Папа Римский произнёс речь, окрестив нас, мы поцеловали его перстень. Затем встали, и кардинал де Равуа, тот самый друг моего отца, поднёс нам кольца. Обменялись кольцами, и рядом стоящий кардинал, у которого были такие же кудряшки, как и у моего Франческо, сын Папы Римского, прочитал папирус от Его Святейшества Папы.
– «Пусть ваш крепкий союз будет таким же прочным, как и союз между нашими странами Францией и Ватиканом – пауза, – можете теперь поцеловаться», – все в зале улыбнулись.
Мы повернулись друг к другу, Франческо поцеловал меня в губы. Чезаре Борджиа вручил ему папирус о законном бракосочетании, о дружелюбном соглашении и плотном сотрудничестве между нашими странами.
– Долгой счастливой семейной жизни, дети мои, – сказал Папа Римский, мы сделали ему большой поклон. И снова запел орган. Папа Римский позвал кардинала де Равуа, который нас сопровождал, и что-то ему прошептал, мы тем временем ждали дальнейших указаний.
– Я тебя люблю, – прошептала я Франческо, он улыбнулся и поцеловал меня ещё раз. Кардинал, с которым мы приехали, сказал:
– Пройдемте за мной, – мы втроём, я Франческо и отец, идущий за нами, пошли за кардиналом. Выходя из зала, кардинал сообщил следующее:
– Его Святейшество сегодня очень занят и он не сможет присутствовать на вашей консуммации брака. Он поручил присутствовать мне от его имени, и вы, герцог, конечно. Церемония пройдёт сегодня же, всё необходимое подготовим у меня в поместье.
Я немного обрадовалась, что Его Святейшества не будет: хотя кардинал де Равуа меня не очень радовал, но Папа Римский – это было бы уже слишком.
Я держала Франческо за руку, мне хотелось побыть с ним наедине, я была так счастлива! Это был мой самый счастливый день, и, конечно же, этот день ожидает каждую девушку в этой жизни. Стать женой, быть с любимым мужчиной, подарить ему детей.
Мы медленно выходили из зала, моё платье не позволяло быстрые движения. Дойдя до кареты, усадили последней вместе с моим длинным шлейфом. И поехали обратно в поместье к кардиналу.
Впереди поскакал гонец, дать распоряжение слугам кардинала о хлопотах по предстоящей церемонии консуммации брака. Консуммация при свидетелях подразумевала не только нашу брачную ответственность перед нашими семьями, но и дальнейшее сотрудничество между нашими странами.
Для церемонии плотских брачных уз выбрали комнату, где остановился Франческо, она по размерам была больше моей, вполне уютной и светлой, капрон прикрепили на входе. Простыни были шёлковые, белые, в комнате имелось зеркало, комод, две софы. За стеной есть ещё проход, там можно было уединиться и принять ванну. Нас встречали слуги, Оливия тоже там была. Мне стало грустно без своих нянечек, особо родственников у меня не было, да и общаться с тётушкой и кузинами особо и не хотелось… Стоило только вспомнить…
Подъезжая к поместью, я увидела, как к подъезжающей карете выходит тётушка.
– Тётушка? – вопросительно сказала вслух.
– Забыл сказать совсем, это сюрприз для тебя, – ответил отец.
«Чёрт, я не хотела, чтобы они были на моём венчании! Если ещё и кузины приехали, то они к концу дня окончательно испортят настроение. Но я с Франческо, значит, всё будет в порядке!» – думала про себя, а в душе начали скрести кошки – ну, не нравятся они мне, не нравятся!
Я вышла из кареты, слуги, подбегая, помогали со шлейфом платья.
– Дорогая Эмма! Поздравляю тебя! – подбежала тётушка, обнимая.
– Спасибо, – ответила я с улыбкой.
– Ну-ка, дай-ка посмотреть на жениха, – сказала она, Франческо тем временем выходил из кареты, она подбежала и к нему обниматься.
– Мадам, – не успев и поклон сделать, Франческо уже находился в объятиях.
– Одобряю, одобряю… – сказала она, рассматривая его с ног до головы.
Мне, правда, было стыдно за свою тётушку, Франческо поглядывал на меня, не понимая, кто же эта женщина.
– Тётя, – сказала ей как замечание.
– Ах, прошу прощения. Графиня Мария де Вероз, родная тётушка Эммы, – представилась она, сделав поклон.
– Франческо… – наклоняясь к тёте, сказал он, не договорив, но та подхватила его на поклоне, жестами показывая, что надо уже пройти в дом.
– Эмма, дорогая, теперь кузины приболели после моего выздоровления. Нам очень жаль, что они не смогли сегодня быть здесь, – сообщила тётушка.
На улице было прохладно, наступил же октябрь, ветер поддувал моё платье. Отец представил тётю кардиналу, и мы вошли внутрь поместья.
«Интересно будут ли ещё сюрпризы?» – думала про себя.
Франческо взял меня за руку, и мы как два влюблённых голубка направились по длинному проходу в поместье. Слуги семенили за нами. Кучер отогнал лошадей с каретой.
«Я счастлива как женщина! Как же я счастлива! О Боже, спасибо тебе за мужа! Спасибо тебе за любимого мужа! Я люблю Франческо! Да, может быть я просто слишком влюбчива, но ощущаю дрожь и трепет рядом с ним. Хочу довериться ему полностью, хочу быть с ним всегда, разделять всё, о чём он попросит.
