Даша – яркая, красивая молодая девушка. Ее близкие отношения раз за разом оказываются неудовлетворительными для нее самой. Когда она встречает молодого человека и очаровывается им, а впоследствии и начинает жить с ним вместе, события развиваются по одному и тому же сценарию. В отношениях она проявляется, по ее словам, как «идеальная жена» – она готовит изысканные блюда, поддерживает дома порядок и уют, возвращается домой не позже восьми часов вечера. В отношениях она проявляется как уступчивая, мягкая, полностью ориентированная на партнера, даже собственную внешность оформляет в соответствии с его пожеланиями (реальными либо, если партнер прямо их не высказывает, угадываемыми) – например, поддерживает вес на определенном уровне, меняет прическу и т. п. В то же время каждый раз, когда у нее есть близкие отношения, появляется и «тайная жизнь» – параллельные походы со старыми приятелями маргинального толка по «злачным местам» и тусовкам. В этой сфере своей жизни Даша проявляется прямо противоположным образом: тяготеет к рискованным экспериментам с психоактивными веществами и большими дозами алкоголя, дерзка, одевается и ведет себя, с ее слов, вызывающе. Чем более значимы для нее отношения с основным партнером, чем больше ожиданий она на них возлагает, тем более проявленной становится «тайная жизнь». Даша смутно понимает, что в этом «что-то не так», и упрекает себя в неискренности и двуличии, ведь от партнера эта вторая жизнь всегда удерживается в строгом секрете. На старте отношений Даша старается «вести себя хорошо», однако вскоре, несмотря на ее собственное недовольство, тайные приключения возобновляются.
Другой пример.
Арине тридцать пять лет, четыре года назад она вышла замуж. Это ее повторный брак, который она сравнивает с тихой гаванью. «Много всяких драм было в отношениях, – говорит она. – Я так устала от них. Наконец появился человек, который любит и принимает меня полностью. В этом браке я нашла, наконец, покой, я теперь знаю, что такое защищенность, я ценю и люблю своего мужа, наши чувства взаимны». Их отношения внешне вполне благополучны, однако есть то, чего муж совсем не знает, та область ее жизни, в которой мужа нет. Это влюбленности Арины в мужчин-коллег, которые она переживает периодически, стараясь всячески удержать себя от физической измены (влюбляться она себе уже разрешила). Это траты, которые она скрывает – Арина покупает себе красивые наряды, многие из которых впоследствии так и не надевает; шкаф ломится от одежды – красивые вышитые бархатные платья, откровенные блузки, дизайнерская одежда, которая ей так нравится. Арине доставляет удовольствие примерять их, ей приятно видеть себя то в одном, то в другом, то в третьем образе, фантазировать, как мужчины с восхищением смотрят на нее, однако все эти одеяния она держит взаперти – предстать в таком виде перед окружающими ей почему-то стыдно, к тому же все это некуда надеть, работа Арины предполагает строгий дресс-код. Очень интересно, что муж этих костюмов даже не видит, и на вопрос, почему это так, Арина не находит ответа. Когда муж уезжает в командировки, она пускается «в загул» – покупает несколько бутылок своего любимого вина (муж Арины воинствующий трезвенник, и при нем употреб-лять спиртное ей стыдно), делает щедрый заказ самых любимых своих блюд из ресторана (муж Арины придерживается принципов правильного питания, еда, которая обычно готовится, довольно пресна, на ее вкус). Арина заказывает то, нужды в чем не чувствует отчетливо, когда муж дома – жареные свиные ребрышки, копченую утку, блюда с жирной ветчиной. Она берет на работе отгул и предается несколько дней безудержному обжорству и пьянству, а вечерами отправляется гулять по городу. Иногда ей хочется каких-нибудь авантюр – пойти в ночной клуб или на танцевальный вечер, или на экспресс-свидания вслепую, но на это не хватает духу – Арина боится случайно столкнуться там со знакомыми мужа. Ее кошмаром является фантазия о том, что кто-то из них сделает фото на телефон и обо всем узнает муж.
Зависимая личность, находясь в отношениях, испытывает особые трудности с тем, чтобы четко обозначить партнеру свои желания и предпочтения, просить о том, что ей нужно, в особенности – отказывать или обозначать свою неготовность идти навстречу пожеланиям партнера. Остановимся на этих трудностях, чтобы рассмотреть их подробнее.
Сказать «нет» в отношениях может быть так трудно для зависимой личности потому, что в этом случае она ощущает угрозу отношениям, угрозу контакту. Даже самые трудные, тяжелые отношения в ее мировосприятии могут быть предпочтительны одиночеству. Свое «нет» она старается преподнести так, чтобы оно звучало как «да» или «да, но через некоторое время», идет на манипуляции и организует события таким образом, чтобы нежелательный для нее поворот дела стал либо объективно маловероятным, либо невыгодным для ее партнера. Зависимая личность часто повернута к партнеру только одной своей стороной (как Луна видна с земли только одной своей стороной), часто партнер видит только то, что ему позволяют увидеть, то, что ему показывают – но и показываемое ему далеко не всегда отражает истинные чувства зависимого, часто это скорее то, что с точки зрения зависимой личности хочет видеть в ней ее партнер. Поразительно, до каких пределов это может простираться. Давайте обратимся к примеру. Главная героиня истории, которая приведена ниже, случайно узнала о том, что я пишу книгу на тему эмоциональной зависимости, и попросила меня рассказать здесь об одном эпизоде ее жизни.
