Упоминание о возможной мировой катастрофе привело меня в чувство. В самом деле, чего это я? Надо действовать, а не языком молоть.
– Хорошо. А с чего начинать?
– Твоя начинать с мытья рук, – сказал Хасимота Ямамота.
Я тщательно вымыла руки, а заодно ополоснула холодной водой горящее от волнения лицо. Потом надела операционный халат, шапочку, резиновые перчатки и марлевую повязку.
И решительно направилась к операционному столу.
– Да вы с ума все посходили! – завопил Федякин. – Я, сумасшедший, и то понимаю, какой это идиотизм! Девчонка меня скальпелем зарежет!
Я не обращала на его вопли никакого внимания.
– Наркоз.
– Есть наркоз, – поднесла медсестра маску с наркозом к лицу Федякина. Он тотчас отрубился.
– Свет.
– Есть свет, – медсестра зажгла мощную лампу над операционным столом.
– Скальпель, – протянула я руку.
– Твоя пока не надо скальпель, – сказал Хасимота Ямамота. – Твоя сисяс делать трепанасыя черепа.
– А чем трепанацию делают?
– Э-э, как это по-рюсски… топор, нет… пила…
– Ножовка по черепу, – подсказала медсестра.
Меня уже невозможно было сбить. Я была тверда, как скала.
– Давайте ножовку!
– Есть ножовка, – подала мне сестра ножовку.
– А теперь твоя пилить черепная коробка…
Операция началась!
Глава XXXВыздоровление профессора Федякина
Не стану рассказывать, как проходила операция. Скажу лишь, что это было зрелище не для слабонервных. Конечно, вы можете не верить, что я – тринадцатилетняя девчонка – сделала сложнейшую операцию на мозге. Да я и сама бы не поверила… Но во-первых, мне было не ровно тринадцать, а – тринадцать с хвостиком; а во-вторых, я делала все так, как говорил мне Хасимота Ямамота. Где надо – резала, где не надо – не резала…
– Качать Мухину! – закричал Воробей, когда операция закончилась.
Забабашкин, Володька и медсестра несколько раз подкинули меня к потолку.
А Хасимота Ямамота торжественно объявил:
– Эмма-сан, моя приглашать твоя в Япония. И назначать главный хирург мой клиника в Токио.
– Нет уж, нет уж, – сказал Харитон. – Мы Эмму не отпустим. Кто тогда в России с преступностью бороться будет?!
– Вот именно! – поддержал его Володька. – Не отпустим!..
Вскоре Федякин открыл глаза. И первое, что я увидела, а точнее – первое, чего я не увидела, – это черных колец вокруг зрачков.
Взгляд профессора был чист и светел.
– Как вы себя чувствуете, Федор Петрович? – спросил Забабашкин.
Федякин закрыл лицо руками.
– Мне стыдно. Я ведь прекрасно помню все, что натворил.
– Не комплексуйте, профессор, – сказала я. – Вы были больны. А теперь вы здоровы.
– С каждым такое может случиться, – прибавил Воробей.
– Но случилось почему-то именно со мной, – вздохнул Федякин. – Я прошу у вас, друзья, прощения. В особенности у вас, Эмма. Ведь я хотел вынуть из вашей головы мозг. Гос-поди, я был просто чудовищем. Простите меня, Эмма, простите!..
Ну, я его, конечно, простила.
Тут Федякин увидел Хасимоту Ямамоту.
– О-о, сам Хасимота Ямамота! – с волнением воскликнул он. – Какая честь для меня, что именно вы делали операцию. Я вам чрезвычайно признателен.
– Твоя не моя благодарить, а Эмма-сан. Она делать твоя здоровый.
– Как?! – вытаращил глаза Федякин. – Это вы оперировали, Эмма?!
– Да, я, – скромно призналась я.
От нахлынувших чувств он не в силах был говорить. Лишь повторял:
– Эмма… Эмма…
– Успокойтесь, профессор. – Медсестра подала ему успокоительное. – Выпейте.
Федякин выпил и успокоился.
– У меня просто нет слов, Эмма. Вы моя спасительница…
– Пустяки, Федор Петрович. Вы лучше расскажите, что такое частица «ип».
– Да, да, – подхватил Забабашкин. – Расскажите о частице «ип». Правда ли, что в ней содержится столько энергии, сколько в ста водородных и ста атомных бомбах вместе взятых?
– Какая несусветная чушь! – воскликнул Федякин.
– Но вы же сами говорили об этом Сатане-младшему, – напомнила я.
– Чего только в голову не взбредет, когда у тебя мозги набекрень.
– Значит, частица «ип» неопасна? – спросил Харитон.
– Абсолютно, – подтвердил профессор.
– Ну а все-таки, – добивался Забабашкин, – что это такое?
Федякин наморщил свой большой лоб ученого.
– Так сразу и не вспомнить. Но даю вам стопроцентную гарантию – никаких взрывчатых веществ частица «ип» не содержит.
– Уф-ф… – с облегчением выдохнул Харитон.
– А вы, Федор Петрович, случайно не путаете? – сказала я. – Мне об этой частице Грохольская рассказывала. И говорила именно как о взрывчатом веществе.
– Это Ольга Васильевна все перепутала. Когда-то академик Дундуков исследовал одну частицу. Но называлась она не частица «ип», а частица «пи». Иван Иванович думал, что эта частица содержит в себе заряд, равный заряду ста водородных и ста атомных бомб вместе взятых. Но потом выяснилось, что энергии частицы «пи» едва хватает на батарейку для фонарика. Ее, кстати, и начали использовать в производстве батареек. А над частицей «ип» мы работали с Дундуковым гораздо позже…
– Качать Федякина! – закричал Володька.
