Когда я просила отца вмешаться и помешать Итану жениться на другой, то не думала, что он отдаст часть своего дела.
Сама не знаю, на что надеялась. Но точно не на такой исход.
Впервые за последние месяцы мне стало по-настоящему стыдно.
Слишком поздно, чтобы остановиться. И слишком стыдно, чтобы сказать, что я этого не хотела.
Я подняла голову и постаралась поймать его взгляд.
— Я не безумна. И я не травилась. Если это не проклятие ведьмы… то я не знаю, что ещё, — попыталась хоть как-то оправдаться.
Вышло не очень убедительно. Отец хмуро кивнул, но промолчал.
Я тоже замолчала. Объяснить странное состояние иначе как магией — не могла. Разве что слабым ядом.
Как и подозревает Итан… Но я ведь ничего не пила. По крайней мере — сама.
Мысль резанула внезапно.
Я взглянула на тарелку с остывшей жижей, которую служанка так и не смогла в меня впихнуть.
Разум прояснился только после отваров Итана.
Я снова посмотрела на отца, но делиться своими догадками не стала.
Голословное обвинение в сторону слуг звучало бы нелепо. Тем более я помнила — в детстве Итан водил меня в кабинет отца. А значит, если кто и поможет — это доктор Джо.
— Пусть не уносят. Я поем, — подвинула тарелку ближе.
Нужно выяснить правду. Кто-то приложил руку к моим обморокам. И, возможно, это Виттория. Вполне возможно, что она решила избавиться от ненавистной кузины, чтобы быть уверенной, что им с Итаном никто не помешает…
— Когда Виттория уезжает? — внезапно спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
Отец собирался ответить, но замер и опустил взгляд.
— Милая, я не думаю… Итан… — начал он и запнулся.
Он никогда не лгал мне. А сейчас его молчание сказало больше, чем могли бы слова.
— Он правда влюбился в неё, но отказался, чтобы помочь семье. Никакие плавания не обеспечат ему стабильный доход. В отличие от собственного судна и контрактов на перевозку. Ради такого стоит потерпеть безумную жену, — грустно улыбнулась я и прижалась к его плечу.
Было обидно.
Но я и правда не думала о чувствах Итана, когда требовала, чтобы он просил моей руки.
Не думала о них, когда пыталась сорвать его помолвку.
И всё-таки получила именно то, за что боролась:
Молодого, красивого мужа — влюбленного в другую.
Отец практически купил его для меня.
Взгляд снова скользнул к тарелке. Сейчас не время об этом думать.
Сначала нужно выяснить, не Виттория ли решила устранить соперницу.
Я отстранилась и выдохнула.
— Можешь попросить доктора Джо сделать тот отвар, которым поил меня Итан? — повторила просьбу уже уверенно.
— Тебе плохо, милая? Я могу позвать Итана — он в саду. А Джо сейчас в городе, у него пациенты, — обеспокоенно произнес отец.
Нет. Итана я видеть сейчас не желала. Он — последний, с кем стоит делиться такими подозрениями.
— Нет, не Итана. Доктора Джо, — быстро покачала я головой. — Всё хорошо, просто немного тошнит… может, от голода, — добавила, натягивая кривую улыбку.
Это выглядело бы убедительнее, если бы не дрожащая от слабости рука и слишком частое дыхание.
— Хорошо, милая, я сейчас, — закивал отец и поспешно вышел из комнаты.
Кажется, артистка из меня хуже, чем из кузины.
Отец не поверил. Потому что всего через несколько минут в комнату вошел хмурый Итан.
Что ж… похоже, Виттории придётся обойтись без прощального поцелуя.
Глава 5Мими
Войдя в комнату и окинув меня придирчивым взглядом, Итан достал из сумки трубку и принялся слушать сердце.
— Ритм вполне нормальный, немного учащенный. Подозреваю, ты просто не ожидала меня увидеть. Или злишься, узнав, где я был и с кем, — строго произнес он, убирая инструмент.
Судя по настороженному выражению, в ответ на упоминание о прощании с бывшей невестой, он готовился как минимум к истерике, слезам или претензиям.
Но в моей голове снова туманилось, и сил на возмущение не осталось. Сказала я Итану совсем не то, что он ожидал услышать.
— Я знаю, что у твоего отца есть мыши, — произнесла я, отодвигаясь к изголовью.
Лекарь даже не попытался скрыть удивление, прищурился и вопросительно приподнял бровь.
— Твой отец нашел меня в саду ради беседы о мышах? — спросил он с нескрываемой иронией.
Похоже, Итан по-прежнему не воспринимал меня всерьёз, а времени на обмен колкостями не было. Как и на то, чтобы дожидаться возвращения доктора Джо из города.
— Я не отравилась сама, Итан, — повторила я настолько твердо, насколько позволяли силы, и на его лице промелькнула едва заметная улыбка.
— Я верю, Эмма, — отозвался он с тем выражением жалости, которое только сильнее злило.
Молодой лекарь уже собирался подняться с кровати, но я перехватила его за руку.
— Итан, мне помогли, — произнесла как можно серьезнее, — Подумай сам. Стоило тебе несколько дней побыть рядом, варить отвары и следить за питанием и я пришла в себя. Безумство и истерики исчезли, — прошептала я, сжимая его ладонь в своей.
