, лишь бы добиться своего.
Это же и сообщил отцу и мистеру Нортону.
— О какой ведьме ты говоришь? — с подозрением прищурился хозяин поместья.
— Она не уточняла. Но всё зашло слишком далеко. Эмма говорила, что они ходили вместе с Люсиль. Вам стоит поговорить с дочерью. Если они обе взяли у шарлатанки дурман — беда может повториться, — я указал на едва дышащую Эмму.
Мы с отцом выведем яд из её крови. Мои травы и сок драконового дерева, добытый в плаванье, помогут очистить тело.
А вот что делать с разумом — решать мистеру Нортону.
Я не стану нянчить душевнобольную девушку, играющую в любовь.
Я был уверен, что он всё понял.
Верил в благоразумие Джеффа Нортона… ровно до следующего утра.
Итан
Люсиль кусала губу и отводила взгляд.
А ещё, жена брата клятвенно утверждала, что ничего не брала у ведьмы.
Поскольку она была в положении, допрашивать девушку следовало осторожно и недолго.
— Норман всё обыскал. Ничего необычного в вещах Люсиль не было, — выдохнул отец.
Брату с женой, пожалуй, повезло. А вот с родственниками — не очень.
Люсиль, хоть и младше, была разумнее, воспитаннее и уже носила под сердцем моего племянника или племянницу.
— Думаю, если у неё что-то и было, насмотревшись на сестру, она это выбросит, — согласился я с отцом и перевёл взгляд на бледного мистера Нортона.
У него не было сына, и он вложил всю любовь в старшую дочь, веря, что она найдет достойного мужа и продолжит семейное дело.
Но излишняя опека пошла Эмме не на пользу.
Люсиль же доставались лишь крохи отцовского внимания.
То, что в детстве казалось трагедией — быть нелюбимой девочкой, — теперь, похоже, стало ее спасением.
Несколько минут мистер Нортон молча смотрел в одну точку на полу.
А потом сделал то, от чего мы с отцом лишились дара речи.
Поднявшись из-за стола, он подошел ко мне… и опустился на колени, склонив голову.
— Спаси её, Итан… — прохрипел он. — Отдам всё, что хочешь. Проси. Я сделаю тебя своим наследником. Ты и твоя семья никогда ни в чём не будут нуждаться. Хочешь — откроем твоему отцу практику. Хочешь — получишь свой корабль. Всё, что пожелаешь… Только спаси её.
Передо мной, обычным корабельным лекарем, на коленях стоял самый влиятельный человек Саванны. Один из богатейших помещиков Джорджии.
И молил спасти его дочь.
Если бы не пинок отца, я бы не сразу нашёлся с ответом.
Это почти как если бы сам король пал ниц — настолько ошеломительно, что чувствуешь себя одновременно великим и обреченным.
— Ну что вы, мистер Нортон. Нам ничего не нужно, — попытался я взять себя в руки. — Мы с Эммой росли вместе, я и так сделаю всё возможное. Главное, мы установили вероятную причину. Теперь всё зависит от того, сколько дряни попало в организм с последней порцией.
Я присел рядом, собираясь помочь мужчине подняться.
Но мистер Нортон говорил вовсе не о лечении. Это стало понятно, как только мы встретились взглядом.
— Спаси её, Итан. Она не отступит. Всё, что хочешь… Просто спаси её, — снова прошептал он.
Крепкие руки, вцепившиеся в мое предплечье, заставили усомниться в его здравомыслии.
Может, он безумен так же, как и его старшая дочь?
Может, именно поэтому он её так любит — потому что сам болен?
Я попытался освободиться и едва не потерял равновесие. Но рядом уже присел отец.
— Мистер Нортон, девочка серьезно больна. Не думаю, что брак с Итаном как-то ей поможет. Эмме необходим уход и постоянное наблюдение, — спокойно сказал он, стараясь меня вытащить.
— Пусть так, — отрезал Нортон. — Но она уверена, что не сможет жить без него. Значит, его присутствие даст ей шанс. Итан, мне нужно время. Помолвка с Эммой даст его. Откажись от затеи с Витторией. А потом… я что-нибудь придумаю. Мы найдем лучших врачей. Найдём проклятую ведьму. Только помоги мне спасти её сейчас, — уже жёстче продолжил он.
— Это безумие, — выдохнул я, оседая на пол и осознавая, как сильно влип.
— Это моя дочь, — сухо сказал Джефф Нортон, подписывая мой приговор.
Глава 3Свадьба которой не было
Эмма
Холодная рука поглаживала мой лоб, а в ушах звучал тихий шепот.
Тихий, но до боли знакомый голос.
