Освободившись от одной заботы, Эмма не желала обременять себя другими. Ей предстояло сделать то, чего нельзя было никому перепоручить, а именно рассказать мистеру Вудхаусу о своем намерении выйти замуж за мистера Найтли. Но с этим признанием можно было и повременить. Эмма предпочла ничего не сообщать отцу до тех пор, пока миссис Уэстон благополучно не разрешится. В эту пору тем, кого она любила, не пошли бы на пользу новые волнения, а посему и ей самой ни к чему было до времени тревожить себя мыслями о предстоящем признании. По меньшей мере две недели она могла наслаждаться покоем, пришедшим на смену более пылким, но и более мятежным радостям.
Подчиняясь одновременно велению долга и собственному желанию, Эмма решила употребить полчаса своих каникул на посещение мисс Фэрфакс. Ей давно хотелось ее увидеть, и желание это стало сильнее, потому что теперешние их положения оказались схожи. Об этом сходстве мисс Вудхаус покамест будет молчать, но, памятуя о скором счастье, ожидающем ее саму, станет с особым интересом слушать все, чем Джейн пожелает с ней поделиться.
Эмма еще ни разу не была у мисс и миссис Бейтс с того самого утра после путешествия на Бокс-Хилл, когда застала Джейн в болезненном расстройстве и преисполнилась сочувствия к ней, хотя и не подозревала о главной причине ее страданий. Последовавшая позднее попытка вывезти мисс Фэрфакс на прогулку в карете оказалась неудачной. Опасаясь, что прием и на сей раз будет нерадушным, Эмма не поднялась сразу в комнаты (хотя хозяйки наверняка были там), а осталась ждать в передней и только велела о себе доложить. Пэтти громко назвала ее имя, но суматохи, как в прошлый раз, не последовало. Вместо взволнованных возгласов мисс Бейтс Эмма услышала четкий незамедлительный ответ: «Проси скорее», — и через мгновение сама Джейн поспешила выйти на лестницу, считая, по-видимому, что после всех недавних событий грех не выказать мисс Вудхаус особого гостеприимства. Никогда прежде мисс Фэрфакс не казалась Эмме такой цветущей, такой обворожительной. Теплота и живость чувств сообщили ее чертам все то, чего им, быть может, недоставало прежде. Она протянула руку и тихо, но с душой произнесла:
— Мисс Вудхаус, вы так добры! Выразить вам не могу, до чего я рада… Надеюсь, вы поверите… Простите: никак не подберу нужных слов.
Довольная таким приемом, Эмма тотчас показала бы, что у нее, напротив, много добрых слов в запасе, но ее остановил голос миссис Элтон, донесшийся из гостиной, услыхав который она принуждена была вложить все свое дружелюбие и доброжелательство в одно очень сердечное рукопожатие.
Миссис Бейтс и жена викария сидели вдвоем. Мисс Бейтс ушла по делам — оттого-то в доме и было так тихо. Присутствие миссис Элтон не обрадовало Эмму, однако теперешнее настроение духа прибавило ей терпения, к тому же пасторша встретила ее гораздо любезнее обычного, и посему она надеялась, что от этой встречи никакой беды не приключится.
Вскоре Эмма, как ей показалось, разгадала причину необыкновенного благодушия миссис Элтон: та думала, будто, пользуясь особым доверием мисс Фэрфакс, посвящена в тайну, о которой другие до сих пор не догадываются. Эта уверенность была написана у нее на лице. Говоря приятности миссис Бейтс и делая вид, что внимательно слушает ответы доброй старушки, Эмма заметила, как миссис Элтон с заговорщицким видом сложила какое-то письмо, убрала в лиловый с золотом ридикюль и, многозначительно кивнув, обратилась к Джейн:
— Дочитаем в другой раз. У нас с вами будет для этого предостаточно времени. Да и самую суть вы уже слышали. Я лишь хотела, чтобы вы убедились: миссис С. принимает наши извинения и не держит на нас зла. Какое милое письмо! Ах, она добрейшее создание! Вы бы души в ней не чаяли, если бы поехали. Но ни слова более: нам нельзя забывать об осторожности. Тсс! Помните эти строки: «Когда о даме речь идет, все остальное подождет»[23]? Запамятовала, откуда они… Так, вместо слова «дама» мы могли бы сказать точнее… А впрочем, лучше промолчу — вы и без того меня поняли. Сегодня я что-то очень весела, не правда ли? Как бы то ни было, позвольте вас успокоить относительно миссис С. — мои объяснения вполне ее удовлетворили.
Стоило Эмме на секунду отвернуться и бросить взгляд на вязанье старой леди, пасторша полушепотом прибавила:
— Я, как видите, не называю имен. Даже государственный министр не превзойдет меня осмотрительностью. Не беспокойтесь: я усердно храню ваш секрет.
Сомневаться более не приходилось: свое обладание мнимой тайной пасторша подчеркнуто выставляла напоказ при любом мало-мальски удобном случае. После того как они все вчетвером поговорили немного о погоде и о миссис Уэстон, Эмме ни с того ни с сего адресован был вопрос:
— Вы не находите, мисс Вудхаус, что наша маленькая шалунья чудесно поправилась? Это делает честь искусству мистера Перри. — При этих словах миссис Элтон искоса устремила на Джейн взгляд, исполненный тайного смысла. — Ах, право же, он удивительно быстро поставил Джейн на ноги! Видели бы вы ее, как видела я, во дни болезни!
