– Скорее всего, – согласилась Эмма, – очень даже вероятно. Только мистер Найтли способен на столь похвальный поступок, поистине добрый, внимательный и великодушный. Пускай он и не дамский угодник, но человек в высшей степени добросердечный. И, учитывая слабое здоровье Джейн Фэрфакс, его поступок не что иное, как проявление человеколюбия. Не знаю, кто еще умеет так ненавязчиво проявлять доброту. Я видела, что он сегодня не пешком, мы приехали одновременно. Я даже над ним подшутила, но он ни словом не выдал своих истинных намерений.
– Думаю, – с улыбкой продолжала миссис Уэстон, – вы усматриваете в этом поступке больше простого бескорыстного великодушия, нежели я. Понимаете, когда я говорила с мисс Бейтс, мою голову посетила одна мысль, от которой я теперь никак не могу избавиться. Чем больше я думаю, тем более вероятной мне кажется одна догадка… Словом, по-моему, из мистера Найтли и Джейн Фэрфакс получилась бы хорошая пара. Видите, до чего доводит дружба с вами!.. Ну что вы скажете?
– Мистер Найтли и Джейн Фэрфакс! – воскликнула Эмма. – Милая моя миссис Уэстон, как вам вообще могло прийти такое в голову?.. Мистер Найтли!.. Как может мистер Найтли жениться!.. Не хотите же вы, чтобы маленький Генри лишился Донуэлла?.. Нет-нет, Донуэлл непременно должен унаследовать Генри. Я решительно не согласна, чтобы мистер Найтли женился, и я уверена, у него нет сих намерений. Удивительно, как вы могли что-то такое предположить.
– Эмма, милая, я уже сказала вам, что навело меня на такие мысли. Это ведь не мое желание, и я совсем не хочу навредить маленькому Генри, но обстоятельства говорят сами за себя. К тому же пожелай мистер Найтли жениться, неужели вы и впрямь стали бы его сдерживать ради шестилетнего мальчика, который ни о каком наследстве даже не задумывается?
– Да, стала бы. Мне невыносима мысль о том, чтобы Генри притеснили… Мистер Найтли! Жениться!.. Нет-нет, никогда я такой мысли не допускала и не смогу с ней свыкнуться сейчас. И на ком! На Джейн Фэрфакс!
– А что? Вы прекрасно знаете, что он всегда относился к ней очень благосклонно.
– Но это же совсем неблагоразумно!
– Я и не говорю о том, что это благоразумно. Но вероятность есть.
– Не вижу никакой вероятности, по крайней мере не в тех доводах, что вы привели. Как я и говорила, с его добросердечием и великодушием неудивительно, что он предложил им свой экипаж. Мистер Найтли очень хорошо относится к Бейтсам и всегда рад оказать им внимание, и это никак не связано с Джейн Фэрфакс. Дорогая миссис Уэстон, не принимайтесь за сватовство. У вас плохо получается. Джейн Фэрфакс – хозяйка аббатства!.. Нет-нет, совершенно все во мне противится сей мысли. Ради его же блага я бы ни за что не позволила ему пойти на такое безумство.
– Неблагоразумие – возможно, но никак не безумство. За исключением неравенства состояний и, возможно, небольшой разницы в возрасте, в их браке не было бы ничего необычного.
– Но мистер Найтли не хочет жениться. Я уверена, он об этом даже не думает. И вы его на такие мысли не наводи́те. С чего бы ему жениться?.. Он и так счастлив: у него есть его ферма, его овцы, его библиотека, он управляет целым приходом и к тому же обожает детей своего брата. Ему незачем жениться: и время, и сердце его прекрасно заняты и без того.
– Да, но, Эмма, милая, это пока он сам так считает. А если же он действительно любит Джейн Фэрфакс…
– Вздор! Его вообще не волнует Джейн Фэрфакс – по крайней мере точно не как предмет любви. Он всегда готов на добрые поступки ради нее и ее родственниц, но…
– Ну, что ж, – смеясь, заметила миссис Уэстон, – вероятно, самым добрым поступком с его стороны было бы сделать Джейн хозяйкой своего почтенного дома.
– Самым добрым для нее, но для него – отнюдь. Союз постыдный и унизительный. Каково было бы ему состоять в родстве с мисс Бейтс?.. И целыми днями терпеть ее в аббатстве, выслушивать оды своей доброте и бесконечные благодарности за то, что он женился на Джейн. «Как мило, как любезно с вашей стороны!.. Ах, впрочем, вы всегда были столь к нам добры, у нас самые лучшие соседи!» А потом на середине предложения начнет про старую юбку своей матушки: «Не такая уж она и старая, еще немного прослужит, ах, как хорошо, как замечательно, что у нас все юбки такие прочные».
– Эмма, постыдитесь! Не передразнивайте ее. Вы смешите меня против моей воли и совести! И знаете, не думаю, что мистеру Найтли сильно надоедала бы мисс Бейтс. Он вообще не склонен раздражаться по мелочам. Она бы болтала и болтала, а захотел бы он что-то сказать, то просто заговорил бы громче нее. Но вопрос, однако, совсем не в том, подходящий это союз или нет, а в том, желает ли его мистер Найтли, и я полагаю, что да. Мне – уверена, и вам тоже – не раз доводилось слышать, как высоко он отзывается о Джейн Фэрфакс! Сколько он проявляет к ней внимания, как волнуется о ее здоровье, как печалится о ее судьбе! И всегда говорит обо всем этом с таким чувством!.. Так восхищается ее игрой на фортепиано, ее голосом! Он как-то даже говорил, что готов был бы слушать ее вечно. Ах да! Чуть не забыла еще одну мысль, которая меня посетила. Новое фортепиано… Мы-то все решили, что подарок прислали Кэмпбеллы, но вдруг это был мистер Найтли? По-моему, сие очень вероятно. Поступок как раз в его духе, даже если он и не влюблен.
