Тот визит оказался единственным за целых десять дней. Фрэнк Черчилл часто надеялся или собирался приехать, но ему всякий раз что-то мешало. Тетка не могла без него обходиться — так он сам писал отцу и мачехе. Либо объяснения его были не вполне правдивы, либо он действительно стремился в Рэндалс, но переезд в Лондон не оказал целительного влияния ни на нервы миссис Черчилл, ни на ее ипохондрическое воображение. В том же, что она действительно больна, Фрэнк, по его собственным словам, более не сомневался. Возможно, во многом следовало винить ее фантазию, и тем не менее, оглядываясь назад, он видел, как она ослабла за последние полгода. Он надеялся, что причина не столь серьезна, чтобы забота близких и старания медиков были напрасны, и не опасался за жизнь тетушки, но притом не разделял подозрений отца, считавшего болезнь миссис Черчилл целиком и полностью выдуманной.
Лондон, как выяснилось вскоре, ей не подходил. Она страдала от шума, непрестанно раздражавшего ее нервы. По прошествии десяти дней Фрэнк написал в Рэндалс о том, что план переменился: они немедля оправляются в Ричмонд. Тетушке порекомендовали известного врача, там проживавшего, к тому же ей просто хотелось туда поехать. В любимом ею уголке был нанят дом с обстановкой, и на эту перемену возлагались большие надежды.
Фрэнк, как передали Эмме, очень обрадовался возможности провести в столь малом удалении от столь многих друзей целых два месяца (дом сняли на май и июнь). Теперь он с уверенностью писал, что будет приезжать в Рэндалс часто — почти так часто, как ему бы хотелось.
Эмма догадывалась, чему — а вернее, кому — мистер Уэстон приписывает овладевшее сыном радостное воодушевление: ей, мисс Вудхаус, — но надеялась, что это не так. Ближайшие два месяца обещали все разъяснить.
Радость самого мистера Уэстона не подлежала сомнению. Он был счастлив. Обстоятельства сложились точь-в-точь как он мечтал. Теперь Фрэнк действительно совсем рядом. Что такое девять миль для молодого человека? Час езды. Живя в Лондоне, он не приезжал совсем, но его отцу казалось, будто, перебравшись из столицы в юго-западный пригород, он станет приезжать каждый день. До сей поры расстояние между ним и Хайбери составляло шестнадцать миль, а то и все восемнадцать, ежели учесть, что Черчиллы нанимали квартиру на Манчестер-стрит. Даже тогда, когда тетка отпускала его от себя, Фрэнк весь день тратил бы на дорогу туда и обратно. Это было все равно как если бы он оставался в Энскоме. Но Ричмонд — совершенно другое дело!
Первым определенным преимуществом этой перемены явилось возрождение идеи бала в «Короне». О нем и прежде помнили, однако даже попытки назначить хотя бы приблизительную дату были признаны тщетными. Теперь же стало совершенно ясно: бал состоится. Все приготовления возобновились. Вскоре после переезда Черчиллов в Ричмонд Фрэнк написал, что тетушке его уже намного лучше и что он сможет провести в обществе своих хайберийских друзей любой выбранный ими день. Они предпочли назвать одну из ближайших дат.
Итак, бал мистера Уэстона перестал быть только мечтой. Считаные «завтра» отделяли молодежь Хайбери от радостного события. Мистер Вудхаус более не противился, признав, что даже для такой опасной затеи май все же лучше февраля. Миссис Бейтс попросили провести вечер в Хартфилде, Джеймс получил соответствующие случаю распоряжения. Ну а с милыми малютками Генри и Джоном, как надеялся их дедушка, в отсутствие душеньки Эммы ничто не должно было случиться.
Глава 2
Никакое новое непредвиденное обстоятельство не помешало подготовке к балу. Назначенный день все приближался и, наконец, наступил. После нескольких немного тревожных утренних часов Фрэнк Черчилл предстал перед обитателями Рэндалса во всей определенности своей персоны, и опасения остались позади.
После своего короткого визита в Хартфилд он до сих пор не виделся с Эммой. Теперь им предстояло встретиться прямо в зале «Короны», однако до того, как там соберется толпа. Мистер Уэстон настоятельно просил мисс Вудхаус явиться раньше других гостей, чтобы высказать свое мнение об убранстве комнат. Отказать Эмма не могла, и потому ей предстояло прежде, чем начнется шумное веселье, провести некоторое время в обществе Фрэнка Черчилла. Взяв с собою Харриет, она приехала в «Корону» заранее: обитатели Рэндалса лишь немного ее опередили.
