Несмотря на довольно убедительные доказательства, вывод о том, что тенденции к переживанию позитивных/негативных эмоций варьируются независимо друг от друга, вызывает некоторые сомнения. Грин с соавторами (Green et al., 1993) утверждают, что ошибка измерения может скрыть истинную двухполюсность аффективной структуры. (…) Респондент, склонный давать утвердительные ответы, может создать ошибочное впечатление высокого уровня переживания радости или грусти. (…) После учета ошибок измерения Грин с соавторами получили весьма значительные коэффициенты отрицательной корреляции (в среднем–0,85) между радостным и грустным настроением, что указывает на фактическую двухполюсность эмоциональных переживаний (Russrll, 1979).
Ответом на это опровержение стали работы, предлагающие промежуточную позицию. В них признается, что обозначающие эмоции прилагательные, выбираемые для исследования, влияют на получаемую в результате корреляцию между позитивными и негативными эмоциями (Watson, Cloark, 1997b). Если термины, обозначающие эмоции, выбирать систематически, позитивные и негативные эмоции оказываются умеренно связанными (Diener, Smith, Fujita, 1995). Из этого следует, что факторы позитивного и негативного аффекта не ортогональны, а «разделимы». Иными словами, два самостоятельных параметра объясняют значительно большую долю вариабельности в аффективном опыте, чем любой отдельный фактор.
Эмоциональная возбудимость в отношении положительных эмоций не коррелирует с эмоциональной возбудимостью в отношении отрицательных эмоций. В то же время интенсивности положительных и отрицательных эмоций коррелируют друг с другом (связь достоверна на уровне 0,01). Существует также вероятность наличия связи между длительностью положительных и отрицательных эмоций (в группе школьников связь достоверная на уровне 0,01, а в группе студентов близка к достоверности).
Таким образом, для величины эмоционального реагирования (реактивности) имеется вероятность существования общего фактора для проявления положительных и отрицательных эмоций, а для эмоциональной возбудимости (быстроты, легкости возникновения эмоций) такой фактор, очевидно, отсутствует. Окончательный вывод можно будет сделать после изучения этого вопроса с регистрацией объективных показателей.
Изучение связи между склонностью проявления эмоций различных модальностей (табл. 8.5) показало, что эмоция радости не коррелирует ни с одной отрицательной эмоцией, в то время как между страхом, гневом и печалью у мужчин имеются достоверные связи на уровне 0,05–0,001.
Таблица 8.5. Корреляции между самооценками выраженности эмоций разных модальностей.
Таким образом, получены данные, говорящие как за, так и против понимания эмоциональности как единого (интегрального) эмоционального свойства личности. Очевидно, выраженность таких характеристик эмоциональности, как легкость возникновения, интенсивность и длительность протекания, в отношении различных эмоций (по крайней мере, положительных и отрицательных) может быть разной. Отсюда более правильное суждение об эмоциональности можно вынести в том случае, если учитывается знак, а еще лучше – и модальность доминирующей у данного человека эмоции.
Генезис эмоциональности. П. Фресс задает вопрос – является ли эмоциональность конституциональной (генетически обусловленной) или она представляет собой результат одного или нескольких эмоциональных потрясений?
Рассмотрение эмоциональности как свойства темперамента заставляет говорить о ее генетическом происхождении. Впервые об эмоциональной конституции заговорил Е. Дюпре (Dupre, 1925). Однако он полагал, что такая конституция может быть приобретенной. Это нашло подтверждение в данных Г. Стрэттона (Stratton, 1929), который показал, что больные или перенесшие серьезные заболевания люди сильнее реагируют на ситуации, вызывающие гнев и страх.
A. Е. Ольшанникова (1974) не выявила у подростков отчетливой зависимости эмоциональности от ЭЭГ-коррелятов свойств нервной системы. А. Н. Ковалев с соавторами (1976) на основании изучения связи внутренней структуры ЭЭГ с эмоциональностью пришли к выводу о связи «гиперэмотивности» и «радости» со свойством силы – слабости нервной системы. Ю. А. Цагарелли (1977) выявил связь эмоциональности музыкантов-исполнителей с высокой лабильностью и слабостью нервной системы.
B. В. Семенов (1981, 1982) для доказательства генетической обусловленности эмоциональности избрал близнецовый метод: изучение выраженности эмоциональности у монозиготных близнецов. Полученные им результаты тоже не однозначны. По некоторым методикам измерения эмоциональности (И. Иранковой, Т. Дембо) наблюдалось большое сходство доминирующих эмоций, а по методике Л. Рабинович сходство между близнецами обнаружено только в отношении эмоции страха. Автор сделал вывод, что не стоит переоценивать роль генетического фактора в проявлении эмоциональности и что сходство может определяться и средовыми факторами. Все же есть основание считать эмоциональность в большей мере обусловленной генетически. Так, К. Маккартни, М. Харрис и Ф. Берниери (Mc Cartney, Harris, Bernieri, 1990) нашли сходство в степени эмоциональности у близнецов на протяжении всей их жизни.
