На обучающем семинаре участники пытались применить данный метод, работая в парах «клиент – терапевт». В одной из пар клиент пожаловался, что часто испытывает сильное напряжение в области солнечного сплетения. Образ этого напряжения представлял собой толстый, вертикально стоящий канат с узлом наверху. Сначала они с терапевтом использовали традиционно-насильственные методы: мысленно сжигали этот канат, резали его и так далее. Ничего не помогало. Наконец они догадались очень осторожно развязать узел. Это получилось, и как только узел был развязан, весь канат, как по волшебству, упал расслабленно, как обычная веревка, напряжение в солнечном сплетении тут же прошло, оно не восстановилось и через неделю. Решающим было действие, «распутывающее» спазм, и, по всей видимости, реальный конфликт. Поэтому гнев прошел.
Пример 20. «Смыть грязь»
Молодая женщина, подвергшаяся в 14 лет жестокому изнасилованию, страдала от приступов депрессии и кошмарных сновидений. Я попросил ее рассказать, как это произошло. «Что ты чувствуешь прямо сейчас?» – спросил я после завершения ужасного рассказа. – «Отвращение», – ответила она. Я попросил ее создать образ этого чувства. – «Это существо как будто целиком состоит из грязи, и у него красные глаза», – был ответ. «Что тебе хочется с ним сделать?» – «Хочется вымыть его». – «Сделай это». – «А я уже сделала. Ой, оно стало такое беленькое, чистое, и у него голубые глаза!» Я посмотрел на клиентку, и увидел, что у нее самой яркие голубые глаза!
Комментарий. Мне стало очевидно, что это ее собственный автопортрет и что в результате травмы она стала относиться к себе как к грязному существу, вызывающему отвращение. Поэтому дальнейшую работу я сосредоточил на аспекте самопринятия и самоподдержки, работая посредством полученного образа. Состояние клиентки резко изменилось, и она ушла, сияя, продолжая мысленно ласково беседовать с вновь обретенной самостью. Не догадываясь, что это она сама! Не думаю, что это полностью решило ее проблему, но стало существенной ступенькой в ее исцелении.
Набор возможных действий практически безграничен, но, повторю еще раз, терапевт должен следить за тем, чтобы эти действия вели к разрешению первичного конфликта либо еще четче раскрывали суть проблемы. По мере выполнения действия необходимо проверять, как изменяется образ и интегрированное с ним психосоматическое состояние. Позитивное изменение и того, и другого говорит о верном пути, в противном случае следует поискать иные варианты работы.
Наиболее эффективными действиями оказываются действия добрые, принимающие: принять часть своей личности, позаботится о ней, вымыть грязный образ, накормить его, обнять, приласкать, поцеловать, защитить от нападения и т. д. Эффективно порой не действие, а прекращение деструктивных действий: перестать ломать нечто, бить его, ругать, колоть, критиковать, отвергать, если обнаружится, что клиент это постоянно делает по отношению к какой-то своей части личности и т. д. Исследовательские действия: можно пройти дальше по тропинке, перелезть через забор, подняться на гору, спуститься в колодец, полить растение, пролить дождь из тучи и т. д. Разрушительные действия по отношению к образу разрешаются только в том случае, если клиент подвергался насилию, и ему необходимо победить врага в своем воображении или в других исключительных случаях, если это позволит ему завершить некоторый «незавершенный гештальт» его жизни. Это позволяется для того, чтобы выразить глубоко подавленные чувства. Но даже тогда желательно, чтобы инцидент закончился прощением или отсутствием эмоционального отношения к бывшему объекту гнева.
Пример 21. «Черная змеюка»
Однажды я проводил семинар по коррекции веса. Одна из участниц говорит: «А я уже работала вашим методом с этой проблемой. Я представила ту часть своей личности, которая заставляет меня есть больше, чем нужно. Это получилась такая черная змеюка, и рот ее располагается там же, где мой, туловище зигзагом спускается мне в желудок. А еще у нее есть две огромных лапы по бокам, и этими лапами она все в рот и закидывает. Как я только с ней не боролась! И лопатой ее… и в землю закапывала, и рубила… ничего не помогает!»
– Зачем ты это делала?! – в ужасе закричал я. – Может быть она хорошая? Откуда ты знаешь? Кроме того, такое насилие не решает проблем, не убирает мотивов, но как это по-русски! Бей, круши, а толку нет! Спроси-ка ее, зачем она забрасывает скорее еду в рот?
– Чтобы не отняли…
– А кто у нее может отнять?
– Мама… Когда мне было пять лет, я взяла конфетки, а мама отняла у меня и сказала: «Ты уже большая, конфеты надо оставить сестре, она маленькая!» Мне было так обидно! И я поняла, что надо скорее в рот забрасывать, чтобы не успели отнять. Я даже на работе в запас ем. Нам бесплатные обеды дают большие. Я уже наелась, а все равно ем, потому что потом не будет.
– Так получается, что змеюка – это твой обиженный Внутренний Ребенок! А ты его лопатой! Как можно! Давай мы, наоборот, скажем ей, что она хорошая девочка, и дадим ей побольше конфет, пирожных, торт ей большой дадим… Как она реагирует на это, ест все это?