Фрэнк говорил не много, но по глазам его было видно, что он с волнением ожидает прекрасного вечера. Они вместе обошли зал, дабы удостовериться, что все в порядке, и уже через несколько минут к «Короне» подъехала еще одна карета. Услыхав шум экипажа, Эмма до того удивилась, что едва не воскликнула: «К чему так рано?» Оказалось, это были старинные друзья Уэстонов, которые, как и она, приехали заблаговременно по их особой просьбе. Некие родственники, чье мнение мистер Уэстон тоже желал услышать заранее, явились вскоре. Казалось, будто для предварительной инспекции устроитель бала созвал половину всех приглашенных гостей.
Поняв, что она не единственная, с чьим вкусом мистер Уэстон желал считаться, Эмма почувствовала себя несколько уязвленной. Быть советчицей и доверенным лицом для того, кто имеет множество других советчиков и доверенных лиц, — такая роль не слишком льстила ее самолюбию. Ей нравилась открытость мистера Уэстона, но вместе с тем она считала, что, будь он чуть менее прямодушен, это бы только облагородило его. Джентльмену надлежит ко всем проявлять доброжелательность, однако не со всеми водить дружбу. Одного такого джентльмена Эмма знала.
Все собравшиеся обошли, оглядели и неоднократно похвалили зал, после чего, за неимением другого занятия, стали полукругом у огня, и каждый на свой лад заметил, что вечером разожженный камин очень приятен даже в мае.
Как Эмма вскоре узнала, будь на то воля мистера Уэстона, советчиков собралось бы еще больше. По пути в «Корону» он хотел забрать мисс Бейтс и ее племянницу, однако они ждали Элтонов, чтобы ехать с ними.
Фрэнк держался подле Эммы, но на месте не стоял, и она не могла не заметить в нем какой-то тревоги: он оглядывался по сторонам, подходил к двери, прислушивался, не едут ли новые кареты. Либо ему не терпелось скорее открыть бал, либо он боялся оказаться рядом с мисс Вудхаус. Заговорили о жене викария.
— Полагаю, миссис Элтон скоро приедет, — предположил Фрэнк. — Мне очень любопытно с ней познакомиться, ведь я столько наслышан о ней. Думаю, ждать ее осталось недолго.
Послышался шум подъезжающего экипажа. Фрэнк поспешил было встречать гостей, но остановился:
— Чуть не забыл: ведь я не представлен миссис Элтон. Ни с ней, ни с ее мужем мы никогда прежде не виделись, а потому мне не следует торопиться им навстречу.
Пасторская чета вошла. Последовали подобающие приветствия и улыбки.
— А где же мисс Бейтс и мисс Фэрфакс? — спросил мистер Уэстон, озираясь. — Мы полагали, вы их привезете.
Заблуждение оказалось несущественным: Элтоны только что послали экипаж за теткой и племянницей. Эмме не терпелось узнать, каким будет первое мнение Фрэнка о пасторше, произведут ли на него впечатление ее милостивые улыбки и нарочитая элегантность платья. Словно бы желая приобрести основания для неголословного суждения, он принялся занимать миссис Элтон разговором, как только их представили друг другу.
Через несколько минут карета возвратилась. Кто-то сказал, что идет дождь.
— Я позабочусь о зонтах, сэр. Нельзя, чтобы мисс Бейтс осталась без внимания, — обратился Фрэнк к отцу и удалился.
Мистер Уэстон хотел последовать за ним, но миссис Элтон его задержала, дабы осчастливить лестным отзывом о сыне, и принялась говорить с такой поспешностью, что сам Фрэнк, чьи движения отнюдь не были медлительны, наверняка не успел отойти настолько, чтобы ее не слышать.
