– Эй, ты, который брат, ну-ка отойди от мисси! Не видишь, она не желает с тобой никуда идти, – Ноэль отважно бросился на Эверта, но был пойман за шкирку и стал отчаянно брыкаться.
– Вы оба, хватит уже! – напрасно я пыталась их остановить. С азартом молодых петушков эти двое продолжали свои разборки. Ноэль пытался ударить Диксона хоть ногой, хоть рукой, а тот крепко держал мальчишку, уклонялся от его пинков и отвешивал противнику не сильные, но обидные щелчки. Вдруг что-то ярко вспыхнуло, и «братец» зашипел от боли, не выпуская, впрочем, сорванца.
– Ты мне рукав прожег, защитник демонов! – взъелся на Ноэля менталист.
Одна и та же мысль пронеслась в наших с Эвертом головах, и мы, словно по команде, уставились на все еще сопротивляющегося беспризорника, затем друг на друга. Наконец мы синхронно застонали.
– Быть того не может! – это была я.
– Только не это! Источник, чем я перед тобой провинился? – это Диксон.
Озадаченный Ноэль притих и тут же получил свободу. «Братец» расхаживал по тротуару туда-сюда, вцепившись пальцами обеих рук в волосы, и вид имел крайне растерянный.
– Кажется, твоя тактика все-таки принесла свои плоды, – сказала я.
Эверт сверкнул глазами и пояснил себе под нос, где он видел такие плоды. Мальчуган сообразил, что все происходящее как-то его касается, уселся на ступеньку ближайшего крыльца и с любопытством ждал, что будет дальше.
– Это еще нужно проверить, – пришел в себя Диксон. – Ривер, ты идешь с нами.
– Куда это? – насторожился Ноэль.
– К нам домой. Кормежку и ночлег гарантируем.
Мальчуган пока что не плясал от восторга, а смотрел на Диксона с подозрением.
– Ноэль, не переживай. Нам просто нужно провести один эксперимент, – я не удержалась и бросила-таки издевательский взгляд на Эверта, – не опасный. Ну и просто в гости приглашаем.
– Ладно, – неожиданно быстро согласился малец. – Но купите мне пирожное с кремом вон в той лавке, она еще открыта, и сигару.
Я озадаченно посмотрела на менталиста. Тот хмыкнул.
– Пирожное купим, а про курево забудь. Мы меньше всего заинтересованы в том, чтобы ты сгинул от чахотки во цвете лет.
Ноэль разочарованно крякнул, но тут же согласился: «Идет!»
Так мы и шли до самого пансиона мэм Гастингс: впереди Эверт с коробкой пирожных, за ним я. А рядом с нами трусил Ноэль. Он то подбегал к Диксону, чтобы полюбоваться через прозрачную вставку на разноцветные кремовые башенки, то оказывался рядом со мной и весело болтал обо всем на свете.
– Как ты оказался здесь в такое позднее время? – решила я спросить его еще раз. Он немного помолчал и, как мне показалось, смутился.
– Да понимаете, мисси Джонсон, я уже хотел на боковую, но передумал, беспокойно как-то стало, представлялось всякое. Решил прогуляться, охолонуть. Ну и вот, гляжу, а по улице вы идете, и субчик какой-то к вам пристраивается.
– А живешь ты где?
– Сейчас в доме заброшенном, через несколько улиц отсюда. Там нормально, даже почти все окна целые. Тепло. Нас там с десяток: Джимми, Бобби, Нил… Да вы почти всех видели, мы к мисту Муну по очереди ходим. А до этого я жил на вокзале, вот там дело дрянь: грязища, и «псы» постоянно гоняют. А еще до этого у Белого Глаза в обучении был, правда, недолго, пришлось оттуда ноги делать. – Ноэль слегка поморщился от досадного воспоминания.