Словно все эти долгие годы маленький светлый шарик находился во мне, он ждал чего-то и боялся, и вот наконец-то превратился в большой светящийся шар, освещающий внутри так ярко, что не вижу, кроме Франческо, никого. И этот шар будто несёт, а я плыву, я летаю, словно в животе порхают чьи-то крылья. Вот оно, счастье! Это не передать словами, это надо почувствовать, ощутить! Упоительные нежные чувства… Только бы это счастье длилось как можно дольше!»
Кардинал, конечно же, подготовился, в зале уже был накрыт длинный стол с белыми скатертями. Мы с Франческо сели рядом за стол по центру; с моей стороны сел отец, со стороны Франческо сидел кардинал. Еды множество, запах необычайный, поэтому аппетит просыпался сам по себе: пироги с голубями, жареный гусь с маринованным луком в красном соусе, лосось с кресс-салатом, филе миньон с грибами, красное вино и ещё много соусов стояло по краям стола.
Гости расселись, я думала, что гостей как таковых не будет, но всё-таки они были, в основном – друзья отца: графы, герцоги, пара кардиналов тоже присутствовала, наверно это были друзья де Равуа. Он приподнялся, постучав ложкой по бокалу, все замолчали.
– Да благословит Всевышний этот брак! Герцог Орлеанский, я вам благодарен за приглашение, прошу вас, – сказал кардинал, обращаясь к отцу и сел на место.
– Господа, – вставая, начал отец, – сегодня я хочу поднять бокалы и выпить за здоровье моей дочери, за будущее прибавление в семействе. Спасибо всем, кто разделяет с нами эту радость! – все взяли бокалы и глотнули приятную горечь виноградной лозы. Мы с Франческо поцеловались. Только радость жила в моём сердце.
Потом мы танцевали с Франческо вольту, музыканты играли, все веселились. Для меня существовал только жених, мне хотелось ощутить тепло его тела на моём и никогда не отпускать. Хотелось почувствовать его крепкие руки на груди, а опьянённые и нежные поцелуи – на шее. Хотелось, чтобы мы стали единым целым, почувствовать его частичку в себе, соединить наши души и полностью отдаться любви.
Вечер прошёл быстро, а нас с Франческо ожидало испытание любви. Гости ещё веселились, мы же ушли. Оливия поднялась со мной в опочивальню. Я незаметно убрала в шкатулку бутылёк с кровью. Оливия сняла с меня платье, сделала омовения, надела платье ночное, сняла заколки и расчесала волосы. Потом смазала приятными эфирными маслами.
– Оставь меня, я сама подойду, – попросила её.
– Хорошо, миледи. Комната приготовлена, она будет третьей по счёту после вашей. В самом конце, – сообщила Оливия.
Я достала из шкатулки бутылёк и вновь спрятала на груди. Побаивалась, гнала мысли, что там будет отец. Набравшись мужества и посмотрев в зеркало, вышла. Перед входом в комнату стояло трое: отец, незваная тётя и кардинал; вход в комнату был занавешен капроном из гипюра. Отец с кардиналом сели за стол перед входом и начали играть в шахматы. Капрон отделял вход как дверь. Тётя прошла со мной, Франческо уже стоял возле кровати, ожидая. Я заволновалась. Тётя зашла за стену, где находилась ванна, именно она должна была показать простынь, чтобы все могли убедиться в моей невинности.
– Не бойся, смотри только на меня, – сказал Франческо, взяв за руки, я его послушалась. Он снял ночную рубаху, потом с меня – ночное платье, взяв пузырёк себе. Мы стали целоваться, его левая рука прикоснулась к моей груди, я глотала его сладкие губы, закрыв глаза, и я уже позабыла о том, что кто-то на нас смотрит. Он аккуратно положил меня на кровать, я ощущала, как прижались его большие плечи, возбуждаясь, трепетала, пока он целовал грудь. Ладонь прошлась по животу, оставляя лёгкую дрожь, рука устремилась к моему цветнику, а рядышком он пролил пузырек на постель, скинул его аккуратно с кровати на пол. Принялся целовать шею, и я покрылась дрожью, словно бутон открылась и почувствовала его в себе. Тело напряглось, я выгнула поясницу и снова была на седьмом небе, издавая писк. Отголоски моего забвения были слышны наблюдающим.
После писка тётушка выбежала из-за двери, мы же были ещё нагими. Встали с постели, а она взяла простыню с якобы моей кровью и понесла кардиналу. Убедившись в моей невинности, все покинули комнату, и мы с Франческо остались вдвоём.
– Ещё раз? – прошептал Франческо, будто читал мои мысли, я улыбнулась в ответ. – Поворачивайся, – я, не задумываясь, послушалась.
Встала на четвереньки, он ударил по мягким и подтянутым ягодицам, и снова ощутила дрожь по своей коже.
Словно ручная собачка, я дёргалась из стороны в сторону, он был немного груб. Вначале стало слегка больно, я держала руки перед собой, чтобы не съезжать с кровати, но потом было приятно, и теперь были слышны не мои стоны, а стоны Франческо. Последний акт закончился одышкой и быстрым дыханием, потом Франческо второпях надел длинную рубаху. Я тоже, встав с кровати, натянула ночную рубаху и хотела его поцеловать на ночь, но он ушёл, не взглянув на меня, тем самым немного озадачив. Я забрала бутылёк и тоже направилась в свою комнату.