Природа детской раздражительности
Природа детского гнева и раздражительности примерно в 90 % случаев связана вовсе не с испорченностью и не с ошибками в воспитании, а с функциональной незрелостью регуляции. Дело в том, что корковый контроль вызревает у детей к пяти годам, до этого они очень мало способны управлять собой и своими эмоциями.
Подростки тоже очень сильно зависят от физических и гормональных состояний. Хотя они могут регулировать простые аффекты, что не может делать четырех-пятилетний ребенок, но все же у них гораздо больше сложных эмоций, с которыми они справляться не могут.
На количество детского гнева и раздражения очень сильно влияет нехватка слов, и это происходит не только в дошкольный период, но и все первые 10 лет жизни. Когда слова заканчиваются, ребенок оказывается на уровне первой сигнальной системы, где проявляются только эмоции. Это может быть и чистая эмоция радости, и сильная негативная эмоция – крик, плач, топанье ногами.
Когда используются слова, то есть работает вторая сигнальная система, сильные эмоции можно контейнировать, упаковать в эти слова.
Вторая сигнальная система перестает работать, когда ребенок устал, перевозбужден, очень расстроен, встревожен, то есть если он находится далеко от своего физиологического или психологического оптимума. Даже взрослый может довести себя физически и психологически до такого состояния, что вторая сигнальная система откажет. Взрослые могут перерабатывать, страдать от бессонницы, переутомляться или сильно перегружаться впечатлениями.
Надо понимать, что подросток значительно уязвимее взрослого, а маленький ребенок намного уязвимее подростка – его диапазон физиологического и психологического оптимума очень небольшой. Дети очень уязвимы, они совсем «без шкурки», «без панциря», «без кожуры».
Я уверена, что воспитывать ребенка, воздействовать на него и что-то менять нужно только в период, когда он вменяем, когда у него открыты слуховые входы. Когда он устал, перевозбужден, не стоит пытаться его воспитывать. Нужно иметь индивидуально наработанные навыки, чтобы помочь ребенку вернуться в себя и в то состояние, когда он может говорить, сам себя понимать и немножко слышать родителей. И обязательно делать это в нейтральное время.
Напомню, что нейтральное время – это период, когда никакая сильная эмоция не действует, ребенок находится в хорошем физическом и психическом состоянии. И когда не работает никакой сильный стрессор. Это время оптимального контакта и возможных изменений. Все, что происходит не в нейтральное время, не «на берегу», отправляйте «в спам».
Не в нейтральное время мы можем только сглаживать ситуацию, смягчать углы – это то, что абсолютно не близко людям, воспитанным в авторитарной советской педагогике, а это большинство нынешних родителей. Пути смягчения, сглаживания, пережидания в авторитарной педагогической системе вообще не используются, мы чаще всего в своей семье их не видели. Может быть, кому-то повезло, у вас были очень мудрые родители, бабушки и дедушки. Но чаще всего мы, как и наши родители, думаем, что эмоциональную вспышку нужно скорее переломить.
Контролировать эмоции растущего человека трудоемко
Пока контроль у ребенка вызревает, мы, родители, частично берем контроль над его эмоциями на себя. Контролировать эмоции растущего человека может быть невероятно трудоемко. Еще сложнее, когда мы находимся на людях и должны отвечать перед свекровью, перед людьми в магазине, педагогами, психологами, родителями других детей.
Когда мы сталкиваемся со вспышкой ребенка, ориентированной на других детей, и в кругу нашего внимания оказываются другие взрослые, становится сложнее, степень ответственности увеличивается. Иногда я и в консультировании, и в жизни наблюдаю, что люди прекрасно справляются со вспышками ребенка один на один дома и испытывают большие затруднения в урегулировании вспышки на улице.
Надо помнить, что корковый контроль полностью созреет у ребенка к 12–13 годам, а там включатся гормоны пубертата, начнется совсем другая история, сложности контроля поменяются. Хорошо бы настроиться на то, что наше эмоциональное сопровождение ребенка будет требоваться долгое время.
