Я добралась до момента, когда мы поняли, как работает моя способность к магии (о доблестном ограблении миста Сайфилда я, разумеется, ничего не сказала), перешла к нашему переезду в Саффорд и сделала небольшой перерыв, попросив у Лестера воды.
– Почему вы подкинули следящий артефакт другим людям и не обратились ко мне, когда у вас возникли затруднения? – задал он неожиданный вопрос, ставя передо мной бокал.
– Вы так запугали меня этими монархистами, что я боялась, как бы они вам не навредили за то, что помогли мне бежать. А потом… я уже сомневалась, что вам можно доверять, – призналась честно. А вот о том, что у Эверта и Ноэля были существенные причины держаться от Магконтроля подальше, говорить, пожалуй, не стоило.
– Да, Эмма, это моя оплошность, – покачал головой Кингсли и неожиданно улыбнулся, – я сильно вас недооценил. Вы всегда выглядели рассудительной, но довольно застенчивой девушкой. Так волновались при наших встречах… Только я списал все это на смятение юношеской влюбленности и некоторую робость характера. А вы, оказывается, столько всего от меня скрыли. И на поступок смелый – безрассудный, да, но смелый – отважились. Что до вашего дара, тут я, признаться, дал промашку второй раз. Сразу должен был понять, что к чему, после того, как на прощание вы так непринужденно нанесли мне эмпатический удар.
– Я вас не понимаю. Какой удар?
Лестер усмехнулся и, немного наклонившись в мою сторону, доверительно пояснил:
– В моей работе приходится прибегать к довольно спорным с точки зрения обычного человека методам. Например, усиливать симпатию к себе или слегка подталкивать окружающих к неблаговидным действиям по отношению к интересующему меня «объекту», выступая в роли благородного спасителя. И одновременно с этим внушать чувство опасности и тревожности, исходящее извне, чтобы все тот же «объект» видел для себя единственно возможный вариант действий…
Кингсли говорил, а у меня перед глазами проносились картины из жизни в ШРАМе: наши со старшим следователем встречи, собственные совершенно непоследовательные эмоции – то тревожность, то абсолютное безоблачное спокойствие, неожиданное нападение Гленна с приятелем и столь же внезапное спасение. Да, Алисия была совершенно права: эмпатам вообще не стоит доверять.
– Все так. Но что бы вы обо мне ни думали, Эмма, – кажется, выражение моего лица было более чем красноречивым, – смущать поцелуями юных дев мне совершенно нет необходимости.
Уши и щеки тут же предательски вспыхнули. Я отчаянно пыталась проигнорировать этот факт и сконцентрироваться на внезапной догадке.
– Подождите. Вы хотите сказать, что я сама?
– Да, вы сами, не сознавая того, внушили мне свои собственные чувства. И пойми я это тогда, все могло бы сложиться намного проще.
Вот так вот, Эмма. Даже этот дорогой моему сердцу момент – и тот фальшивка.
– Но давайте вернемся к вашим способностям. Хотелось бы увидеть их воочию. Могу я вас попросить о небольшой демонстрации?
«Конечно, можете, вы же старший следователь Магконтроля, в конце концов», – подумалось мне, но в ответ я только кивнула и преступила к очередным показательным выступлениям. Мист Кингсли следил за моими действиями так внимательно, словно пытался разгадать, как я проворачиваю у него перед носом такие фокусы.
Потом я перешла к рассказу о том, как мы познакомились с Греем и оказались втянуты в их с Кесарем дела. Вот здесь Лестер показал себя на редкость въедливым работником, вопросов задавал столько, что у меня голова шла кругом. Зато когда я рассказала о том, что обладаю теперь магией крови, почувствовала себя отмщенной, ибо выражение лица старшего следователя было невероятным. Похоже, он так же, как и Эверт когда-то, размышлял, не проще ли прикопать меня где-нибудь, чем расхлебывать последствия моих приключений.
– После этого Имельда должна была меня убить, – наябедничала я на тайного агента Магконтроля.
– Не думаю, – покачал головой мой собеседник, – скорее уж инсценировать убийство. Небольшое ранение и воздействие магии смерти, и для «волков» вы бы действительно умерли, а по факту все равно оказались бы здесь.
И старший следователь указал на мое кресло.
Когда я закончила свой рассказ, Лестер впал в задумчивость. Размышлял о чем-то, слегка постукивая по столу пальцами. Я не выдержала первой.
– Вы его отпустите? – спросила я, стараясь, чтобы вопрос звучал скорее требовательно, чем просительно.
– К сожалению, не могу, – развел руками эмпат, чтоб его демонова бабушка приобняла, – в том числе потому, что он видел кое-что интересное. Например, кто подал детям замечательную мысль в последний момент забраться в павильон.
Раньше он, конечно, это сообщить не мог. Вот жук!
– Но, Эмма, не стоит так на меня смотреть. Если я все понял правильно, нам с вашим приятелем есть что предложить друг другу. Мне как представителю Магконтроля, ему – как потомку Алджертонов.
Кингсли покачал на ладони медальон-артефакт.
Я же закусила губу и пыталась понять, где могла проколоться.
– Не вините себя, вы не сказали ничего лишнего, – хитро улыбнулся старший следователь, словно подслушав мои мысли. – Просто об этом нетрудно догадаться. Во-первых, я прекрасно осведомлен, чем славен этот древний род. Во-вторых, успел оценить вашу иллюзию. Ну, и в‐третьих, сопоставил некоторые факты из вашего рассказа. Скажите-ка лучше, что вы собираетесь делать дальше?