Когда Эмма повернулась к миссис Бейтс, которая что-то ей сказала, миссис Элтон прошептала:
— Промолчим о том, что заслуга принадлежит не одному Перри. Не станем называть имени молодого врачевателя из Виндзора, который ему помогал. Пускай все лавры достанутся нашему аптекарю.
Немного погодя супруга викария снова обратилась к Эмме:
— Я почти не имела удовольствия видеть вас, мисс Вудхаус, со дня поездки на Бокс-Хилл. Славная была прогулка, и все же, на мой взгляд, в ней чего-то недоставало. Некоторые из нас казались немного огорченными. Таково, во всяком случае, мое мнение, но я могу и ошибаться. Как бы то ни было, поездка, я полагаю, удалась настолько, чтобы мы захотели ее повторить. Что бы вы обе сказали, если б я предложила вам опять отправиться на Бокс-Хилл той же самой компанией? Совершенно той же, без единого исключения?
Скоро возвратилась мисс Бейтс, и Эмма невольно усмехнулась про себя, видя ее растерянность: та явно не знала, что можно сказать, а чего говорить не следует, хотя с огромной охотой выложила бы все и разом.
— Спасибо вам, дорогая мисс Вудхаус, вы сама любезность. Передать невозможно… Ах да, я понимаю… Будущность нашей милой Джейн… То есть нет, я не это хотела сказать… Она замечательно поправилась. А как здоровье мистера Вудхауса? Я так рада! Просто невыразимо! Какой славный кружок у нас здесь собрался! Да-да, в самом деле. Очаровательный молодой человек, такой приветливый… Это я о нашем добром мистере Перри. Он так внимателен к Джейн…
По тому, сколь восторженно (даже еще горячее обыкновенного) мисс Бейтс благодарила за визит миссис Элтон, Эмма поняла, что весть о предстоящем замужестве мисс Фэрфакс была встречена в доме викария с явным неудовольствием, которое, однако, теперь великодушно преодолено. После нескольких фраз, произнесенных шепотом и убедивших мисс Вудхаус в правильности ее догадки, миссис Элтон вслух произнесла:
— Да, я здесь, мой дорогой друг, причем уже давно. Засидись я так у кого-нибудь другого, мне следовало бы извиниться. Но, сказать по правде, я дожидаюсь у вас моего мужа и господина. Он обещался тоже зайти засвидетельствовать вам почтение.
— Ах, неужели придет сам мистер Элтон? О, какая это радость для нас, какая честь! Ведь я знаю: джентльмены обыкновенно не любят утренних визитов, а у мистера Элтона столько дел…
— Ох, и не говорите. Он трудится с утра до ночи. Один за другим идут к нему посетители под всевозможными предлогами. Магистраты, попечители, церковные старосты — всем необходим его совет. Кажется, без него никто ничего не в состоянии сделать. «Право слово, мистер Э., — говорю я частенько, — я бы этого не выдержала. Будь у меня столько визитеров, я бы совершенно забросила и пастель, и фортепьяно». Ах, надобно сказать правду, я и так непростительно пренебрегаю ими. За последние две недели и такта не сыграла. О чем же я говорила? Да, мой супруг непременно придет. Уверяю вас. — Заслонившись рукой от Эммы, миссис Элтон прибавила: — Он хочет вас поздравить!
Мисс Бейтс окинула взглядом присутствующих, сияя от радости.
— Он обещал прийти, — продолжила миссис Элтон, — как только кончит дела с Найтли. По видимости, их совещание затянулось. Мистер Э. — правая рука Найтли.
Не без труда сдержав улыбку, Эмма произнесла:
— Мистер Элтон отправился в Донуэлл пешком? В такую жару?
— Ах нет, они сидят в «Короне». Это у них в обычае. Уэстон и Коул тоже там. Но первыми всегда вспоминают тех, кому отведена более важная роль. Мистер Э. и Найтли, думается мне, все решают по своему усмотрению.
— Точно ли вы не ошиблись? — спросила Эмма. — Я почти уверена, что встреча в «Короне» будет завтра, в субботу. Так говорил мне вчера сам мистер Найтли, когда был в Хартфилде.
— Нет-нет, это точно сегодня! — отрывисто возразила миссис Элтон, своим тоном давая понять, что с ее стороны никакая ошибка невозможна. — До чего же много хлопот в этом приходе! Другого такого, я думаю, не сыскать. В «Кленовой роще» мы не слыхивали ни о чем подобном.
— Тот приход мал, — возразила Джейн.
— Право, милочка, чего не знаю, того не знаю. При мне никто не обсуждал приходских дел.
— Но вы говорили, что ваша сестрица и миссис Брэгг — попечительницы школы, в которой число учеников не превышает двадцати пяти. Других учебных заведений в приходе нет. Значит, он невелик.
— Ах, верно! Какая же вы умница! Ежели нас с вами соединить, мы явим миру образец совершенства. Моя живость и ваш крепкий ум — это ли не идеал? Не стану, однако, утверждать, что не найдется того, кто уже теперь готов обожествлять вас. Но тсс! Не будем покамест говорить об этом.
Предостережение казалось излишним, ибо продолжать разговор с миссис Элтон Джейн как будто и не хотела. По всему было видно, что гораздо охотнее она беседовала бы с мисс Вудхаус, которой, насколько позволяла вежливость, старалась оказывать предпочтение, однако им нечасто удавалось выразить взаимное расположение иначе, как одним только взглядом.