– Ну что вы, друзья, – смутился профессор. – Меня не качать надо, а отлупить. Такую кашу заварил.
– Мать честная – курица лесная, – спохватился Забабашкин. – Нам же еще банду черных колдунов следует обезвредить.
– И спасти Катьку, – добавила я.
Харитон обвел взглядом присутствующих.
– Какие будут предложения?
– Моя предлагает устроить банкета, – сказал Хасимота Ямамота, не врубившись, о чем идет речь.
– Банкет от нас никуда не денется, Хасимота-сан, – ответила я. – Слушайте мое предложение…
Все стали слушать.
– Завтра в десять вечера бандиты соберутся в сухом колодце. Я надену Анфисины плащ с маской и пойду на это сборище. А когда колдуны начнут приносить Катьку в жертву, спасу ее.
– А как ты ее спасешь? – спросил Володька.
– Сейчас придумаем.
– Я уже придумал, – сказал Забабашкин. – В уголовный розыск на вооружение поступили баллоны с сонным газом. Это изобретение майора Гвоздя. Ты, Эмма, спрячешь баллон под плащ, а во время жертвоприношения открутишь вентиль. И все бандиты уснут.
– Так ведь и мы с Катькой уснем.
– Ну и спите на здоровье. Газ совершенно безвредный.
– Классный планчик! – одобрил Воробей.
– Это еще не все, – продолжил Харитон. – В Старосибирске базируется танковая дивизия. Я попрошу танкистов окружить Горлодуевку танками. Так что ни один колдун и ни одна колдунья не проскочат.
– Осенно холосая плана, – сказал Хасимота Ямамота. – А когда твоя, Харитона-сан, арестует бандита, мы устроим банкета.
Глава XXXIВ логове черных колдунов
И вот я прикрепила баллон с сонным газом; поверх баллона надела плащ; а поверх плаща нацепила медальон с танцующей коровой. Ну а на лицо, соответственно, напялила черную маску.
Пахом Лаптев довез меня на своей тарахтелке до Горлодуевки.
Распрощавшись с Лаптевым, я пошла к сухому колодцу. На краю колодца была закреплена веревочная лестница. Я полезла в колодец.
Внизу я увидела дверь. Открыв ее, я вошла в подземный зал.
Вдоль стен горело множество черных свечей и стояло множество черных колдунов – в черных плащах и черных масках. А посредине зала, на троне, восседал Сатана-младший. Как всегда, в красном плаще и красной маске.
– Колдуны и колдуньи, – заговорил он. – Здесь под нами находится запасной выход из Ада, который мы так долго искали и наконец нашли. Позвольте поздравить вас с этим знаменательным событием и открыть наш съезд черных колдунов!
Колдуны и колдуньи зааплодировали. Раздались возгласы: «Да здравствует Сатана-младший!», «Слава Тайному обществу черных колдунов!»… Сатана-младший поднял руку. Аплодисменты смолкли.
Он продолжил:
– Предлагаю повестку дня. Пункт первый: жертвоприношение. Пункт второй: торжественное открытие запасного выхода из Ада. Прошу голосовать. Кто – «за»?
Разумеется, все были «за».
В зал внесли черный гроб. Тот самый, в котором лежал китайский скелет. На сей раз в гробу была Катька. Она безмятежно спала; видимо, ее накачали снотворным.
– Разбудить жертву, – приказал Сатана-младший.
Катьку разбудили. Она сладко потянулась и, еще до конца не проснувшись, огляделась. На ее лице отразилась растерянность, смешанная со страхом. Еще бы! Увидеть людей в черных одеждах, черные свечи и черный гроб, в котором она лежала… Губы у Катьки задрожали, она расплакалась.
Глядя на нее, я сама чуть не заревела. Бедный Рыжик…
Сатана-младший поднялся с трона.
– Подойди ко мне, девочка, – поманил он Катьку пальцем.
Катька, словно загипнотизированная, подошла. Сатана-младший простер над ее головой руки.
– Ал-л… мал-л… церабл… – заговорил он, – о владыка нижнего святилища… сель… ель… ль… о великий командор… драмс… рамс… амс… позволь нам принести тебе эту жертву… дринь… ринь… инь…
В руке у Сатаны появился кинжал. Медлить было нельзя. Сорвав с головы маску и открыв вентиль баллона, я заорала:
– Катька, беги!
– Эмка?! – бросилась она ко мне.
Рука с кинжалом рубанула воздух.
Я открутила вентиль до отказа. А сонного газа нет как нет. Хотя в баллоне его полным-полно. Вот блин горелый!..
В общем, все пошло наперекосяк.
Катьку схватили два колдуна. А остальные кинулись на меня. Бандитов было так много, что приемов карате на всех не хватило. Тогда я начала применять дзюдо, тхэквондо, айкидо… Быстро и точно я наносила удар за ударом. Одних бандюг я вырубала ногами, других руками, третьих головой…
Но абсолютно всю эту шайку-лейку мне, конечно, было не вырубить.
И вот уже я получила удар по зубам. Не успела я понять, все ли зубы целы, как еще один удар пришелся в глаз.
Бандиты повалили меня и стали пинать. Хорошо еще, что я была в бронежилете, а то бы они мне все ребра переломали.