– Провести обратный ритуал и разорвать наконец-то кровную связь, – ответила честно.
– Вот с этим попрошу вас пока повременить, – воспротивился Кингсли. – Если вы правы и уровень Источника сейчас зависит от вас, то нам лучше подождать.
– Пока вы не поймаете Кесаря? – поняла я и неожиданно для себя добавила: – Я могу вам помочь, чтобы это уже побыстрее закончилось. Я, как вы видите, умею многое: ставить защиту от любых видов магии, например.
Лестер попытался было что-то мне возразить. Но тут меня осенило.
– Грымза. Я же видела у Грея Грымзу! То есть Эдну… как ее! – я пощелкала пальцами, силясь вспомнить. – Глостер. Точно. Эдну Глостер из Магконтроля. Она привозила Грею распоряжения от Кесаря. А до этого ее присылали к нам в школу в качестве магсестры, поэтому я ее и узнала.
Эмпат тут же подскочил из своего кресла, как демон на пружинке, хищно втянул носом воздух и спросил, пристально вглядываясь в мое лицо:
– Эмма, вы уверены?
– Да.
Он тут же активировал находящийся на столе сигнальный артефакт и принялся в ожидании быстрыми шагами мерить кабинет. На раздавшийся вскоре стук в дверь ответил таким резким «Да», что явившийся по вызову сотрудник к начальству входил с опаской.
– Дело сотрудницы Эдны Глостер мне на стол. Ее – в негласный розыск. Срочно! – распоряжался Кингсли. – Будем надеяться, отыщем, хотя шансов на это мало.
И все завертелось. Сначала Лестеру принесли краткую выписку из дела Грымзы, переданную по лонгофону, с которой он сразу ознакомился, вдохновенно выругался и тут же развил бурную деятельность: раздавал подчиненным указания, где что и как проверить, кого опросить. Единственное, что я сумела понять в этом сумбуре: мистресс Глостер пару месяцев назад подала в отставку в связи с состоянием здоровья.
Затем на его столе оказалась кипа отчетов (показания свидетелей и результаты не слишком понятной мне экспертизы некоего вещества, обнаруженного на месте павильона). Результатами старший следователь остался доволен, но задумчив стал сверх всякой меры. Однако раздать распоряжения не преминул.
В какой-то момент мне показалось, что обо мне он забыл напрочь. Но нет, вовсе нет. Когда в делах возникла пауза, эмпат первым делом обратился ко мне.
– Эмма, отпускать вас сейчас я не имею права. Вы умудрились оказаться в самой гуще событий. К тому же это было бы небезопасно. Мало того что за домом могут наблюдать «волки», так еще, не дай Источник, эта информация просочится к Кесарю. Тогда ваша жизнь и жизни ваших друзей будут под большой угрозой. Не факт, что я смогу вас защитить.
– Посадите меня в тюрьму? – спросила мрачно.
– Не вижу такой необходимости. Да и афишировать вашу причастность к этому делу пока не собираюсь. Пару дней поживете здесь, мы предоставим вам вполне комфортную комнату в нашем импровизированном штабе.
– Если мист Гриффит будет не против, – невесело усмехнулась я.
– Не будет. Поверьте, он поддержит все, что может хоть как-то помочь расследованию. Особенно учитывая тот факт, что двое из трех обнаруженных в павильоне детей – его сыновья.
Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать. Весь ужас ситуации только-только начал до меня доходить. Выступление жены мэра на празднике, где она призывает всех объединиться и не бояться, и в это время – огненный магический взрыв, в котором погибают ее собственные дети!
– А это вещество, которое вы нашли?
– Разработка Ордена, чрезвычайно паршивая вещь. Порошок без запаха и магического фона из смеси вполне легальных ингредиентов. Но под воздействием магии огня проявляет себя как наркотическое вещество, усиливающее агрессию. Если бы все пошло по их плану, то утихомирить толпу не смогла бы и сотня эмпатов. Но, Эмма, вернемся к вам. Вы можете написать послание вашим друзьям, чтобы они не волновались. Мои люди отвезут его.
– И заодно узнают адрес и установят личности связанных со мной людей?
Кингсли, слегка улыбнувшись, развел руками. Мол, что поделаешь, работа такая.
Подумав, я попросила у старшего следователя бумагу и автоматическое перо и принялась за письмо. Все равно узнает, это вопрос времени. А так хоть за Ноэлем и Джеймсом приглядят, чтобы чего не вышло.
Мне выделили небольшой кабинет неподалеку от того, где разместился Лестер. Принесли раскладную кровать и нехитрый ужин. Когда я поела и начала готовиться ко сну, в дверь постучались, и тот же служащий, который помогал мне с обустройством, протянул мне небольшой конверт.
– Вам письмо.
Я поблагодарила мужчину и, закрыв за собой дверь, быстро принялась вскрывать послание. Пробежалась глазами по ровным строчкам, выведенным твердым округлым почерком, и ощутила, как с моих плеч свалился камень. Ну хотя бы один из них. Это был ответ от Джеймса. Он просил не волноваться за них с Ноэлем (мальчишка вернулся-таки к нему в дом, а я переживала, что он отправится искать меня или Эверта).