Харриет, доселе не подозревавшая о том, какая опасность ей грозила, поражена была этой мыслью и в ужасе вскричала:
— Вы не смогли бы меня навещать?! О да, конечно, не смогли бы! Прежде я об этом не подумала, но как это было бы ужасно! Слава богу, я решила отказать мистеру Мартину! Дорогая мисс Вудхаус, ни за какие блага я не пожертвую удовольствием и честью быть вашим другом!
— Да, разлука с вами причинила бы мне боль, однако пришлось бы с нею смириться. Ведь вы исторгли бы себя из хорошего общества, а значит, я принуждена была бы расстаться с вами.
— О боже! Как бы я это вынесла! Я бы, наверное, умерла, если бы в Хартфилде мне отказали от дома!
— Милое нежное создание! Мне и самой страшно представить вас навечно запертой на ферме Эбби-Милл, в кругу грубых необразованных людей! Право, удивительно, что молодой человек смел предложить вам такое! Верно, он слишком высокого о себе мнения.
— Вообще-то я не нахожу в нем самодовольства, — возразила Харриет, чья совесть не могла не восстать против столь резкого суждения о мистере Мартине. — Во всяком случае, он очень славный человек, и я всегда буду ему признательна, всегда буду к нему испытывать… Ах нет, совсем не то чтобы… Видите ли, если он в меня влюблен, это же не значит, что и я должна… И конечно же (этого нельзя отрицать), с тех пор как я стала бывать у вас, я повидала людей. Ежели сравнивать его с ними лицом и манерами… Ах, и сравнения быть не может! Особенно с одним джентльменом, который так хорош собой и так обходителен… И все же я думаю, что мистер Мартин очень приятный молодой человек. Я очень его ценю. И если я приглянулась ему и он написал для меня такое письмо… Но покинуть вас — на это я никогда бы не согласилась.
— Спасибо, спасибо вам, любезный мой дружочек! Мы с вами не разлучимся. Женщина не обязана выходить за всякого, кто сделает ей предложение, только потому, что он в нее влюблен и умеет написать сносное письмо.
— Ах нет, не обязана, к тому же письмо-то слишком коротко.
Отметив про себя, что в этом вопросе подопечной недостает вкуса, Эмма предпочла согласиться:
— Вы правы. А даже если он и мог писать очень хорошо, это было бы ничто в сравнении с его неуклюжестью, которая оскорбляла бы вас ежечасно.
— О да, истинно так! Кому какое дело до писем? Куда важнее счастливо проводить время в приятном обществе. Я совершенно решилась отказать мистеру Мартину. Только как мне это сделать? Какие подобрать слова?
Эмма заверила Харриет, что составить ответ будет вовсе не трудно, и посоветовала приняться за дело безотлагательно. Та согласилась с надеждой на помощь мисс Вудхаус. Продолжая твердить, будто в помощи с ее стороны нет никакой необходимости, Эмма все же оказала ей весьма немалое содействие, сочинив письмо от начала и до конца. Перечитав послание мистера Мартина, Харриет до того смягчилась, что Эмме пришлось пустить в ход несколько решительных восклицаний, чтобы вернуть ей необходимую силу духа. Мисс Смит до чрезвычайности беспокоила мысль о том несчастье, которое она причинит мистеру Мартину, а также о том, как будут думать и говорить о ней его матушка и сестрицы. Видя, сколь сильна в Харриет боязнь показаться неблагодарной, Эмма подумала, что мистер Мартин, окажись сейчас здесь, верно, в конце концов получил бы согласие.
Так или иначе, ответ написали, конверт запечатали и отправили. Дело было сделано, а Харриет спасена. Весь вечер она сидела в печали. Понимая ее сожаления, вызванные добротой души, Эмма старалась облегчить их ласковыми речами, в которых порой мелькало имя мистера Элтона.
— На Эбби-Милл меня уж никогда более не пригласят, — горестно промолвила мисс Смит.
— Если б вас даже и пригласили, мой друг, я бы не вынесла разлуки с вами. Вы слишком нужны нам в Хартфилде, чтоб отпускать вас на ферму.
— А уж я, наверное, и не захотела бы туда поехать, ведь мне нигде не бывает так хорошо, как здесь.
Через некоторое время Эмма услышала:
— Полагаю, миссис Годдард очень удивится, ежели узнает, что произошло. Да и мисс Нэш, верно, тоже… Мисс Нэш находит, будто ее сестра весьма удачно вышла замуж, хотя жених был простой торговец мануфактурой.
— Школьной учительнице, Харриет, и не пристало проявлять больше гордости или утонченности. Не сомневаюсь, что мисс Нэш позавидовала бы такому предложению, какое вы получили. Даже такая партия была бы для нее успехом. О том же, насколько лучшая будущность, вероятно, ожидает вас, она едва ли может подозревать. В Хайбери пока не начали судачить о том внимании, которое оказывает вам некий джентльмен, однако от нас с вами не укрылись ни его взгляды, ни особенная любезность.
Харриет, зардевшись, с улыбкой пробормотала нечто вроде того, что ей и самой непонятно, чем она порой так нравится людям. Напоминание о мистере Элтоне приободрило ее, однако вскоре она снова принялась жалеть отвергнутого мистера Мартина.
— Сейчас он, должно быть, уже получил мое письмо, — произнесла мягко девушка. — Знать бы, что они все теперь делают, сказал ли он сестрицам… Ежели он огорчен, то и они тоже. Но я надеюсь, что не очень его опечалила.
