Когда я стала такой злой? Я теперь очень злая, лишь остаётся терпеть, чтобы выждать момент, шипящий в моих мыслях, если он наступит. А если не наступит? Хоть и не наступит, я тогда сама придушу хотя бы одного из них своими руками, даже если пострадаю, то всё равно придушу.
Стёрты все грани дозволенного, стёрта прежняя Эмма, я уже не та, я буду бороться, пусть даже захлебнусь в своей крови. Но ты, Франческо, пожалеешь обо всём, я помню, я запомнила. Как только выпадет шанс, Франческо поплатится».
16. Наедине с мыслями
Я в раю? Я умерла?» – говорила себе, открывая глаза. Посмотрев по сторонам, поняла, что обманываюсь.
Так же лежала на кровати, никаких изменений не произошло, пока спала. Встала и посмотрела в зеркало. Лицо опухло от слёз и от ран, болел от удара затылок. Сегодня были другие ощущения. Я уже не чувствовала себя жертвой и убогой больной женой. Злость изнутри просыпалась. Ненависть к Франческо заставила думать над возмездием. Я представляла, как выберусь из этой комнаты. Представляла, как умоляют о прощении, о пощаде Франческо, Руфио, лекарь и чудовище. Представляю, как они сидят в этой комнате, где сейчас я, привязанные цепями, а я беспощадно наношу телесные раны по коже. Они кричат, но я их не слушаю и дальше продолжаю наносить раны, всё глубже и глубже, пока они не потеряют сознание. А потом, когда очнутся, опять начну наносить раны; они снова будут молить о пощаде, кричать от боли. И так будет длиться до самого конца их дней.
Дьявольская улыбка появилась на моём лице. Стал безразличен закон и порядок. То, что они со мной делали и во что превратили, этого было достаточно, и никто не мог меня остановить. Это мой выбор и это моя жизнь, а потом, пускай хоть вешают за это. Мысли сами повторяли себя.
«Я должна отомстить им, они не заставят меня больше причинить себе боль. Я буду хорошей и послушной, но только для того, чтобы выбраться отсюда», – думала.
Во мне по-прежнему таилась тёмная сила. Чувствовала, что ненависть растёт с каждым днем, будто это проклятье, которое не оставит в покое, оно мучает меня, вспоминая все обиды, что причинили мне эти люди, в том числе и Франческо, моя любовь и самая большая ошибка в жизни.
Любовь уже душу не опьяняет, душу теперь опьяняют порывы гнева и ненависть, которая съедает изо дня в день. Разум поддается этим чувствам, безутешные стоны и хриплые крики, которые раздаются внутри, это мои крики. Хочется себя поранить опять, но теперь все мысли направлены на Франческо, я хочу поранить теперь его.
Я настолько была слепа, что создала себе идеального мужчину, идеальную любовь, но её конец был близок так, что никто не знал. Лишь знахарка? Глупая ведьма, которая не могла ничего сказать, а только испугала своими действиями, вела себя как дикарка. Хотя это и была её сущность.
Ещё больше злит, что не могу ничего сделать, я заперта, я пленница и словно горячее блюдо на тарелке для чудовища. Каждый миллиметр моего дыхания, каждая жилка во мне хочет лишь жить не для себя, а для того, чтобы выбраться из этого ада и убить любовь моей жизни, посмотреть ему в глаза и понять, что он меня никогда не любил. Просто не могу в это поверить!
Почему люди не могут любить друг друга просто так? Почему всегда ищут выгоду в отношениях, почему используют друг друга? Я не хочу так, не хочу! Почему кто-то должен любить больше, а другой делать вид, что он любит наравне, но остаётся равнодушным и не привязанным ко второй половинке?
Почему прежде мы должны смотреть на титулы, когда двое влюблённых людей хотят закрепить свои отношения брачными узами? Почему, зачем всё это? Такие правила? Какие же могут быть правила, если человек сам себе вредит! Лучше выбрать несчастную жизнь, но в богатстве, чем счастливую, но не роскошную? Тогда зачем вообще говорить о любви?! Если все только и умеют лишь обманывать, притворяться, лукавить, зачем нужен такой мир? Кому нужен такой мир? Людям? Так почему не мне! Может, потому что я ещё ничего не понимаю, потому ещё ребёнок, только что выскочивший замуж неудачно? Нет, я уже женщина, и я уже познала мужчину задолго до венчания. Те чувства, когда ты с желанным человеком, это чувства безоблачной любви. А когда с другими мужчинами надо просто делить ложе, только знать с кем… это воистину нелепо, хоть и ради семьи. А юных леди заниматься этим заставляют их же родители, которые сами прошли через подобный путь. Почему такое бесчестие и неуважение к женщинам? Ведь у нас есть руки и ноги, как и мужчин. Неужели всё дело в их мужском достоинстве, находящемся между ног? Но это неправильно! Хоть Бог сотворил нас не первыми, но ради удовольствия. Это не говорит о том, что мужчины должны вытирать ноги о женщин, они, наоборот, должны боготворить их, боготворить и уважать за то, что их создал сам Бог. Самое красивое, что есть в мире, – женщина.