– Нет, так она не хочет. Ничего не берет. Но ей так нравится.
– Конечно, она ела избыточно из протеста, а когда дают, ей не надо, хотя и приятно. Сядь на ее место, будет ли она теперь заставлять тебя есть избыточно?
– Нет, не будет… Но она боится, что мама снова придет и отнимет, тогда будет снова делать то же самое.
– Давай тогда с мамой поговорим. Только не со всей мамой, а с этим ее качеством отнимания. Как это выглядит, придумай?
– Как труба такая, которая все засасывает в себя, как огромный пылесос. С ней невозможно бороться.
– А мы и не будем с ней бороться. Скажи ей: «Мама, а я не буду у тебя ничего отнимать». (Это прием парадоксального разрешения.) Что происходит?
– Труба слабее засасывает.
– Повторяй ей то же самое, пока она совсем не перестанет засасывать.
– (Через некоторое время.) Все, теперь труба совсем исчезла, и никто ничего не отнимает.
– Как теперь выглядит «змеюка»?
– Ой, она белая стала, и лапы у нее уменьшились, и рот. Она симпатичная такая.
– Она заставляет тебя есть? Закидывает в рот?
– Нет, что вы, она совершенно спокойная. Мне вообще-то есть пора, а я не хочу. И с утра я почти не ела, но и сейчас не хочу.
– Ты согласна принять ее как часть своей личности?
– Да, конечно.
Через три месяца я встретил ее на другом семинаре. У нее появилась талия… Я не спросил, сколько килограммов она сбросила, но эффект был очевиден. Она подтвердила, что ест, когда хочет и сколько хочет, и не ест избыточно.
Комментарий. Первое: из этого примера наглядно видно, что механические и деструктивные приемы работы с образами не дают эффекта. Второе: доброе отношение к «плохой» части личности, наоборот, приносит результат. Третье: за нашими приемами стоит подлинное знание психологии детей. Если тебе дают есть сколько угодно, то зачем злиться и запихивать в рот побольше? Четвертое: парадоксальный прием – «Я не буду у тебя отнимать, мама», – тоже точно рассчитан. Если девочка борется с образом мамы за конфеты, то чем больше она отнимает у мамы, тем сильнее «мама» отнимает (сила действия равна силе противодействия). Пятое: использованы два приема – простое разрешение ребенку есть, сколько он хочет, и парадоксальное разрешение по отношению к образу матери: «Я не буду у тебя отнимать».
3. Диалог с образом
Этот прием является, пожалуй, главным в ходе анализа внутренней структуры психологической проблемы. Об этом уже говорилось выше, но он порой играет ключевую роль в ходе всей терапии и может оказаться решающим воздействием.
Можно сказать клиенту: «А теперь представьте, что у этого образа есть голос, что он может говорить. Как в сказках Андерсена разговаривают предметы. Спросите, что образ чувствует, о чем думает…» Если клиент «плохо слышит», то ему можно предложить пересесть на стул, где находится образ, стать этим образом (идентифицироваться с ним) и самому отвечать на вопросы.
Этот прием предполагает умение терапевта задавать вопросы, проявляющие скрытый смысл, содержащийся в образе. Мы называем это «сократический диалог» с образами.
Вопросы могут быть разными, способствующими как осознанию причин проблемы, так и решению внутреннего конфликта:
– Этот образ напоминает что-нибудь или кого-нибудь из вашей жизни?
– Какую функцию (работу) для вас выполняет этот образ?
– В каких жизненных ситуациях этот образ проявляется?
– К какой стороне или черте личности этот образ обращается?
– На какое место вашего тела он воздействует?
– Как вы относитесь к этому образу?
– Как давно этот образ с вами?
– Какое положительное качество вашей личности подменяет этот негативный образ? И т. д.
– Пересядьте и станьте этим образом: что вы чувствуете в этой роли?
– Посмотрите на самого себя, как будто остались на том стуле: что вы ему (в роли образа) делаете? Зачем?
– При каких условиях образ согласен прекратить свое негативное воздействие на вас?
Все вопросы терапевта инициируются его гипотезой о возможных причинах, породивших данную проблему у клиента. Терапевт позволяет себе вести клиента к цели самопознания, но не делает этого авторитарно, это совместная с клиентом работа, основанная на добровольном согласии. Если клиент не хочет или не готов что-то понять, то терапевт не должен настаивать. Он подводит клиента к нужным выводам, когда сам уверен в необходимости этого для решения проблемы. Иногда решение проблемы через диалог с образом приводит к окончательному осознанию клиентом истинных причин этой проблемы и спонтанному решению без дополнительных приемов коррекции. Так произошло в ранее представленном в книге случае «Паук на спине». Когда девушка осознала через разговор с образом паука, что напрасно «тащит на спине» своего друга наркомана, и сама спонтанно отпустила его, в результате боль в спине прошла, а девушка реально рассталась с эмоциональной зависимостью и впоследствии создала счастливую семью. Ключевым был вопрос терапевта, который и имел своей целью пробудить у девушки соответствующее осознание: «А тебе, паук, надо туда, куда тебя тащит эта девушка на своей спине?»