Илона – назову ее так – переживала тогда не лучшие времена. Ей было тридцать с небольшим, она только-только развелась с мужем и очень тяжело проживала развод. Ее преследовали депрессивные настроения, самоуважение упало, она начала сомневаться в собственной привлекательности, в собственной компетентности, в том, что она может быть достойна хорошего отношения к себе. Мать ее, воцерковленная женщина, познакомила ее с религиозным служителем (по просьбе Илоны я не называю здесь религиозную конфессию, к которой она принадлежит), чтобы тот духовно поддержал ее дочь.
Религиозный деятель, мужчина около пятидесяти лет, сразу понравился Илоне. Чуткий (как ей тогда показалось), неравнодушный, он был готов уделять ей свое время и внимание, что произвело на нее большое впечатление – она переживала кризис, и самоуважение ее было в плачевном состоянии. Встречи следовали за встречей, и вскоре Илоне стали закрадываться крамольные и странные мысли, которые и пугали, и будоражили ее – ей стало казаться, что религиозный служитель по-мужски неравнодушен к ней. Она и получала удовольствие от этих мыслей, и стыдилась их, между тем продолжала ездить на встречи с ним.
Вскоре оказалось, что он пишет книгу духовного содержания и ему очень нужна помощь в редактировании и оформ-лении текста. Поскольку Илона имела филологическое образование, ее услуги могли бы очень пригодиться. Она предложила свое содействие, которое немедленно было принято. Позже Илона удивлялась тому, как быстро она предложила свою помощь – даже не успев подумать о том, располагает ли временем для такой работы, какой объем может реально потянуть и хочет ли она работать за плату или безвозмездно. Уже через несколько дней она сидела за компьютером и правила текст.
Религиозный деятель, чтобы как-то отплатить Илоне за услуги, стал приглашать ее отобедать в ресторан. Поскольку текст оказался очень объемным и потребовал от Илоны несколько месяцев кропотливой работы, то и приглашений последовало пять или шесть. Все они были приняты. Илоне приятно было пообедать в дорогом ресторане вместе с видным мужчиной, даже бывший муж никогда никуда ее не водил, не говоря уже о прочих, а сама она была весьма небогата. Кроме того, ей очень хотелось понять, действительно ли он испытывает к ней интерес. После развода ей начало казаться, что она не может быть привлекательной. Мысль о том, что она может быть соблазнительной для служителя религиозного культа, особенно будоражила ее.
Однако была и не столь приятная сторона происходящего. Илона явно не рассчитала своих усилий. Когда через три месяца оказалось, что необходимо отредактировать еще один значительный объем текста, она часто ловила себя на том, что сильно злится – за работой приходилось сидеть ночами. Ей захотелось отказаться от дальнейшего оказания помощи. Ей перестали нравиться и посиделки в ресторанах – слишком дорогой ценой они давались. Однако как об этом сказать? Ей было неловко отказывать, раз уж она однажды согласилась. Несколько раз она собиралась обозначить свой отказ, однако слова так и застревали в горле.
Наконец она нашла решение. Ей пришло в голову отказаться на том основании, что она якобы испытывает влюбленность в своего «работодателя» и не может справиться со своими чувствами. Поскольку он является служителем религии, никакие связи его с женщинами невозможны, и это – очевидное и твердое основание для того, чтобы прекратить всяческие отношения.
Обратите внимание, читатель, какую непрямую, манипулятивную дорогу выбрала Илона для того, чтобы пресечь дальнейшее использование себя. Ей было трудно прямо сказать о том, что ей нужно. По ее словам, она ликовала, когда придумала столь хитроумную комбинацию – как ей казалось, беспроигрышную.
Однако она ошибалась. Когда она «призналась» религиозному деятелю в своих «чувствах», вопреки ее ожиданиям, он поступил иначе. Он назначил ей встречу в уединенном домике на окраине города. Илону потом долго преследовало мучительное воспоминание о том, что он попросил захватить с собой чистую простынь.
То, что случилось потом, Илона почти не помнит. Остались навязчивые, преследующие во снах воспоминания о пронизывающем до костей холоде, ощущениях телесной замороженности и нереальности происходящего, вызывающем ужас видении нагого мужского тела.
Илона рассказывала мне, что до последнего не могла поверить в реальность происходящего, которое казалось ей ужасающим. Она ощущала себя до странности беспомощной («как тряпичная кукла»), она не могла не прийти в этот домик, поскольку «назвался груздем – полезай в кузов». По ее словам, она напоминала себе овцу, которая своими ногами идет туда, где ждет ее забойщик.