Если бы не это заточение, то Франческо, наверное, тоже бы обращался ко мне неуважительно в постели. Может, он так и поступил, когда у нас была брачная ночь, после окончания консуммации, когда повернул меня внезапно к себе ягодицами. Он, вероятно, так же поступал со всеми своими куртизанками, думая только о себе, а я была просто богатым титулованным влагалищем, в которое бы он потом для разнообразия залазил своими пальцами, и не только, и получал бы удовольствие только для себя. А меня уже не целовал, как до венчания, не трогал моё тело, не любовался улыбкой. И я бы просто была объектом для удовольствия, не человеком, а женщиной. Всё происходящее до венчания – это его хитрая хорошо продуманная ложь.
Не могу ещё до конца этого осознать, ведь так его любила. Я придумала свою сказку, свой мир, своего Франческо, только в жизни так не бывает. Да, в жизни такого не бывает… Всё иллюзорная чушь, выдуманная иллюзия. Это было бы идеальной сказкой, значит, я её не заслужила.
Разговаривала и размышляла сама с собой, расчёсывая волосы, потом платком протирала раны на лице. Ждала хоть кого-нибудь, но сегодня никто не пришёл. И целый день была голодна.
Подумав, что вдруг мой план не получится и они заморят меня голодом, сказала вслух:
– Неужели всё-таки я умру.
Даже эта мысль уже не пугала, значит, никто не будет трогать за время моей гибели. Ну и пусть…
Я была слаба, поэтому целый день пролежала в постели, то спала, то опять просыпалась, потом била подушку, на которой лежала, представляла, что это Франческо. Надо было выпустить хоть немного пара. Нервозные истерики сдерживать внутри себя было очень плохой идеей. Со всей силы, что осталась, снова била подушку, кидала её из стороны в сторону, пока силы не закончились совсем. Голод уже настолько привычен, что состояние с небольшой дрожью считалось обычным чувством. Я долго не могла заснуть и всё-таки под утро сморило.
17. Соблазнение
Проснулась от запаха еды. Встав с постели, первым делом села есть. Стоявший рядом стакан с настойкой вылила в ночной горшок. Сегодня понимаю, что пить его не буду, возможно, настойка, про которую говорил Франческо с лекарем, отравлена. Переоделась в новое платье, которое положили на комод. Причесалась и, сидя возле зеркала, думала о том, что сегодня придёт чудовище, так как мне принесли завтрак. Чудовище всё-таки не заставило долго ждать.
– Здравствуй. Как мне тебя звать? Давай начнём сначала. Я тебе не враг, – завела диалог, пока чудовище медленно ко мне направлялось.
Я стояла у зеркала, когда он подошёл и засмотрелся в него, увидев своё отражение, резко отвернулся.
– Эй, не бойся, это просто зеркало. Давай будем друзьями?
Чудовище повернулось, я подставила шею; сделав укус, он стал пить кровь. Конечно, было неприятно, но уже будто привыкла к этому. Человек ко всему привыкает.
После того как он испил положенного, опять к нему обратилась:
– Хочешь, сделаю тебе приятное? – он просто смотрел, молча, и поняла, что ждёт действий, – тебе нужно присесть, – он сел на кровать, я тоже подсела и потянулась к его мужскому достоинству. Он всхлипнул.
«Что я делаю? Зачем я это делаю?» – сама ничего не понимала, но будто была не в своём сознании, будто кто-то мысленно приказал, и стала это делать.
– Я аккуратно, тебе понравится, – сказала.
Моя рука прошла в штаны чудовища, и почувствовала, как там напряглось, стала трогать правой рукой медленно, а потом быстро. Его уродливое лицо улыбалось, закрыв глаза, сидел и наслаждался моими прикосновениями. Я смотрела на него с отвращением, мне хотелось его убить, но ещё не время.
Когда эти мысли вообще прокрались в мою голову? Или это импровизация?
В первую очередь он мужчина, значит, надо доставить ему удовольствие и соблазнить, чтобы чувствовал ко мне привязанность, пусть даже и плотскую. Мои движения сменились на быстрые, через минуту раздался его всхлип. Я убрала руку, он встал и ушёл. А я испытывала только отвращение, ненависть и злобу, но потерплю. Ополоснула руку, полив из кувшина, и легла под одеяло.
Как ни в чём не бывало, будто этот режим для меня приемлем. Слабость никак не покидала, и опять заснула.
Проснулась от скрипа двери, вошёл лекарь.
– Госпожа, вы спите? – повернулась к лекарю и улыбкой встретила его.
– Да, я дремала. Слабость не проходит. Что со мной?
– Госпожа, я пришёл как раз вас осмотреть, – он нагнулся и посмотрел на моё израненное лицо.
«Хорошо, что он не стал смотреть запястья», – подумала про себя.
– Что с вами? Кто вас ранил?
– Это я случайно упала, не обращайте внимания, – ответила, выдавливая из себя улыбку.
– Я принес лекарственную настойку, как раз смажем ваши раны, – осматривал и слушал моё дыхание.
– Ваше самочувствие стабильно, вы поправляетесь. Выпейте стакан лекарственных трав.
– Хорошо, я чуть позже выпью, – ответила, понимая, что это никакая не лекарственная настойка.
– Нет, госпожа. Вы должны выпить её при мне сейчас.
«Чёрт», – подумала, смотрела на лекаря, как волчица, которая ещё секунды три, и растерзала бы. Я сдерживала себя от безумных мыслей.