– Тогда это и не доказательство его любви. Но я уверена, что он бы на такое не пошел. Мистер Найтли не любит таинственность.
– Я не раз слышала, как он сокрушается, что у нее нет инструмента. Кажется, он думал об этом чаще, чем стал бы при обычном положении дел.
– Ну хорошо, но даже если бы он и решил сделать ей подарок, то сказал бы об этом прямо.
– Милая Эмма, это ведь дело весьма деликатное. Я твердо убеждена, что фортепиано от него. Когда за столом миссис Коул начала нам о нем рассказывать, мистер Найтли как-то подозрительно притих.
– Миссис Уэстон, вы себе что-то выдумали и чересчур этой мыслью увлеклись, хотя всегда сами меня за подобное поведение упрекаете. Не вижу я никаких признаков любви и не верю, что фортепиано прислал он. Лишь доказательства смогут убедить меня в том, что мистер Найтли допускает мысль о женитьбе на Джейн Фэрфакс.
Они еще некоторое время проспорили в том же духе, причем миссис Уэстон, привыкшая уступать, постепенно сдавалась под напором Эммы. Когда гости вдруг закопошились, подруги поняли, что чай окончен и готовят рояль. К ним подошел мистер Коул и попросил мисс Вудхаус оказать им честь и что-нибудь исполнить. К нему с не менее настоятельной просьбой присоединился Фрэнк Черчилль, которого Эмма в пылу беседы с миссис Уэстон потеряла из виду, заметив только, что он, кажется, нашел себе место рядом с мисс Фэрфакс. Поскольку Эмме во всех отношениях было удобнее начать первой, она любезно согласилась.
Она прекрасно знала свои пределы и потому не пыталась исполнять то, на что у нее не хватило бы таланта. Эмма живо и со вкусом играла несколько легких и всеми известных мелодий и хорошо себе аккомпанировала. К одной из песенок, к ее приятному удивлению, присоединился тихий, но приятный голос Фрэнка Черчилля. Когда Эмма доиграла, он по всем правилам принялся вовсю извиняться, а затем последовало все то, что не могло не последовать. Его засыпали комплиментами, обвиняли в том, что он до сих пор прятал такой чудесный голос, такой талант! Фрэнк Черчилль, как полагается, все отрицал, заявлял, что ничего не смыслит в музыке, что совершенно лишен голоса. Они спели вместе еще одну песню, а затем Эмма уступила место за инструментом мисс Фэрфакс, чьи таланты и в пении, и в игре бесконечно превосходили ее собственные – в этом Эмма никогда не обманывалась.
Со смешанными чувствами она заняла место немного поодаль от остальных и стала слушать. Фрэнк Черчилль снова пел. Оказалось, в Уэймуте им с мисс Фэрфакс уже доводилось пару раз выступать вместе. Однако, заметив, с каким пристальным вниманием слушает дуэт мистер Найтли, Эмма тут же вспомнила слова миссис Уэстон и погрузилась в размышления, почти не обращая внимания на сладкое пение. Мысли о возможной женитьбе мистера Найтли вызывали в Эмме лишь возмущение – не могло быть в ней ничего хорошего. Брак старшего брата немало расстроит мистера Джона Найтли, а следовательно, и Изабеллу. Он причинит великий вред детям – унизительную потерю имущества, не меньший вред ее батюшке – нарушив привычной распорядок его дня, ну а что до Эммы, то ей была невыносима сама мысль, что Джейн Фэрфакс может стать хозяйкой Донуэлла. Миссис Найтли, которой все они должны будут уступить!.. Нет! Мистер Найтли не может жениться. Донуэлл должен унаследовать маленький Генри.
Через некоторое время мистер Найтли обернулся и пересел к ней. Сначала они говорили только о выступлении. Разумеется, он с большим восхищением отзывался о мисс Фэрфакс, однако Эмма понимала, что если бы не предположения миссис Уэстон, то она бы об этом даже не задумалась. Из интереса она заговорила о его добром поступке по отношению к мисс Бейтс и ее племяннице. Судя по его односложному ответу, мистер Найтли явно не желал уделять этому внимание, но Эмма осталась уверена, что подобное отношение говорит лишь о его скромном стремлении совершать добро не ради почестей.
– Я зачастую жалею о том, – продолжала она, – что не осмеливаюсь и наш экипаж использовать по таким случаям. Не потому, что не хочу, но вы же знаете, как мой батюшка расстроится, если мы станем чересчур утруждать Джеймса.
– Разумеется, об этом не может быть и речи, но я уверен, что вам, должно быть, часто приходится сдерживать подобные порывы, – с улыбкой отозвался он, испытывая, казалось, явное удовольствие от ее заверений, так что Эмма отважилась сделать еще один шаг.
– Как любезно было со стороны Кэмпбеллов сделать такой чудесный подарок! Фортепиано!
– Да, – согласился мистер Найтли без какого-либо смущения, – но лучше бы они предупредили о нем заранее. Сюрпризы – это сущая глупость. Удовольствия от них больше не становится, а вот неудобство может выйти немалое. От полковника Кэмпбелла я ожидал большего здравомыслия.