Когда мы дошли до пансиона, Эверт торжественно вручил мне коробку с пирожными, сам же взял беспризорника под локоть, словно девицу, и глядя ему в глаза произнес:
– Когда войдем, ничему не удивляйся и держись за меня. И, пожалуйста, ни звука.
Вряд ли я сама после таких наставлений чувствовала бы себя спокойно и уж точно закидала бы менталиста вопросами. Ноэль же только кивнул. Диксон потер переносицу, постоял некоторое время, прикрыв глаза, и я чуть не вскрикнула от удивления: вместо беспризорника рядом с «братцем» возник невысокий худой старичок, удивленно рассматривающий свои руки и одежду.
Дверь нам открыл мастер Грэг, работающий у мэм Гастингс. Он поздоровался с нами и вопросительно уставился на «пожилого господина».
– Наш гость, – пояснил Диксон и, вложив пару блестящих монет в красную лапищу мастера Грэга, добавил. – Проводим сами.
Сторож понятливо поклонился и вразвалочку побрел к себе в каморку.
Мы же процессией поднялись по лестнице и без приключений оказались в своем номере. Как только закрылась дверь, Эверт развеял иллюзию и устало опустился в кресло. Видно было, что трюк со старичком дался ему с трудом.
– Офонареть! – восхищенно высказался Ноэль и потянулся к коробке с пирожными. Пришлось слегка шлепнуть его по пальцам.
– Сначала мыть руки и умываться!
Мальчуган заныл, но подчинился. Эверт пошел провожать его к умывальнику, я же спустилась на кухню, чтобы заварить нам всем ароматного отвара.
Когда я вернулась в гостиную, Ноэль, уже умытый и даже причесанный, сидел в кресле и уписывал за обе щеки пирожное. Пальцы, подбородок и даже кончик носа мальчишки были вымазаны воздушным белым кремом. Расставляя чашки и наливая отвар, я с любопытством разглядывала нашего маленького приятеля. Сейчас, без разводов грязи, стало лучше видно и светлую, почти молочную кожу, и россыпь мелких коричневых веснушек на ней, и очень правильные черты совсем еще детского лица. Яркие каре-зеленые глаза восторженно блестели.
– Шлушай, – с набитым ртом вопрошал он менталиста, – это ты так любому фижию шменить можешь? Везет же! – он, наконец, проглотил очередную порцию крема и вытер рот рукавом. – Если б я разумником был, у Белого Глаза в подмастерьях ходил бы.
– А через пять лет за решеткой бы сидел с выжженным даром, – отрезал «братец» и пояснил специально для меня: – Нашего гостя выгнали из воровской школы, когда узнали, что он огневик. Они же, когда необученные, эмоционально нестабильные.
Мальчишка насупился, но жевать не перестал.
– Приступим.
Эверт выложил на стол два исцеляющих артефакта, острый перочинный нож и маленькую склянку с медицинским спиртом. Обработанным лезвием быстро рассек кожу на своем пальце и через мгновение повторил процесс на моем. Я чуть поморщилась, но даже чашку с отваром не отставила. Ноэль смотрел на нас с интересом и с некоторой опаской. Когда менталист повернулся к мальчишке, красноречиво приглашая его присоединиться к нашему пугающему занятию, я подумала, что тот откажется наотрез. Но нет, руку он протянул довольно смело, только глаза зажмурил, когда лезвие полоснуло по коже.
После этого мы с Эвертом воспользовались артефактами, исцеляя порезы, и внимательно следили за мальчишкой.
– Вот это да! – он изумленно показывал палец. – Она затягивается! Сама по себе! Демона мне в дышло!
– И мне тоже, – тоскливо произнес Эверт. – Демона. В дышло. Это он!
Молодой маг поднялся, протягивая целительский амулет мальчишке, и, не закрывая дверь, вышел в свою спальню. Ноэль же потянулся за новым пирожным. Я налила ему еще одну чашку отвара и пошла за Эвертом.
Тот стоял у окна, как генерал у карты местности перед решающим сражением.