— Подумаем лучше о тех наших отсутствующих друзьях, кто занят более приятным делом! — воскликнула Эмма. — Мистер Элтон в эту самую минуту, возможно, показывает ваш портрет маменьке и сестрам, говоря при этом, как красив оригинал. Когда его попросят раз пять-шесть назвать имя избранницы, он согласится, и будет не чье-то иное, а ваше.
— Мой портрет? Но разве мистер Элтон не оставил картину на Бонд-Стрит?
— Если так, то я совсем его не знаю! Уж поверьте мне, дорогая моя скромница Харриет, портрет окажется на Бонд-стрит лишь тогда, когда мистеру Элтону придет пора отправляться в обратный путь. Ну а весь сегодняшний вечер ваш образ будет ему и другом, и утешением, и отрадой. Имея портрет при себе, он раскроет свои замыслы родным и расскажет им о вас, а они, глядя на вашу красоту, преисполнятся приятнейших из всех человеческих чувств — любопытства и теплого предрасположения. Как живо и весело разыграются их нетерпеливые умы!
Харриет опять улыбнулась, и с этого момента ее улыбки раз от раза делались менее печальными.
Глава 8
Ближайшую ночь Харриет провела в Хартфилде. Поскольку в последние несколько недель она ночевала в доме Вудхаусов чаще, нежели у себя, в ее распоряжение отдали отдельную спальню. Эмма полагала, что для подруги будет во всех отношениях лучше и безопасней, если она пока будет проводить в поместье как можно больше времени. Наутро ей пришлось пойти на час-два к миссис Годдард, однако было решено, что затем она прогостит в Хартфилде несколько дней кряду.
В ее отсутствие Вудхаусов навестил мистер Найтли. Посидев немного в гостиной, он, горячо поддерживаемый Эммой, убедил ее папеньку не откладывать заранее задуманную прогулку, что, однако, противоречило правилам старика как учтивого и гостеприимного хозяина. Всякий заметил бы доходившее до смешного несходство между пространными извинениями церемонного мистера Вудхауса и короткими решительными ответами прямодушного мистера Найтли.
— Смею надеяться, вы меня простите и не сочтете мое поведение слишком уж бестактным, если я, воспользовавшись советом Эммы, выйду погулять с четверть часика. Полагаю, мне лучше сделать мой скромный моцион именно теперь, пока солнце светит. Ежели оно скроется, я лишен буду такой возможности. Вы уж простите меня, мистер Найтли, что обхожусь с вами этак попросту. Мы, люди старые и больные, порой позволяем себе быть неучтивыми.
— Мой дорогой, вы так церемонитесь со мною, будто я вам чужой.
— Оставляю вам дочь, которая преотлично меня заменит. Она счастлива будет развлечь вас. А засим покорнейше прошу меня извинить и отправляюсь на свой зимний моцион — разика три пройдусь туда-сюда по аллейке.
— Это правильно, сэр.
— Я просил бы вас, мистер Найтли, составить мне компанию, однако хожу очень медленно, и вам быстро наскучит меня сопровождать. К тому же впереди у вас другая прогулка, и весьма длинная — в аббатство Донуэлл.
— Благодарю вас, сэр, благодарю. Я и вправду собираюсь уходить — теперь же. Чем ранее вы отправитесь, тем лучше. Позвольте я подам вам пальто и открою дверь в сад.
Мистер Вудхаус наконец вышел, однако мистер Найтли, вместо того чтобы тотчас тоже уйти, снова сел, явно расположенный к продолжению беседы, и заговорил с Эммой о Харриет, причем благосклоннее, чем когда-либо прежде.
— Я не ценю красоту мисс Смит так же высоко, как вы, но она премилое создание, и нрав у ней добрый, насколько могу судить. Достоинства ее и недостатки зависят во многом от того, кто с нею рядом. Попади она в хорошие руки, из нее выйдет достойная женщина.
— Я рада, что вы так говорите. Ну а добрые руки, надеюсь, не заставят себя долго ждать.
— Полноте, Эмма, я знаю, как вам не терпится получить комплимент, а потому скажу, что вы в самом деле усовершенствовали вашу подругу. Теперь она более не хихикает, как школьница, и это, безусловно, ваша заслуга.
— Спасибо, я бы очень огорчилась, если б мне не удалось принести ей некоторую пользу. Однако вы не часто балуете меня похвалой.
— Вы сказали, что опять ждете мисс Смит сегодня?
— С минуты на минуту. Она уже отсутствует дольше, чем предполагала.
— Видно, что-то ее задержало. Быть может, к ней пришел посетитель.
— Ох уж эти хайберийские сплетницы! Несносные создания!
— Полагаю, не все окрестные жители так же несносны для Харриет, как для вас.
Зная, что спорить с этим означало бы грешить против истины, Эмма не ответила, и мистер Найтли, улыбаясь, прибавил:
— Не возьмусь с точностью назвать место и время, однако у меня есть все основания вас уверить: ваша маленькая компаньонка вскорости услышит нечто весьма для себя благоприятное.
— Неужели? И что же это будет за новость? Какого рода?
— Самого серьезного, — ответил мистер Найтли, не прекращая улыбаться. — Уж поверьте.
— Самого серьезного? В таком случае мне приходит на ум только одно: кто-то влюблен в нее и поверил вам свою тайну, — сказала Эмма, питая довольно сильную надежду на то, что джентльмен, намекнувший мистеру Найтли о своих чувствах к Харриет, не кто иной, как мистер Элтон.