Дождь оказался сильным, но коротким. Не прошло и пяти минут, как прибежала Харриет, и весь ее разгоряченный, взволнованный вид явно говорил Эмме о том, что она спешила в Хартфилд чем-то поделиться. В подтверждение этой догадки Харриет воскликнула:
– Мисс Вудхаус, вы не представляете, что случилось!
Эмма поняла: удар был нанесен. Теперь лучшее, что она могла сделать для подруги, – это внимательно ее выслушать.
– Я вышла от миссис Годдард полчаса назад и, конечно, боялась, что в любой момент польет дождь, но все равно надеялась добежать до Хартфилда раньше. И вот я скорее поспешила к вам, но по пути как раз проходила домик портнихи, которая шьет мне платье, так что решила быстренько заглянуть и проверить, как продвигается дело, всего на полминутки, но когда пошла дальше, тут уж начался такой дождь! Я не знала, что же делать, и побежала вперед, а там по пути встретился магазинчик Форда, – торопливо рассказывала Харриет. У Форда торговали шерстяными и льняными тканями, а также всякой галантереей, словом, его лавка считалась в Хайбери самой большой и модной. – Я там просидела, наверное, минут десять, ни о чем не думая, ничего не подозревая, как вдруг! Только представьте себе, кто заходит… Такое странное совпадение… Хотя они, конечно, всегда делают покупки у Форда… Словом, заходят Элизабет Мартин и ее брат! Ах, мисс Вудхаус! Вы только подумайте. Я там чуть в обморок не упала. Я сидела и не знала, что же мне делать. Элизабет меня сразу заметила, а он – нет, складывал зонтик. Уверена, она меня заметила, но тут же отвернулась и не подала виду, и они прошли в дальний угол, а я все сидела рядом с выходом! Ах, боже мой! Какой кошмар! Наверное, я так побелела, что сливалась со своим платьем. Из-за дождя я не могла выйти, и мне просто хотелось сквозь землю провалиться… Ах, мисс Вудхаус, просто представьте! В общем, в конце концов он, вероятно, обернулся и увидел меня, поскольку они уже не обращали внимания на покупки, а перешептывались – обо мне, я уверена! Мне показалось, он ее просил заговорить со мной – как вы думаете, мисс Вудхаус? Потому что она тут же подошла и спросила, как я поживаю, и, кажется, была готова протянуть мне руку, если я отвечу тем же. Раньше она, конечно, совсем по-другому со мной держалась, теперь все переменилось… Но она хотя бы старалась быть очень дружелюбной, и мы пожали друг другу руки и еще немного поговорили, но я даже не помню, что отвечала… Я вся дрожала! Помню, она сказала, как жаль, что мы теперь совсем не видимся, я была поражена такой добротой! Ах, мисс Вудхаус, как же ужасно я себя чувствовала! Тут уже начало проясняться, и я решительно собралась уходить, а потом… вы только представьте!.. Я увидела, что он тоже ко мне идет… Знаете, так медленно, как будто не знает, что же ему делать. И он подошел ко мне и заговорил, и я ответила… И так минуту простояла и чувствовала себя так худо, словами даже не передать! Потом я наконец решилась и сказала, что дождь уже перестал и мне пора идти. И вот я наконец вышла и прошла всего ярда три, как тут внезапно он меня догнал и сказал только, что ежели я иду в Хартфилд, то мне лучше сделать крюк мимо конюшен мистера Коула, потому что самый короткий путь наверняка размыло после дождя. Ах, боже мой! Мне казалось, я именно там на месте и умру! И я сказала, что очень ему обязана – понимаете, я ведь не могла его не поблагодарить! И он вернулся к Элизабет, а я пошла по дороге мимо конюшен – да, кажется, там… Я тогда совсем не понимала, где я и как иду. Ах, мисс Вудхаус! Я бы что угодно на свете вынесла, лишь бы всего этого не произошло. Но, знаете, все равно мне было приятно от того, как он был со мной добр и любезен. И Элизабет тоже… Ах! Мисс Вудхаус, поговорите же со мной, успокойте меня.
Эмма всей душой желала ей помочь, однако не сразу смогла подобрать нужные слова. Ей прежде необходимо было немного поразмыслить. Она и сама в некоторой степени разволновалась. Поведение молодого человека и его сестры говорило об их искренних чувствах, и Эмме невольно стало их жаль. Судя по рассказу Харриет, в их манере держаться угадывались оскорбленная любовь и настоящая нежность. Впрочем, Эмма и прежде считала Мартинов людьми благонамеренными и порядочными, не становился же союз с мистером Мартином от этого более желанным? Глупо было менять свое мнение из-за такого пустяка. Разумеется, ему – да и всей их семье – обидно упустить подобную партию. В них говорила не только любовь, но и честолюбие. Наверняка они рассчитывали возвыситься за счет Харриет, да и разумно ли доверять в таком деле ее рассказам? Она столь впечатлительная, столь неразборчивая… Много ли значит ее похвала?
Эмма взяла себя в руки и приложила все свои усилия, чтобы успокоить подругу и убедить ее, что все произошедшее – сущий пустяк, совершенно недостойный стольких переживаний:
– Такое событие, разумеется, может на время встревожить, – сказала она, – однако, насколько я понимаю, вы держались достойно. Теперь все закончилось и больше, вероятно, не повторится, во всяком случае, не столь неожиданно, как эта первая встреча, а потому и убиваться нечего.