– По-моему, он неплохой парнишка, – попыталась я подбодрить Диксона.
– Неплохой! Воробушек, он – ребенок, вор, да еще и нелегальный огневик. Я не знаю, куда уж хуже.
– Нам придется уехать? – спросила я, помолчав.
– Да, и скоро. Здесь нам сложно будет объяснить, с чего это мы вдруг начали носиться с этой шпаной. Официально взять его под опеку нам не дадут, но если вдруг разрешат, то потом целительскими и прочими комиссиями замучают, а это гарантированный Распределитель. Нам сейчас это не нужно. Да и этот щегол оттуда сбежит при первой же возможности.
– Ага, жбегу, – подтвердил из-за стола Ноэль, казалось, никакого внимания не обращавший на наш разговор. – Но вы пводолжайте штроить планы, ошень инте-есно пошлушать.
– Инте-есно ему! – передразнил нахаленка Эверт, снова подходя к столу. – Прожуй сначала.
И дал мальчишке легкий подзатыльник. Тот ойкнул, картинно потер голову, поглядывая на Диксона скорее уважительно, нежели с возмущением.
– Раз интересно, слушай, – сменил гнев на милость менталист, возвращаясь в кресло и придвигая к себе чашку с отваром.
И начал рассказ о наших злоключениях, несколько упрощенный. В этом варианте история с опальной принцессой, страшной клятвой на крови, тайным обрядом и загадочной гибелью злодея звучала как жутковатая сказка. Ноэль сначала недоверчиво мотал головой, но под конец слушал чуть ли не с открытым ртом, уже не вспоминая о пирожных, и опасливо трогал серебряный медальон, лежащий на столе.
– Теперь, выходит, я с вами связан? – спросил мальчишка и сосредоточенно почесал затылок. – Как там, кровью и жизнью?
– Выходит, что связан, – развела я руками.
– И теперь мне надо ехать с вами?
– Можешь не ехать. Но связь не даст тебе жить спокойно. А если с ней, – Эверт кивнул в мою сторону, – что-то случится, тем более. Вот как сегодня.
– Да понял, понял. Не дурак.
– Эверт, – обратилась я к менталисту, – ты можешь как-нибудь спрятать его ауру?
– Для этого мне нужно или ходить с ним за ручку, или раздобыть где-нибудь подходящий артефакт, связанный с магией иллюзии.
– Те, которыми дамы маскируют прыщи или темные круги под глазами, не подойдут?
– Нет, – Диксон покачал головой, – нужен артефакт намного сильнее, вроде твоего, с личиной.
– Все интересней и интересней, – зачарованно протянул Ноэль. – Так это ты не настоящая? А какая настоящая? Покажешь?
Я засомневалась, но рассудила, что мальчишка вряд ли станет мне вредить, если уж на нем клятва защитника. Достала золотистый амулет и нажала на красный камешек.
– Офонареть! – рыжик даже рот открыл от удивления. – Демона мне в печень! Это даже круче, чем у миста Сайфилда!
– Миста Сайфилда? – живо заинтересовался менталист.
Ребенок понял, что сболтнул лишнее, и прикусил язык. Ненадолго.
– Ага. Управляющего фабрикой, где ткани делают. Водник, но хилый. Зато злющий и вот с такими усами, чисто таракан. Случай был, до меня еще, мне парни рассказывали. Был у миста Муна клиент с фабрики, жаловался на управляющего, что тот за ним следит, все, мол, знает, стращает, какое-то дельце провернуть не дал. Тот заинтересовался и послал парней понаблюдать тихонько за Сайфилдом. Они неделю у него на хвосте висели, да без толку. Так бы ничего и не разнюхали, если бы Билли, который таракана у таверны одной караулил, собаки бродячей не шуганулся да и не влетел со страху в незнакомого типа в дверях. А тот гаркнул, огрел Билли по спине тростью да давай скорее какую-то цацку на шее поправлять.