Подробный обзор работ зарубежных авторов, изучавших генетическую природу различных проявлений эмоциональности путем сравнения тесноты связей у монозиготных и дизиготных близнецов, дан В. В. Семеновым (1983). Обращает на себя внимание случайный выбор разными авторами эмоциональных проявлений и разнообразие получаемых данных: в одних случаях у монозиготных близнецов связи более тесные, чем у дизиготных, в других случаях различий между этими близнецами не найдено. Все же чаще обнаруживалось различие, чем сходство.
Генетическую природу эмоциональных особенностей человека изучают и другим методом: сравниваются эмоциональные особенности у право– и леворуких людей.
Е. Харбург с соавторами (Harburg et al., 1981) сравнивали некоторые эмоциональные особенности у лиц двух возрастных групп: от 18 до 30 лет и от 40 до 70 лет. В первой группе левши-мужчины имели по сравнению с правшами более высокие показатели по «общей эмоциональности», боязливости, эмоциональной несдержанности (гневливости). У женщин этого возраста различия выявлены только в отношении эмоциональности: у левшей она была выше. Во второй возрастной группе различия между правшами и левшами по этим показателям не были выявлены. Авторы объясняют это социальной адаптированностью левшей после 40 лет. Но если это так, то большая выраженность эмоциональных показателей у левшей является следствием не генетической природы леворукости, а условиями жизни левшей в «праворуком» мире. Возможно, отсюда и больший нейротизм и тревожность мужчин-левшей, выявленные в работах К. Мэсси-Тейлор (Mascie-Taylor, 1981), В. Н. Кляйна с соавторами (1986), В. А. Москвина (1990), и женщин-левшей, выявленные в работе Л. А. Шмаковой и С. Е. Волошенко (1983).
Эмоциональность и когнитивный стиль деятельности. А. И. Палеем (1982, 1983) выявлена связь между качественными особенностями эмоциональности, ее модальностной структурой и когнитивным стилем деятельности («аналитичность – синтетичность»). Были обнаружены две тенденции в эмоционально-когнитивных связях. Первая – сочетание «аналитичности» с отрицательной эмоциональностью пассивно-оборонительного рода. Это значит, что чем выше у человека оценки страха и печали (дистресса), тем больше он склонен к операциям обособления, дифференциации, подчеркиванию специфических признаков объектов. Вторая тенденция – сочетание «синтетичности» с отрицательной эмоциональностью активно-экстернального рода. Иначе говоря, чем выше оценки гнева, тем больше человек ориентирован на операции объединения, установления общности, сходства.
В ряде диссертационных исследований изучены и другие аспекты эмоциональности.
Эмоциональность и общительность. О. П. Санникова (1982) изучала связь эмоциональности с общительностью. Она показала, что широкий круг общения, большая активность общения в сочетании с ее кратковременностью характерны для лиц с положительными эмоциональными установками (доминированием эмоции радости), а узкий круг общения, малая активность общения на фоне устойчивости отношений – для лиц со склонностью к переживанию отрицательных эмоций (страх, печаль). Первые более инициативны в общении. К аналогичному выводу пришли А. И. Крупнов, А. Е. Ольшанникова и В. А. Домодедов (1979). С помощью корреляционного анализа ими была обнаружена связь между эмоцией радости и такими динамическими сторонами общения, как потребность в общении, инициативность, легкость, выразительность общения. Были выявлены отрицательные связи между астеническими эмоциями и активностью общения, в частности, между «гневом» и «страхом» и легкостью и широтой круга общения.
Эмоциональность и социокультурная адаптация. М. В. Депенчук (2000) выявлено, что лица (в частности, мужчины) с высокой эмоциональностью хуже адаптируются к социокультурной среде той страны, куда они эмигрировали. Они в меньшей степени овладевают языком страны проживания, хуже ориентируются в особенностях местной жизни.
Глава 9Понимание своих эмоций и эмоций другого человека
Понимание своих эмоций и эмоций другого человека является важным для процесса общения между людьми как в быту, так и в профессиях типа «человек – человек». Кроме того, визуальное слежение за эмоциональным состоянием человека в процессе осуществления им профессиональной деятельности позволяет вовремя принимать меры по регуляции его состояния, что снижает травматизм на производстве, повышает производительность труда (Зинченко, 1983).
Успешное решение задач, связанных с опознанием эмоций других, базируется на том, что, как впервые предположил Ч. Дарвин и продемонстрировал в своем исследовании Пол Экман (Ekman, 1984, 1994), набор способов выражения основных эмоций (радость, удивление, гнев, отвращение, страх, печаль, презрение) универсален для всех представителей человеческого рода, очевидно, потому, что они представляют собой врожденные компоненты нашего эволюционного наследия. Свой взгляд на универсальность эмоций Экман назвал