– За деньги мы вам все дотащим, – бойко ответила я.
– Конечно, Эммочка, конечно. – Старушка суетливо полезла за кошельком.
– Да я пошутила, Ольга Васильевна. Давайте ваши сумки.
Мы подхватили сумки и направились к моему дому.
– Вот спасибо, – семенила рядом Грохольская. – Выручили…
– Воробей, – вернулась я к прежней теме, – а вдруг колдуны все-таки девчонок в жертву приносят.
– К чему тогда сложности с похищением? Хватай любую девчонку на улице и приноси в жертву.
– Но им надо именно с рыжими волосами.
– Рыжих на улицах тоже полным-полно.
– А может, им нужны не все рыжие, а определенные.
– Что значит – определенные?
– Вспомни, сколько малявок выбежало на сцену. Чего ж бандиты их всех не забрали? А похитили только Катьку.
– Ну, всех они и не могли забрать. Слишком много.
И тут меня озарило… ой!.. то есть осенило.
– А что, если кукла Барби – вовсе не кукла, а замаскированное под куклу специальное устройство. И оно сработало, когда Вертихвостьева подошла к Катьке. Помнишь, глаза зеленым светом загорелись. Прибор что-то определил в Катькиных волосах.
– Что он мог определить?
– Откуда я знаю?! Какие-нибудь гормоны или хромосомы. Не важно. Главное, все дело в свойствах рыжих волос.
– Ax-ax, – меланхолично вздохнула Грохольская. – Когда-то и у меня были роскошные золотисто-рыжие волосы. Это было так давно, так давно…
– А вас в молодости никто не пытался похитить? – поинтересовалась я.
– Конечно, пытался, – ответила Ольга Васильевна.
– Кто?! – вскричали мы с Воробьем.
– Летчик-испытатель. О-о, какой это был интересный мужчина.
– Да нет, – отмахнулся Володька. – Мы про другое спрашиваем. Вспомните, интересовался кто-нибудь вашими рыжими волосами?
– Интересовался. И не кто-нибудь, а мой собственный муж, Ванечка.
Здесь надо сказать, что Грохольская была вдовой знаменитого академика Ивана Ивановича Дундукова, который совершил множество великих открытий… Кстати, чокнутый профессор Федякин был любимым учеником Дунудкова. Ну, разумеется, до того, как чокнулся…
– Так вот, – продолжала Ольга Васильевна, – однажды Ванечка заинтересовался моими волосами. Каждый день срезал у меня несколько волосков и рассматривал их под микроскопом. А затем, тоже под микроскопом, стал изучать волосы соседской девочки. У нас по соседству жила девочка, которая…
Володька перебил:
– А сколько девочке было лет?
– Лет шесть. Она была рыженькая-рыженькая. Прямо как лисичка. И Ванюша, глядя в микроскоп, частенько восклицал: «Невероятно! Фантастично! Вот так открытие!»
Грохольская замолчала.
– Ну а дальше-то?! – поторопила я.
– А дальше мой Ванечка покинул меня, – грустно ответила Ольга Васильевна.
– А записи?! – воскликнул Воробей. – Записи сохранились?!
– Ваня никогда ничего не записывал. Он все держал в голове.
– Выходит, никто не знает, какое открытие совершил ваш муж, – сделала я вывод.
– Почему – никто? Федор Петрович знает. Федякин. Он помогал Ване.
Опять этот чокнутый Федякин!
– Бедный Федечка, – сокрушенно покачала головой Грохольская. – И как его угораздило сойти с ума.
– Володька, это след, – сказала я.
– Ты думаешь, Федякин связан с черными колдунами?
– А почему – нет? Давай проверим.
– Как ты, интересно, это проверишь?
– Сгоняем в психушку и спросим Федякина про исследования Дундукова.
– Так он же ненормальный.
– Вот и хорошо, что ненормальный. Может, нормальный бы и не сказал. А ненормальный скажет…
Короче, мы доставили Грохольскую с сумками в ее квартиру и, развернувшись на сто восемьдесят, погнали в психушку.
Глава XВ сумасшедшем доме
На проходной сидела старушка, по виду – ровесница Грохольской.
– Здрасьте, – сказал ей Воробей, – можно нам пройти в психу… э-э… в сумасшедший дом?
– Нельзя, милок. Седня нет посещения больных.
– А мы не к больному, – сказала я, – а к главврачу.
– Дак он еще не приехал.
– Приехал, приехал, – заходя в дежурку, сказала вторая старушка.
– А чего машины не видать?
– Склерозница ты, Семеновна. У него машина в ремонте. Он теперича, как мы с тобой, – на трамвайчике ездит.
– Ой, верно, Клава. Я и забыла. Проходите, ребятки.
– А как его зовут? – спросил Володька.
– Антон Мироныч, – дружно ответили старушки. – Сидоров.
Мы прошли на территорию сумасшедшего дома. И увидели мальчишку, который очищал от снега дорожку.
– Эй, пацан! – окликнул его Воробей.
– Какой я тебе пацан? – обиженно откликнулся мальчишка.
Это оказался лилипут.
– Извините, – сказала я, – а вы не подскажете, как нам пройти к главврачу Сидорову?
– Вон туда идите, – показал лилипут лопатой. – Третий корпус, первый этаж.
Мы направились к третьему корпусу. И в коридоре первого этажа увидели мужчину в белом халате. Он нервно ходил из угла в угол.
