Мы погнали к озеру. На небе висела луна. А у пристани стояла лодка. Мы прыгнули в нее. Майор лег на дно. А я оттолкнулась веслом от берега.
Тут явился Ярик в теплом халате.
– О моя русалочка, – сказал он, – почему ты уплываешь от своего дельфинчика?
– Твоя русалочка решила поплавать одна.
– Только недолго, о услада очей моих… Чмок-чмок, – чмокнул принц, изображая поцелуй.
– Чмок-чмок, – чмокнула я в ответ и энергично заработала веслом.
Мы миновали середину. Бахтияра почти что уже не было видно. Зато было хорошо слышно.
– Не заплывай так далеко, о счастье дней моих! – кричал он. – Возвращайся на пристань, а то я уже скучаю…
Майор Гвоздь достал из рюкзака круглую болванку.
– Сейчас он перестанет скучать… Это бомба с часовым механизмом. Приготовься, Эмма. У нас в запасе сорок секунд.
Петр Трофимыч щелкнул тумблером. Тик-тик-тик-тик… – заработал часовой механизм.
– Прыгаем! – сказал майор.
Мы прыгнули в воду.
– О жестокосердная, ну когда же ты приплывешь к своему возлюбленному птенчику?! – продолжал кричать с пристани Бахтияр.
– Уже плыву, птенчик! – отвечала я и действительно плыла, но только в другую сторону.
БА-БА-А-А-Х!!! – рванула бомба.
Глава XXIVТретья гибель майора Гвоздя
Огромная волна накрыла меня с головой. Когда она схлынула, я оглянулась. Лодки и в помине не было. А над озером неслись вопли принца Бахтияра:
– О горе мне!.. Погибла моя ненаглядная Эмма ибн Мухина! Персик райского сада! Лунный свет на бархате ночи! Чистейший бриллиант! Сладчайший шербет!..
Пока он все это перечислял, мы с майором добрались до берега и побежали к воротам. Подкупленная стража выпустила нас из дворца.
Мы вскочили в тачку и помчались на сума-сшедшей скорости. За окнами все замелькало и засвистело.
– А зачем так спешить? – спросила я. – Ведь погони не будет. Принц же думает – я взорвалась.
– Плевать на принца. Скоро проснется Вертихвостьева. А я эту дамочку хорошо знаю. Она наверняка наняла себе в подручные местных бандитов.
– Ну и что?
– А то. Аида – не Бахтияр. Ее на мякине не проведешь.
– А откуда она узнает, что мы погнали в Аль-Хаббат.
– А куда ж нам еще гнать, чтоб удрать из страны. Только в международный аэропорт. Так что Вертихвостьева сразу дотумкает, где мы. Поэтому, на всякий пожарный, будем прорываться через служебный въезд.
– Тогда у вас не найдется магазин к ТТ?
– Конечно, найдется. Возьми в рюкзаке.
Открыв рюкзак, я нашла несколько тэтэшных магазинов; один сунула в свою тэтэшную пушку, другие в карман – про запас.
И вот мы уже домчались до аэропорта.
Гвоздь свернул на боковую ветку с объявлением на нескольких языках: «Для служебных машин».
Впереди показались ворота, около которых стояла охрана.
– Приготовься, Эмма, – предупредил майор. – Сейчас будем прорываться.
– А нас из самолета не высадят за такие шуточки?
– Не высадят. В крайнем случае заплатим штраф. Это все же лучше, чем получить пулю от вертихвостьевских наемников.
В открытые ворота въезжал бензозаправщик. Гвоздь ловко обогнал его, и мы выскочили на летное поле.
Позади послышались крики охранников. Потом завыла сирена – ууууууууу…
– Пригнись! – крикнул Петр Трофимыч, выжимая акселератор до отказа.
Я пригнулась. И как раз вовремя.
Бах-бах-бах… раздались пистолетные выстрелы.
Заднее стекло разлетелось вдребезги. Фьють-фьють-фьють… – просвистели пули надо мной, разбив вдребезги и лобовое стекло.
Нам наперерез мчался джип. Тра-та-та-та-та… – застрочил из него пулемет.
– А, что я говорил?! – Гвоздь подкрутил усы. – Это наемники Вертихвостьевой! Легки на помине!.. Лезь назад, Эмма! У нас тоже пулемет имеется! Покажи этой банде, с кем они имеют дело!
Я перескочила на заднее сиденье. Здесь был ручной пулемет. Выбив стволом боковое стекло, я начала стрелять по бандитам – тра-та-та-та-та…
На летном поле появился еще один джип. Из него загавкали автоматы – гав-гав-гав…
Да, веселенькая получалась картинка: справа в нас палили бандиты из одного джипа, слева палили бандиты из другого джипа, а сзади палила охрана аэропорта.
Покрышки визжали!..
Пули свистели!..
Тачка горела!..
Если огонь доберется до бензобака, мы взлетим на воздух.
Майор ударил по тормозам.
– Приехали! Выходим!..
Распахнув дырявую от пуль дверцу, Гвоздь плашмя бросился на землю. Я выкинула ему пулемет. Петр Трофимыч залег у колеса и открыл огонь по бандюгам. Я выскочила из машины со своим ТТ и залегла рядом с майором.
– Беги к самолету, Эмма! – не переставая стрелять, приказал Гвоздь. – Вдвоем нам не уйти!
– Нет, я с вами! – ответила я, тоже не переставая нажимать на спусковой крючок.
Майор повернул ко мне рассерженное лицо.
– Это приказ, Мухина!
– Подумаешь, приказ!
– Что значит – подумаешь?! Приказы не обсуждаются, а выполняются! Из Караганды позвонишь Забабашкину! Пусть дует в Горлодуевку! Надо во что бы то ни стало помешать колдунам взорвать частицу «ип»!