Харриет ответила, что мисс Вудхаус, как всегда, права и что она не будет больше вспоминать о случившемся, однако все равно только об этом и говорила и ни о чем другом подумать не могла. Эмма, желая вытеснить наконец Мартинов из ее головы, была вынуждена спешно изложить ту новость, которую прежде хотела преподнести аккуратнее. Она и сама уже не знала, радоваться ей или сердиться, стыдиться или просто посмеяться над подобным состоянием Харриет – ту, казалось, никакой мистер Элтон уже не интересовал.
И все же он постепенно был восстановлен в правах. Несмотря на то что вначале новости о его женитьбе не произвели на Харриет такого впечатления, какое могли бы произвести вчера или даже час назад, интерес быстро возрос, и вскоре ее уже полностью поглотили любопытство, изумление, сожаление, боль и радость за счастливую мисс Хокинс, а Мартины должным образом позабылись.
Эмма сделала вывод, что встреча с Мартинами была даже к лучшему. Она отлично смягчила для Харриет первое потрясение от известий, но при этом и не задержалась в ее памяти настолько, чтобы дать основания для тревоги. При нынешнем образе жизни Харриет общаться с Мартинами ей было негде, разве что они сами специально стали бы искать встречи, а они до сих пор либо не осмелились, либо до того не снизошли. С тех пор как она отказала мистеру Мартину, его сестры ни разу не приходили к миссис Годдард, так что, может, и целый год пройдет, прежде чем они снова увидятся и будут вынуждены вести друг с другом беседу.
Глава IV
Человек по своей природе столь благожелательно настроен к тем, кто оказался в необычном положении, что когда кто-то в свои молодые годы женится или умирает, то о нем непременно начинают отзываться со всей душой.
Не прошло и недели с тех пор, как имя мисс Хокинс стало известно в Хайбери, а все уже сложили мнение и о ее внешности, и об иных добродетелях: она, разумеется, красива, изящна, высокообразованна и в высшей степени мила. Так что когда мистер Элтон приехал, чтобы торжественно сообщить о своих счастливых планах и похвастать заслугами будущей супруги, то ему оставалось сообщить лишь, как ее зовут и музыку каких композиторов она предпочитает исполнять.
Мистер Элтон был невероятно счастлив. Уезжал он отвергнутый и униженный, обманутый в своих радужных надеждах, причем после того, как его неоднократно, как ему казалось, поощряли. И мало того, что он лишился желанной партии, так еще и выяснил, что ему смели прочить партию совершенно его недостойную. Уезжал он до глубины души оскорбленный, а вернулся обрученный с невестой на порядок лучше предыдущей избранницы – ведь приобрести всегда лучше, чем потерять. Он вернулся веселым и самодовольным, оживленным и деятельным, мисс Вудхаус его уже не заботила, а на мисс Смит он и вовсе не обращал внимания.
Очаровательная Августа Хокинс, вдобавок ко всем своим совершенствам и достоинствам, была обладательницей значительного состояния, не меньше чем «тысяч в десять», как утверждал счастливый жених. Тут было чем гордиться: он нашел себе удачную партию – невесту с десятитысячным, или около того, состоянием, причем с завидной прытью! Он был отмечен ее вниманием при первом же знакомстве. Мистер Элтон поведал миссис Коул блистательную историю сего романа: от первой случайной встречи до обеда у мистера Грина и ужина у миссис Браун. С каждым разом все более многозначительные улыбки и румянец, смущение и поощрение… Он легко впечатлил мисс Хокинс, заслужил ее расположение… Короче и проще говоря, она с такой готовностью решилась выйти за него замуж, что потешила в равной степени и его тщеславие, и расчетливость.
Мистер Элтон обрел счастье и материальное, и духовное – и деньги, и любовь – и был теперь, как и следует в его положении, необычайно счастлив. Он говорил только о себе и своих планах, принимал поздравления как должное, смеялся с теми, кто над ним подшучивал, и тепло и бесстрашно улыбался всем юным дамам, с которыми еще несколько недель назад любезничал бы осторожнее.
Свадьба была не за горами. Кроме желания жениха и невесты, дело стояло лишь за необходимыми приготовлениями. Когда мистер Элтон снова уехал в Бат, все решили – а недвусмысленные взгляды миссис Коул это подтвердили, – что вернется он уже с невестой.
За время его короткого приезда Эмма мистера Элтона почти не видела, однако и редких встреч хватило, чтобы заметить, как в нем смешались обида и чрезмерное самомнение. По правде сказать, она даже задавалась вопросом, как она вообще когда-то находила его общество приятным. Один вид его вызывал в ней такие мрачные чувства, что она была бы рада и вовсе никогда его больше не видеть, однако понимала, что должна понести заслуженное наказание, выучить свой горький урок. Эмма желала ему всяческих благ, однако своим присутствием он нарушал ее покой, и было бы куда приятнее, если бы благоденствовал он где-нибудь миль за двадцать от Хайбери.
Впрочем, его женитьба должна была несколько облегчить досадную необходимость разговаривать о чем-то при встрече, избавить от неловкостей и пустых волнений. Предмет разговора всегда можно будет сменить на миссис Элтон, а былая дружба незаметно забудется. Они снова смогут быть друг к другу неизменно учтивы.