– А где нам найти главврача Сидорова? – спросил у него Володька.
– Я главврач Сидоров! – отрывисто ответил мужчина. – В чем дело?!
– А можно нам поговорить с чокн… э-э… с больным Федякиным?
– Говорите! Я больной Федякин!
– То есть как это? – не врубилась я.
– Мухина, он – того, – покрутил Воробей пальцем у виска.
К нам подошла девушка.
– Боренька, – обратилась она к «Сидорову-Федякину», – зачем ты опять надел мой халат?
– Потому что я ваш первый заместитель, – важно объявил Боренька.
– Снимай, снимай. И иди к себе в палату.
Мужчина нехотя снял халат и ушел. А в коридоре появился еще один тип в белом халате.
– Медсестра, почему посторонние в отделении?
– Не знаю, Антон Миронович. Я только что пришла.
Ага, значит, это и есть главврач Сидоров.
– Здрасьте, – сказала я. – А вы нам не разрешите поговорить с больным Федякиным?
– Не разрешу, – отрезал главврач.
– А почему?
– Потому что этот пациент находится в отделении для буйнопомешанных. Туда посторонним вход строго воспрещен.
– Дядя Федя мне не посторонний. Я его племянница, – стала я сочинять на ходу. – Завтра я с родителями в Гонолулу улетаю. И может, больше любимого дядечку никогда не увижу… – Для пущего эффекта я пустила слезу.
Сидоров смотрел на меня колючим взглядом.
– Девочка, ты думаешь, я идиот?
– Откуда я знаю? Мы же с вами не знакомы.
Глаза его сузились.
– Так вот, дорогуша, я не идиот. У Федякина нет никаких племянниц. У него вообще нет близких родственников.
– А она ему дальняя родственница, – пришел мне на помощь Володька. – Внучатая племянница. Ее дедушка по материнской линии был женат на двоюродной бабушке Федякина по отцовской линии. А у сына этой бабушки от первого брака имелась дочь, которая вышла замуж за брата его троюродной сестры…
– Что вы мне тут голову морочите, – перебил его Сидоров. – Идите отсюда, пока я охрану не вызвал.
Да-а, фокус не удался. Мы пошли к выходу.
Но завернув за угол, сразу же остановились.
– Мухина, – сказал Воробей, – я недавно читал один дюдик, там тоже сыщиков в психушку не пускали. И тогда они подкупили санитарку…
Не успел Володька это сказать, как появилась санитарка. И мы тут же ее подкупили. Хорошо, что у нас денежки в карманах водились.
– Идемте, ребята, – сказала подкупленная санитарка. – Только быстро.
– Да мы мигом, – заверила я ее.
Спустившись в подвальное помещение и пройдя мимо здоровенного охранника, которого тоже пришлось подкупить, – мы очутились еще в одном больничном коридоре. Здесь было множество металлических дверей с зарешеченными окошками.
Мы остановились у двери с табличкой:
ФЕДЯКИН Ф. П.
ДИАГНОЗ: АППЕНДИКС МОЗГА
Я глянула в окошко. В дальнем углу сидел мужчина в смирительной рубашке.
– Федор Петрович, – позвала я.
Мужчина вскочил и подскочил к окошку.
– Выпустите меня! – заорал он. – Я эрцгерцог Франц-Фердинанд! Вы не имеете права удерживать особу королевской крови! Я буду жаловаться Чингисхану!..
– Ой, – ойкнула я.
И было от чего «ойкать», потому что это был не Федякин.
Глава XIПочему мухи не падают с потолка
Мы забежали в забегаловку рядом с психушкой и взяли по паре чашек чая с бутерами.
– Прикинь, Воробей, – говорила я, уплетая бутер, – жертвоприношения отпадают. Теперь я на двести процентов уверена, что похищение рыжих девочек связано с открытием академика Дундукова.
– А я уверен в этом на триста процентов, – отвечал Володька, запивая бутер чаем. – Черные колдуны для того и выкрали Федякина из психушки, чтобы он продолжил опыты Дундукова.
– Слушай, а какой лох этот Сидоров! Он даже не врубился, что вместо Федякина другой псих.
Володька удивленно на меня посмотрел.
– А ты разве не заметила?
– Что не заметила?
– А еще сыщица называется, – поддел меня Воробей. – Я думал, ты заметила.
– Да что заметила-то?!
– У главврача был точно такой же медальон, какой мы нашли в театре. С танцующей коровой.
– Не может быть!
– Еще как может! Когда он нас охраной стал пугать, у него пуговица на рубашке расстегнулась. И я увидел медальон на цепочке. С трехрогой коровой.
– Ни фига ж себе! Выходит, он из банды черных колдунов.
– Вот именно. И ему ничего не стоило подменить Федякина. Родственников у того нет. Шума никто поднимать не будет.
– А что, если нам сесть Сидорову на хвост, – предложила я. – И он приведет нас в логово бандитов.
– Так он же наверное на тачке разъезжает.
– На какой тачке?! Ты разве забыл, о чем говорили старушки на проходной?
– А о чем они говорили?
– Да-а, Воробей, – на сей раз уже я поддела Володьку. – А еще дюдики читаешь. Я думала, ты слышал…
– Что – слышал?
– Бабки же говорили, что машина Сидорова в ремонте. И что он ездит на трамвае.
– О, точно! – вспомнил Воробей.