— Проснись, Эмма, ты проспишь собственную помолвку, — шептали мне в ухо, обдавая его горячим дыханием.
Я распахнула глаза и часто заморгала, пытаясь убедиться, что это не сон.
Нет, я наверняка брежу.
Лицо Итана было таким родным — и таким близким. Он натянул кривую улыбку, встречая мой взгляд, и сузил голубые, но холодно-отстраненные глаза.
Его взгляд никак не сочетался с почти ласковым голосом.
— Вот, умница. Поить тебя соком драконьего дерева будет проще, чем вливать его по ложке, — он протянул мне стакан.
Пристальнее всматриваясь в холодные глаза мужчины, я даже не открыла рот.
— Ну же, Эмма, милая, давай. У нас мало времени. Швея уже ждёт финальную примерку платья для помолвки, — продолжил Итан тем же притворно ласковым тоном.
Слова совсем не сочетались с его строгим взглядом, и я потерла виски, пытаясь привести мысли в порядок.
— Кажется, я сошла с ума, — прошептала в ответ, позволяя напоить себя сладковатым отваром.
Мои слова только усугубили ситуацию. Улыбка Итана дрогнула, а во взгляде, кажется, на миг вспыхнула злость.
Лишь на мгновение — он быстро взял себя в руки, погладил мои волосы, старательно изображая заботу.
И только тогда до моего затуманенного разума дошёл смысл сказанного.
— Что происходит? Какая помолвка? Вы что, ждали, пока я очнусь, чтобы убить наверняка? — прошептала я, потерла грудь и посмотрела на мужчину рядом.
Судя по растрепанным русым волосам и небритости, Итан помогал отцу и ночевал у моей постели.
Непонятно, как они обошли проклятье ведьмы, но грудь больше не жгло, воздух не казался огнём, да и в голове прояснилось.
Улыбнувшись в ответ на поток моего негодования, Итан сел ближе и наклонился.
Слишком близко. Непозволительно близко.
Я ощущала запах мятной настойки, которую он, видимо, пил, и могла рассмотреть каждую щетинку на его подбородке.
Пока мужчина что-то искал в моем взгляде, я провела пальцем по небритому подбородку.
— Кажется, ты мне не привиделся, — выдохнула я, почти касаясь его лица.
Улыбка снова стала кривой, и он подался вперёд, настолько близко, что я почувствовала тепло его дыхания.
— Я реален, Эмма. А ещё я попросил твоей руки у мистера Нортона. Если будешь меня слушаться, через несколько дней состоится наша помолвка, — прошептал он, и его голос скользнул по коже, как шёлк.
Стоило наклониться всего на пару сантиметров — и наши губы сомкнулись бы в поцелуе.
Словно воздух между нами стал тёплым магнитом, тянущим всё ближе…
Но, услышав его слова, я резко отпрянула к изголовью, будто опомнилась.
Дыхание участилось, в ушах зашумело, а Итан вопросительно выгнул бровь.
Явно не такую реакцию он ожидал.
— Ты… Виттория… Это не наша помолвка. Ты что, решил надо мной поиздеваться? Или это просьба отца?.. Но зачем?.. Что происходит? — прикрываясь одеялом, я отползла от чужого жениха, всё ещё удивленного моей реакцией.
Я хорошо помнила его слова. И то пренебрежение, с которым они были сказаны.
Это было последнее, что я услышала, прежде чем провалиться в холодную темноту.
Как бы сильно я ни любила Итана — умирать больше не хотелось. Точно не после того, как провела во тьме непонятно сколько времени. Сначала всё внутри горело, а потом стало холодно, как в зимнюю ночь при открытом окне.
Было пусто. Больно. И вот — шёпот Итана вытянул меня из этой пустоты… только чтобы поиздеваться.
Именно поиздеваться, ведь недолго думая, он поймал мою руку и прижался к ней губами.
— Ты же так хотела нашу помолвку, Эмма. С того самого дня, как я вернулся. После того, что с тобой случилось, мы с твоим отцом всё обсудили. Я отменил помолвку с Витторией. А потом — попросил твоей руки, — пояснил он, наблюдая за моей реакцией из-под ресниц.
— Вы поговорили с Люсиль. Она рассказала о ведьме и её проклятии, — догадалась я, пытаясь понять причины такой внезапной перемены.
Судя по улыбке молодого лекаря, поговорили… но не поверили.
— Нет, о проклятии твоя сестра не упоминала. Что именно сказала ведьма? — спросил Итан с наигранной серьезностью.
Он всё ещё целовал мою руку, но даже это не помогало скрыть кривую усмешку.