Мужчина снова улыбнулся, мягко провёл пальцами по моей руке и, судя по взгляду, уже готовился произнести свою привычную отговорку.
Не успел.
— Или у тебя есть другое объяснение? Почему твой поцелуй с другой не вызвал у меня истерику и желание отравиться? — тихо произнесла я, проводя пальцем по вороту его рубашки и слегка наклоняя голову.
На белой ткани отчетливо виднелся след той самой красной помады, которую так любила Виттория.
Проследив за моим движением, Итан нахмурился и, не говоря ни слова, подвернул воротник, пряча следы прощания с бывшей невестой.
— Допустим. Но причём тут мыши? — сухо бросил он, пристально всматриваясь в мои глаза, будто надеясь распознать подвох.
Хорошо. Итан перестал смотреть на меня как на неразумное дитя и, кажется, наконец-то был готов выслушать.
Прежде чем намекнуть, что его возлюбленная, похоже, целенаправленно сводила меня с ума, я вспомнила то, о чём, похоже, забыл отец.
— Помоги встать. Меня полдня держали привязанной к кровати. И, судя по странной жиже в тарелке, снова собирались чем-то опоить. Я хочу тот отвар, что ты мне давал. И… нужно в туалет, — прошептала я и протянула ему руки.
Итан обхватил мои запястья и, медленно подтянув к себе, помог подняться.
Холод от каменного пола тут же обжег ступни, и уже на втором шаге у меня закружилась голова. Пошатнувшись, я мгновенно оказалась в крепких мужских объятиях.
— Эмма, что случилось? — встревоженно спросил лекарь и без промедления поднял меня на руки.
— Тошнит, — прошептала я, стараясь не смотреть по сторонам.
Перед глазами всё расплывалось, желудок сводило спазмами. Итан молча нес меня в ванную, а по дороге тихо ругался, припомнив каких-то морских чертей.
Аккуратно усадив меня на пол, он придержал волосы, заставляя опустошить желудок.
Это было далеко от приятного и совсем не то, чем должен был бы заниматься жених в обществе своей невесты. Но, к моему удивлению, его забота действительно приносила облегчение.
Я не сопротивлялась. Хотя и вовсе не в таком виде хотела бы ему показаться. Особенно после его свидания с Витторией.
— Кажется, попрощаться с возлюбленной ты уже не успеешь, — хрипло бросила, пока он протирал мне лицо и шею влажной тканью.
Слова были колкими, но за ними скрывалась неловкость.
Итан же, как обычно, остался спокоен.
Молча влил в меня стакан воды с горьким порошком, вышел отдать распоряжения слугам и вернулся с тем же невозмутимым выражением, вновь прижимая меня к груди.
Наконец наступило долгожданное облегчение. Я просто откинулась на своего заботливого лекаря и закрыла глаза. Мокрое полотенце снова касалось лба, и прохлада ощущалась как благословение.
Тишина тянулась мягко, вязко, будто время решило замедлиться.
Лишь спустя долгую минуту Итан наконец заговорил.
— Если бы твой отец вернулся вечером, ты опять была бы без сознания, — тихо, но строго произнёс он, словно вновь намекая, что я могла отравиться сама.
Обида мелькнула тенью, но тут же растаяла, вытесненная другой, куда более пугающей догадкой. Его слова натолкнули на мысль, от которой кровь похолодела.
С самого утра я ничего не ела. Воду и сладковатый отвар в мою спальню приносила только одна служанка — та, что с юности служила моей матери. Та самая, что всегда была рядом, но будто бы оставалась в тени. Никогда не опаздывала. Никогда не вмешивалась, когда Виттория заходила в комнату.
Я открыла рот, пораженная тем, как раньше могла этого не заметить.
— Кажется, травила меня не только твоя бывшая невеста, — прошептала я, поднимая глаза на уставшего лекаря.
Итан вздохнул. Всё так же глухо и сдержанно, как и каждый раз, когда я упоминала Витторию. Словно не хотел верить, но не мог возразить.
Пришлось проигнорировать его усталый, полный сомнений взгляд и продолжить:
— Моя мать беременна. Она уверена, что у неё будет мальчик. Попытка выдать меня за капитана Колдера провалилась. А Виттория тут же приехала в Саванну, — произнесла я, и бровь Итана медленно поползла вверх.
Раньше, похоже, он и не задумывался, почему сицилийская красавица вдруг решила искать мужа в Джорджии.
Почему сразу вцепилась в него, будто это был её последний шанс не остаться старой девой? А теперь… теперь, кажется, совпадения начали вызывать вопросы не только у меня.
— Очень вовремя кузина получила то, за чем приехала. Почти так же вовремя я начала «сходить с ума», якобы от ревности. Безумной дочери отец не отдаст поместье. Всё сложилось идеально. Оставалось лишь избавиться от неуравновешенной Эммы. Настолько просто, что почти гениально, — перечисляла я, наблюдая, как с каждым словом лицо Итана мрачнеет всё больше.
Когда я замолчала, он всё ещё не произнёс ни слова. Оставалось только гадать, хмурился он потому, что начинал понимать правду, или потому, что успел влюбиться в коварную, подлую интриганку.