Эмоции при контакте с другими детьми
С общением у ребенка связаны очень сильные эмоции. Детская дружба – это что-то идеализированное, кажется, что, если вы дружите, все должно быть легко и приятно. Обычно память взрослого человека сглаживает углы, но именно в отношениях с ровесниками, с другими детьми ребенок осваивает очень много эмоций – и положительных, и сложных, и раздирающих.
С моей точки зрения, что дошкольник, что младший школьник при контактах с другими детьми испытывают целый спектр эмоций, всю гамму чувств. Кто более радостный, позитивный, кому повезло с темпераментом, тот больше испытывает эмоции положительного спектра. Есть те, для кого общение – сплошная мука. Бывает и то и другое вместе. И хотя часто больше помнятся положительные эмоции, но и негативных тоже бывает много.
Если ваш ребенок сталкивается с чем-то сложным в отношениях с другими детьми – это не патология, а норма, так и должно быть. Все первые 15–16 лет жизни очень активно развивается эмоциональный интеллект, и его значительная часть развивается именно в отношениях с другими детьми.
Эмоциональные вспышки ребенка при общении со сверстниками
Общение с ровесниками – главная деятельность для ребенка
Для ребенка-школьника общение с ровесниками считается ведущей, то есть главной деятельностью. То, что происходит в плоскости общения, детям гораздо важнее, чем уроки. Это то, о чем мы забываем, войдя в статус родителей. Нам кажется, что дети ходят в школу учиться, но большая часть детей ходят туда общаться, переживают там самые разные чувства и потом помнят их гораздо лучше, чем материал школьной программы.
Есть важный психологический закон: когда мы в чем-то очень заинтересованы, нам сложно получить максимальный результат. Ребенку тоже. Максимум успеха не приходится на максимум мотивации.
Для ребенка-дошкольника общение со сверстниками, может быть, не самое важное, взаимодействие с родителями важнее, но это основное поле развития его эмоционального интеллекта. До трех-четырех лет формируется базовая привязанность, и, если отношения с фигурами привязанности становятся длительными и надежными, он поворачивается и смотрит на мир, других людей и других детей, ему становится это интересно. Бывают дети запаздывающие, которым никто не интересен, кроме мамы. Но в основном в районе трех-четырех лет включается огромный интерес – что же происходит между другими детьми.
Гнев в отношениях с другими детьми – это отсутствие навыка
У ребенка эмоциональная регуляция работает плохо, сам себя контролировать он не может. А тут он вступает в невероятное, очень важное для него пространство общения с другими детьми. Его может «клинить» вдвойне – это один из вариантов, когда ребенок при общении со сверстниками заводится сильнее, чем дома.
Общая стратегия для такого ребенка следующая – сначала мы учимся самоконтролю дома, а потом применяем это умение в социуме. Сначала мы в нейтральное время в надежной обстановке отрабатываем умение хотя бы немножко ловить эти эмоции, а потом переносим этот навык в сферу общения.
С «чужими» ребенок ведет себя лучше, чем со «своими»
Иногда на людях ребенок ведет себя намного лучше, чем дома. Никакие эмоциональные проблемы ребенок во внешний мир не выдает ни с ровесниками, ни с другими взрослыми. Вам говорят: «Какой покладистый, волшебный ребенок, просто золотой! Вам, наверное, с ним очень легко».
Ребенок совершенно «золотой» на людях, на занятиях во всем участвует, никогда не дерется на площадке, отлично со всеми ладит. А что происходит дома? Это вариант, когда максимальная мобилизация на людях приводит к тотальному сбросу дома. И с близкими он ведет себя не просто хуже, а хуже в геометрической прогрессии.
Стандартная истерика – это срыв после сада или после школы, когда ребенок в саду во всем участвует, поет, пляшет, даже является лидером, и вот он ложится «звездой» около порога и даже не может раздеться, у него истерика. Или после школы он устраивает скандал по любому поводу, заливается слезами из-за пустяка.
Чем важнее то, что происходит в общении с другими детьми, тем сильнее может быть сброс.