— Очень милый молодой человек, мистер Уэстон. Как вы помните, я обещала вам составить о нем независимое мнение, и с радостью могу сказать: я им чрезвычайно довольна. Верьте мне, ведь я никогда никому не льщу. На мой взгляд, он очень видный юноша и манеры имеет в точности такие, какие я одобряю. Истинный джентльмен без малейшего самодовольства или франтовства. Вам, вероятно, известна моя нелюбовь к франтам: от них меня прямо-таки бросает в дрожь. В «Кленовой роще» не терпят фатоватых молодчиков. Мы с мистером Саклингом совершенно их не переносим и подчас бываем с ними весьма резки. Селина, мягкосердечная почти донельзя, более терпима к ним…
Покуда речь шла о Фрэнке, мистер Уэстон слушал со вниманием, однако стоило миссис Элтон заговорить о «Кленовой роще», как вдруг вспомнил, что должен встретить прибывших дам, и, радостно улыбаясь, поспешил удалиться. Тогда пасторша обратилась к его жене:
— Не сомневаюсь, это наша карета с миссис Бейтс и Джейн. У нас такие быстрые лошади и такой искусный кучер! Полагаю, никто в Хайбери не сравнится с ними. Ах, до чего приятно послать экипаж за друзьями! Я вас понимаю, вы были очень любезны, предложив им свои услуги, но в другой раз не беспокойтесь: в этом нет необходимости. Можете быть уверены, что я всегда позабочусь о них.
Мисс Бейтс и мисс Фэрфакс в сопровождении двух джентльменов вошли в зал. Миссис Элтон, по-видимому, считала своим долгом приветствовать их наравне с миссис Уэстон. Если движения и жесты пасторши были заметны и понятны каждому, кто наблюдал за ней так же внимательно, как Эмма, то слова — и ее, и всех прочих присутствующих — вскоре утонули в потоке речей мисс Бейтс, которая говорила, входя, и продолжала говорить на протяжении длительного времени даже после того, как оказалась у камина.
— Ах, до чего любезно с вашей стороны! — раздалось еще из-за двери. — Что вы, никакого дождя! Разве это дождь? Пустяки! За себя я нисколечко не беспокоюсь, у меня ботинки на толстой подошве, а Джейн говорит… — В этот момент мисс Бейтс переступила порог. — Ах как чудесно! Восхитительно! Право слово, все устроено наилучшим образом! Ни в чем нет недостатка! Я и представить себе не могла… А сколько свечей! Джейн, Джейн, погляди! Видала ли ты когда-нибудь такое? Вам, миссис Уэстон, помогал джинн из лампы — не иначе! Любезная миссис Стоукс не узнает своего зала. Я видела ее, когда входила, — она стояла в дверях. «Здравствуйте, миссис Стоукс», — говорю я, ну а более ничего сказать и не успела. О, благодарю вас, мэм! — обратилась мисс Бейтс к миссис Уэстон, когда та подошла приветствовать ее. — Надеюсь, вы здоровы? Очень рада это слышать. А то я все боялась, как бы у вас не разболелась голова. Ведь я как ни выгляну, вы мимо идете — то туда, то сюда, вся в хлопотах. Нет? Право, я очень этому рада. Ах, дорогая миссис Элтон, как мы с Джейн благодарны вам за карету! Мы только собрались — она уж и приехала. Очень славно подгадали, ни секундочки лошадям ждать не пришлось. Экипаж у вас отменно удобный… Ох, и вам большое спасибо, миссис Уэстон. Миссис Элтон загодя прислала Джейн записочку, а то бы мы, верно, поехали с вами. Два столь любезных предложения за один день! Есть ли у кого еще такие соседи? Я так и сказала моей матушке: «Клянусь честью, мэм…» Да, благодарю вас, матушка чувствует себя прекрасно. Поехала к мистеру Вудхаусу. Я заставила ее взять шаль, ведь вечера-то покамест еще прохладные. Такую большую новую шаль подарила ей миссис Диксон по случаю своей свадьбы! Как мило, что она вспомнила о моей матушке! А выбирал подарок сам мистер Диксон — в Уэймуте, знаете ли. Джейн говорит, они не вдруг решили, которую из четырех шалей купить. Полковнику Кэмпбеллу больше понравилась оливковая… Джейн, милая, ты точно не промочила ножки? Дождь-то был пустячный, одна или две капли, а я все-таки боюсь. Но мистер Фрэнк Черчилл выказал такую предупредительность… Да и коврик у дверей лежал, чтобы на него наступить. Никогда не забуду, мистер Фрэнк Черчилл, вашей любезности. Должна сказать вам, что матушкины очки ни разу не ломались с тех пор, как вы их починили. Заклепочка ни разу больше не вылетала. Моя матушка часто говорит о вашей доброте. Верно, Джейн? Разве не часто мы говорим о мистере Фрэнке Черчилле? А вот и мисс Вудхаус! Дорогая мисс Вудхаус, как вы поживаете? И я очень хорошо, спасибо. Зал преобразился, как по волшебству, не правда ли? Ах, — мисс Бейтс оглядела Эмму, — вы, верно, обидит