– Жулик, – буркнула я себе под нос, но Диксон услышал.
– Отрадно видеть, что я расту в твоих глазах. Несколько мгновений назад меня вообще считали непонятно кем.
– Надо было сразу сознаваться в своих грехах, чтоб не приписывали чужих.
Молодой маг остановился, убедился, что поблизости никого нет, и лишь после этого продолжил наш разговор.
– В чем я должен был сразу признаться? В том, что не слишком чист на руку? Так я вне закона с самого рождения. Да, время от времени я не веду себя как пай-мальчик, но, повторяю, тебе это ничем не грозит, – голос его был спокоен, слишком спокоен для того, кому слова даются легко. Наверное, если бы он кричал, злился или сыпал остротами, я принялась бы с ним спорить, но эта сдержанная речь меня обезоружила.
– А в синематографе, эта Мусечка? – после недолгого молчания я решилась все-таки спросить о даме в изумрудах.
Эверт озорно улыбнулся, и напряжение между нами вдруг исчезло. Словно тучи разошлись, и в просвете между ними показался лучик солнца. Не улыбнуться в ответ было совершенно невозможно.
– О, ее я еще не скоро позабуду, – он продолжил путь, увлекая меня за собой. – Ее очередной супруг, перешедший в разряд бывших из-за шашней с молоденькими барышнями, подарил ей фамильное ожерелье своей маменьки. После развода он захотел его вернуть, но Мусенька, не будь дура, опередила его: устроила скандал и заявила, что он выкрал у нее это ожерелье, а теперь хочет отсудить побольше денег. В итоге он нанял меня, чтобы я разузнал, где же «эта бессердечная женщина» прячет драгоценности. Так как мэм особенно благоволила к щеголеватым прохвостам, пришлось в такого и нарядиться. Думал, позволю даме выговориться, наведу на нужные мысли, покопаюсь у нее в голове аккуратно. Кто ж знал, что этот хлыщ так придется Мусеньке по сердцу, что она вывесит ожерелье прямо на витрину, – Диксон изобразил руками пышный дамский бюст, – и рванет в атаку! Пришлось срочно отправлять заказчику весточку и держать оборону – в синематографе, потом в ресторации, пока туда совершенно случайно не зашел ее «крайний муж» в компании полицейского.
Я уже искренне хохотала, так живо описывал все молодой маг.
– А наша встреча! – я вспомнила «Жоню» и снова покатилась со смеху.
– Да, тут я был очень близок к провалу.
Уже позже, когда мы согревались бодрящим отваром у толстушки Пэм, наш разговор вернулся к Марисе.
– Пообщайся с ней поближе, она стоит того. И не переживай, ко мне у нее исключительно приятельские, да еще, пожалуй, материнские чувства.
Увидев мое озадаченное лицо, Диксон пояснил:
– У нее сын лет на пять меня старше. Офицер, служит где-то на южной границе. Вот она и берет под крыло… тех, кто подвернется, – последняя фраза кольнула иглой, обдала неожиданно прорвавшейся болью. Или это только показалось? Мой собеседник, залпом выпив остатки отвара, уже улыбался.
– Не пора ли нам отведать знаменитых пирогов?
В гостиницу мы вернулись, когда уже начинало темнеть. Первый раз вечерние часы в «Трех праведниках» я провела не запершись в своей комнате, а внизу, вместе с Марисой, слушая забавные и удивительно теплые истории об ее прошлом, об ушедшем муже, о сыне и маленькой внучке, названной в честь бабушки.
Когда я ложилась спать, на душе было мирно и светло. Только где-то глубоко внутри билась беспокойная жилка. Но, может, так всегда бывает, если приходится скрываться? Спала я безмятежно. Даже сон, где Рид снова и снова пил из чаши и произносил клятву, не привел меня в смятение. Я даже не удивилась, что в этот раз четко слышу его слова: «Добровольно делюсь кровью и жизнью. Клянусь защищать и оберегать». Кивнув, я поплыла дальше в сонную, тягучую, дарующую отдых темноту.
Глава 17
На следующее утро после завтрака Мариса утащила меня в свой кабинет – показать карточки красавца сына и малышки Рисы. В кабинете царил хаос: стопки неразобранных бумаг почти полностью скрывали поверхность стола. Пока я листала альбом с карточками, слушая подробнейшие комментарии хозяйки кабинета, сама она пыталась навести на столе хоть какое-то подобие порядка. С портретов на меня смотрел молодой светловолосый мужчина в форме. Серьезным взглядом и правильными чертами узкого лица он живо напомнил мне Лестера. А еще на портретах я увидела девушку с модной короткой стрижкой. Она держала на руках малышку с трогательными косичками.
– Рыжая! Все Шепарды женились на рыжих. Моя свекровь была рыжей, я вот, и Генри мой выбрал в жены рыжеволосую прелестницу! – Мариса взмахнула рукой и смахнула часть бумаг на пол.
Они рассыпались вокруг меня ворохом, словно осенние листья. Я наклонилась, помогая собрать их и невольно подмечая заголовки: счета, накладные, справки. Последний листок – справка об оплате. «Брэдфорд-банк». Вместо того чтобы отправить листок в стопку, я поближе поднесла его к глазам. Несколько секунд понадобилось, чтобы понять, что именно показалось таким знакомым: печать. Таких справок из этого банка я видела целую гору: па имел в нем счета. И совершенно точно помню, что все они заверялись помимо обыкновенной магической печатью. Настоящей, переливающейся на свету разноцветными бликами, а не тем бледным подобием, что присутствовало на данном экземпляре. Разумеется, молчать я не стала.