Несколько шальных пуль попало в бензозаправщики на стоянке.
БУ-БУ-УУУХ!!! – взлетели машины на воздух.
– А как же вы, Петр Трофимыч?!
– Авось выкручусь!
– Давайте вместе выкручиваться! – перекрикивала я свист пуль.
– Шевели лаптей, Мухина! – ответил на это Гвоздь.
И я понеслась к самолету, петляя по дороге, словно заяц, чтоб усложнить бандитам прицел.
Из самолета выглянула взволнованная стюардесса.
– Девочка, что там происходит? – спросила она.
– Быстрее взлетайте! – вскочила я в самолет. – У меня террористы на хвосте!
– О боже! – Стюардесса понеслась в кабину пилотов.
Двигатель взревел…
Самолет начал набирать скорость…
Я посмотрела в иллюминатор…
Петр Трофимыч, стреляя на ходу, бежал к охранникам. Видимо, те уже врубились в ситуа-цию, потому что тоже стреляли по бандитам, прикрывая отход майора.
«Может, еще обойдется», – с надеждой подумала я.
Но тут на взлетное поле влетела спортивная машина с открытым верхом. За рулем сидела Аида Вертихвостьева. Она неслась прямо на Петра Трофимыча. Не доехав до майора, Вертихвостьева резко затормозила и встала во весь рост с гранатой в руке. Благородный Гвоздь конечно же не мог стрелять в женщину. Даже в такую, как Аида. Воспользовавшись этим, преступница, размахнувшись, бросила в него гранату.
Петр Трофимыч кинулся навстречу гранате, пытаясь ее поймать. Но…
Но не поймал.
Оторвавшись от бетонки, самолет взмыл в небо.
А я разрыдалась, как первоклашка, получившая первую в своей жизни двойку.
Бедный, бедный Петр Трофимыч.
Опять он погиб.
И теперь уже навсегда.
Глава XXVВолодька и Забабашкин действуют
Прилетев в Караганду, я нашла дядю Карла, мужа тети Клары.
– Эмма?! – вытаращился он. – Откуда ты взялась?!
Я, разумеется, не стала ему рассказывать о своих приключениях. А сочинила вполне правдоподобную историю о том, как наш дирик, Спартак Сократыч, отправил группу лучших учеников на экскурсию по Казахстану и Сибири. И вот вся группа улетела в Старосибирск, а я отстала от самолета.
Дядя Карл принял мой рассказ за чистую монету и побежал покупать мне билет до Старосибирска. А я звякнула-брякнула в Москву. Воробью.
– Мухина, – закричал он в трубку, – ты где?!
– В Караганде!
– Где-где?
– В Ка-ра-ган-де, – по слогам повторила я.
– Кончай прикалываться. Я тебя серьезно спрашиваю.
– А я тебе серьезно отвечаю.
– Разве Караганда в Англии?
– Да я уже не в Англии, Воробей, а в Казахстане! А до этого была в эмирате Уллаухия!
– Эммочка, ты, как всегда, в своем репертуаре, – засмеялся Володька. – А майор Гвоздь с тобой?
Я замялась.
– Потом, Воробей, расскажу. Сейчас тебе надо вместе с Забабашкиным срочно лететь в Старосибирск.
– Какой еще Старосибирск?
– Прилетайте, я вам там все объясню.
– Да где он хоть находится?
– Как влетишь в Сибирь, сразу направо. Пока.
– Пока.
Тут позвонил дядя Карл. Он купил билет на самолет «Караганда – Старосибирск», который улетал через двадцать минут. И я, включив первую космическую, помчалась в аэропорт.
Бац! – и я уже в Старосибирске.
То, что это Сибирь, я поняла сразу, как только ступила на обледенелый трап. Если в Уллаухии стояла дикая жара, то в Старосибирские стоял дикий холод.
Метель мела. Ветер выл.
Пассажиры шли от самолета к аэровокзалу, держась за специально натянутые канаты, чтоб их не унесло. Моя куртка осталась во дворце Бахтияра, поэтому я мгновенно превратилась в сосульку.
А на аэровокзале меня уже ждали Володька с Харитоном.
Мы пошли в буфет, и, пока я согревалась чаем, они рассказали московские новости.
Рассказывали часа полтора. А вкратце рассказ сводился к следующему:
Как и предполагал майор Гвоздь, банда черных колдунов из бассейна смылась. Главврач Сидоров из сумасшедшего дома тоже ноги сделал. Все ниточки оборвались. Ухватиться было абсолютно не за что. И тут Володька вспомнил о лилипуте-дворнике, которого мы видели в психушке. Дело в том, что, хоть Муромцев и сочинил про свою несуществующую дочку, в похищении других, вполне реальных детей действительно принимали участие две девочки.
Воробей и Харитон решили проверить версию Петра Трофимыча, не являются ли эти девочки загримированными лилипутами. Для этого было установлено наблюдение за дворником-лилипутом.
И сразу же выяснилось, что он часто посещает ночной клуб «Гулливер», где выступают артисты-лилипуты. Оперативники тайно сфотографировали этих артистов (всех вместе и каждого по отдельности) и показали фотки родичам пропавших девчонок. И оказалось, что лилипуты похожи на тех девочек, которые участвовали в похищении детей.
Круг замкнулся.
В одну из ночей Группа немедленного реагирования провела оперативную операцию. На сей раз бойцы ГНР сработали блестяще. Никому из лилипутов и лилипуток уйти не удалось. Больше того – в подвале ночника была обнаружена лаборатория, в которой профессор Федякин проводил опыты с рыжими волосами. Здесь же находились и все похищенные рыжие девочки.