Смещенная агрессия
Еще одно очень важное понятие – смещенная агрессия, или смещенное раздражение. Это когда мы рассердились, расстроились, разгневались, разволновались в одном месте, а выплеснули это все в другом. Например, ребенок в игре не поймал мяч и очень расстроился. Он пришел домой и толкнул сестренку, выплюнул еду – агрессия смещена, она проявилась в другом месте и в другое время. Перенос получился и во времени, и в адресате, то есть получает ее не тот, из-за кого ребенок расстроен и из-за кого произошла эмоция.
Я хочу вернуться к понятию лестницы агрессии. Например, ребенок получил заряд агрессии в общении с ровесниками, дома он вылил эту эмоцию на своего брата. Брат зарядился эмоциями, выплеснул их на маму. Мама, не справившись с эмоцией, выплеснула злобу на папу. Папа пошел и наорал на старшего ребенка – круг замкнулся. Это очень частая история, но такие вещи люди обычно понимают не сразу. Нужно научить ребенка видеть эту лестницу агрессии, «горячий мячик» плохого настроения.
Эмоциональные вспышки при общении со сверстниками
С моей точки зрения, эмоциональные вспышки у ребенка – и дошкольника, и подростка – ожидаемы. Особенно если мы говорим об общении с другими детьми, которые для него сверхзначимы. Как мы ждем ярких фонариков, красивых атрибутов от новогоднего времени, так ждем острых эмоций у ребенка при контакте со сверстниками. Может быть, смещенных, может быть, выплеснутых в другое место, но проявлены они будут довольно сильно. Именно поэтому очень важен правильный настрой.
Верным будет настрой себя как «подушки-амортизатора». Это тоже та роль, к которой родители вообще не готовы, нас ей нигде не учили.
Ребенку нужно помогать: не ловить заряд его гнева, раздражения и плохого настроения, а уметь легко растворять его своим спокойствием.
Например, вы забрали ребенка из школы и увидели, что он бурно поговорил с другом – с ним явно что-то не так, у него внутри сложное переживание. И он вас провоцирует: отвечает грубо или произносит слово, которое вы не разрешаете ему говорить, «блин» например. Или он использует то, на что вы больше всего среагируете, говорит: «Отстань. Мне все равно».
Вы догадываетесь, что в социуме он получил какое-то сложное впечатление. И пытаетесь понять: «Ага, он расстроен, возможно, не знает, что делать, или он испуган и сильно переживает». Идет дешифровка.
Чтобы началась дешифровка, а не непосредственная реакция, надо сохранить спокойствие, не повестись на «блин» или «отстань». Сказать: «Я вижу, что у тебя плохое настроение. И понимаю, что ты хочешь меня как-то уколоть». И дальше переключение: «Давай лучше…» – что? «Давай мы включим музыку». Или: «Давай я тебе расскажу, как я ссорилась со своей подружкой, как нас было трое друзей и меня все время выталкивали из группы». Или даже так: «Давай мы не будем 10 минут разговаривать».
Для помощи дошкольникам, у которых много трудностей, есть две замечательные возможности: они очень быстро переключаются и у них прекрасно работает воображение. Если вы видите, что ребенку сложно, воспользуйтесь таким способом: «Послушай, я тут вспомнила прекрасную легенду», – и вы рассказываете сказку. Если ничего не помогает, есть очень неплохие непедагогические меры: если ребенок действительно зол, может быть, ему нужно пойти и попинать мяч об стенку. Совсем непедагогический совет – это дать стрелялку в телефоне или что-то еще, где ребенок мог бы вылить свою агрессию в безопасное место.
Хорошо бы научить ребенка не нести в дом плохое настроение, а просто стряхивать его физически. Можно предложить: «Я вижу, что тебе пришлось нелегко, у вас что-то произошло, иди-ка ты в ванну, я тебе разведу ароматную пену и зажгу свечу». Все это работает с детьми среднего школьного возраста, но с подростками нужно немножко модифицировать предложение.
Идея в том, что вы ловите и дешифруете плохое настроение ребенка и пытаетесь не переносить его из социума в семью. Но иногда у ребенка настолько сильная энергия плохого настроения, что вас все равно пробивает, вы не можете сохранять нейтральность. Что делать? Попробовать. Не получилось сегодня – получится в следующий раз.