– Мариса, – начала с осторожностью, – эта справка об оплате – подделка.
– Дорогая, ты уверена? – Хозяйка гостиницы обеспокоенно смотрела на меня, но тон, которым был задан вопрос, я узнала. Точно так ма спрашивала нас с Лиззи: «Милая, не заболела ли ты?», когда мы жаловались на озноб или на боль в горле.
– Конечно! Мы с подругой помогали ее отцу разбирать документы. Он торговец и часто имеет дело с этим банком, – полуложь слетела с губ так легко и привычно, что я сама удивилась.
Вкратце объяснила Марисе, что именно меня насторожило.
– Подожди-подожди…
Мой уверенный тон сделал свое дело, и хозяйка, отложив бумаги, которые удалось собрать, подошла ко мне. Достала из изящного чехла очки, надела их и только после этого взяла из моих рук документ и тщательно изучила.
– Ничего не понимаю!
– Вы часто получаете справки из этого банка?
– Раз в сезон, как раз перед очередной торговой выставкой. Собственно, это авансовый платеж, после которого мы и беремся за ее организацию.
– А можно посмотреть другие справки?
– Они хранятся у мастера Чейзи, управляющего. Он все время сортирует справки по отдельным папкам и ругает меня, что я не могу их найти. Хотя постой. Предыдущая, за последний месяц осени, должна быть где-то здесь. За нее мастер Чейзи меня уже не раз отругал. Поищем?
– Разумеется, – кивнула я. И мы взялись за дело вместе. Просматривали каждый листочек и складывали все в аккуратные стопки.
– А этот мастер Чейзи, – попутно решила выяснить я, – давно у вас работает?
– Уже полгода, – задумчиво ответила Мариса, – толковый человек. Об оформлении выставок, кстати, именно он мне идею подал, раньше мне подобным заниматься не приходилось.
Я закусила нижнюю губу.
– Оказалось, это очень интересно.
– А кто заказчик выставок?
– Местный гостиный двор.
И мы обе замолчали, продолжая перебирать бумаги.
– Ах, вот же она! – воскликнула вдруг Мариса, расправляя смятый лист, и мы обе приникли к нему, внимательно разглядывая печати.
– Тоже подделка, – отметила я, – но чуть более умелая.
– Пожалуй, стоит обратиться в банк и узнать, была ли зачислена эта сумма. Как думаешь? – не слишком уверенно произнесла Мариса.
– Конечно, – горячо поддержала я ее, – если надо, я составлю вам компанию.
– Ох, милая, что ты, не утруждайся. Я сама все разузнаю, – ответила та ласково.
– Только, – слегка замялась я, – думаю, не стоит пока сообщать об этом мастеру Чейзи.
– Даже так? – Мариса слегка прищурила глаза.
– Если тут и в самом деле нечисто, то он в этом замешан по самую макушку. Визит в банк все прояснит, – я чуть ли не с умоляющим видом посмотрела на хозяйку гостиницы.
Она решительно направилась к двери, и уже в коридоре раздались громкие крики:
– Энгус! Энгус! Извозчика!
В ожидании хозяйки кабинета я решила занять себя разбором документов. Справки в одну стопку, накладные в другую, договоры – в третью. Бумаги попадались в основном свежие, но не без исключения: пара договоров в общей куче оказалась такой древней, что я диву далась. Видимо, Мариса зачем-то их достала, а на место убрать забыла.
Когда я уже почти закончила сортировать бумаги, в руки мне попал договор о найме некоего Джона Р. Чейзи. Я пробежала глазами самое начало и принялась в раздумьях вертеть в руках лежащий на столе карандаш. А подумать тут было над чем.
К возвращению Марисы я завершила свою работу и даже от скуки снова пересмотрела альбом с карточками. Как только хозяйка кабинета появилась в дверях, стало понятно, что она ужасно зла.
– Ты была права, милая! – начала она, буквально падая в кресло. – Платежей не было! Меня водят за нос, как девчонку! Демоны, я так рассержена! Хотела прямо из банка ехать к этому мерзавцу, моему управляющему! Но решила, что нужно сначала немного остыть.
– Вы правильно сделали, что не поехали, – кивнула я. – Боюсь, от него вам вряд ли удастся получить компенсацию. Он подстелил себе соломку.
– Что ты имеешь в виду?
– Пока вас не было, я разбирала документы и нашла его договор о найме, – я сокрушенно покачала головой, протягивая Марисе документ. – Он уже тогда вас надул.
Я подошла к Марисе, указывая карандашом на самое начало договора.
– «Договор о предоставлении консультационных услуг по управлению». Консультационных, Мариса! С точки зрения закона он просто ваш советник и ни за что не отвечает.
– Каков подлец! – чуть ли не с восхищением воскликнула женщина. – И что прикажете с ним делать?
Минуту-другую она рассматривала поддельную справку, а потом медленно произнесла:
– А что, если зайти с другой стороны… Вряд ли бы он смог провернуть все это в одиночку.