я, которая позволила бы обеспечить себя и детей. Поэтому так важно распознать признаки насилия на ранних этапах, чтобы потом не оказаться в ситуации крайней зависимости от другого человека, который злоупотребляет своей властью.
Патологическая ревность
Я чувствую сомнения,
ты, может, не любишь меня больше,
у меня трепещет все внутри.
Я не собирался причинить тебе боль.
Извини, что заставил плакать,
я не хотел обидеть тебя,
я просто ревнивый парень.
Ревность – это сложное эмоциональное состояние, в котором может пребывать человек. В некоторых случаях ревность становится патологической, то есть приобретает нездоровый характер. Тогда она может привести к серьезным последствиям как для самого ревнивца, так и для его партнера.
Патологическая ревность – это необоснованное убеждение в неверности партнера, которое сопровождается навязчивыми мыслями, подозрениями и действиями. Ревнивец может следить за партнером, проверять его телефон и социальные сети, устраивать допросы и скандалы. Нездоровая ревность отличается от обычной тем, что она не имеет реальных оснований. Ревнивец не может представить доказательства измены партнера, но продолжает настаивать на своем.
Причины патологической ревности могут быть разными. Вот некоторые из них.
♦ Низкая самооценка. Ревнивец может считать себя непривлекательным, неинтересным или недостойным любви. Боится, что партнер найдет кого-то лучше него.
♦ Негативный опыт. Ревнивец может иметь негативный опыт в отношениях, который оставил у него чувство недоверия к партнеру.
♦ Психические расстройства. Патологическая ревность может быть симптомом психических расстройств, таких как паранойя, шизофрения или расстройство личности.
♦ Влияние культуры, религии и общества. В некоторых культурах ревность считается нормой. Люди могут быть воспитаны в убеждении, что ревность – это признак любви.
♦ Зависимость от партнера. Если человек зависит от своего партнера в эмоциональном или финансовом плане, он может быть более ревнивым.
Ревность становится проблемой, когда она проявляется в собственничестве, обвинениях, изоляции и контроле, например:
♦ вы слышите такие слова, как «Я доверяю тебе, но не доверяю им», в отношении друзей, знакомых и коллег;
♦ вас регулярно донимают расспросами после посиделок с друзьями;
♦ партнер бросает иррациональные обвинения в ваших недостойных намерениях, исходя из того, как вы одеваетесь, или из-за затраченного вами времени на внешний вид;
♦ ваш партнер требует, чтобы вы дали ему пароли от социальных сетей или телефона, потому что хочет следить за вашим общением, местоположением и критиковать ваши фотографии;
♦ от вас ждут, что вы немедленно ответите на звонки или смс от партнера, или вы сами часто звоните и пишете ему, чтобы не расстраивать и не злить его;
♦ партнер ревнует к прошлым отношениям и постоянно расспрашивает о подробностях;
♦ если вы обнаружили, что избегаете социальных ситуаций, пытаясь минимизировать ссоры с партнером в дальнейшем;
♦ вы чувствуете, что вы больше не партнер, а собственность;
♦ вы слышите слова: «Если ты не будешь со мной, то не будешь ни с кем».
«В браке я поняла суть выражения “ревновать к столбу”. Муж никогда не скрывал, что очень ревнив, но в начале отношений мне казалось, что это просто такое проявление любви. Он с подозрением относился ко всем коллегам мужского пола, знакомым и бывшим одноклассникам. Если кто-то из них писал дежурное поздравление с праздником, муж устраивал настоящий допрос и чаще всего заставлял удалить из друзей. При этом у него были и коллеги, и знакомые женщины, с которыми он регулярно общался. На мой вопрос, почему ему можно общаться с противоположным полом, а мне нет, он говорил, что мужчинам доверять нельзя: если они делают вид, что дружат с женщиной, то только с намерением однажды затащить ее в постель. Но он, конечно же, не такой, поэтому ему доверять можно, а другим – нет. Порой доходило до таких крайностей, что, если я вежливо разговаривала с консультантом-мужчиной в магазине, муж устраивал скандал, мол, я флиртовала. Иногда я случайно сталкивалась взглядом с незнакомцем, и если муж это замечал, то опять же начинал истерить, что я пялюсь на мужиков. Я ходила, уставившись в пол, чтобы, не дай бог, на кого-то не посмотреть, а если приходилось говорить, то отвечала сухо и односложно. Когда мы шли в гости и я просто поддерживала дружескую беседу, смеялась над шутками, дома меня ожидал полный разгром. Однажды мы договорились вместе поужинать после работы, муж немного опаздывал, я стояла на улице, листала ленту в телефоне, ко мне подошел парнишка – хотел познакомиться. Прежде чем я успела что-то ответить, как коршун, подлетел муж и накинулся на бедного парня. А потом принялся ругаться со мной, мол, раз парень подошел, значит, я выглядела заинтересованной, каким-то образом дала понять, что ко мне можно подкатить. Я стала буквально шарахаться от мужчин. А еще он постоянно расспрашивал меня о прошлых отношениях. Поначалу я честно делилась, но каждый раз после таких разговоров муж ходил чернее тучи, легче было сказать, что все было плохо и вспоминать не о чем. Дошло до того, что он влез в мой телефон и перечитал переписку с бывшим. Какой же был скандал! Видите ли, я как-то особенно ласково общалась с ним, а с мужем не так, он цеплялся к каким-то мелочам, на которые я даже не знала что возразить. Потом еще несколько месяцев припоминал мне эту переписку, как будто я совершила что-то ужасно постыдное, а при любой ссоре предлагал вернуться к бывшему. У него была настоящая паранойя, ему везде мерещились мужчины, которые мечтают со мной переспать. Когда я хотела встретиться с подругами, он устраивал допрос: куда и с кем я иду, будут ли там мужчины, звонил по видеосвязи и заставлял показывать присутствующих, мол, “а что такого, я просто поздороваюсь”. Как-то раз одна из подруг привела своего нового кавалера на наши девичьи посиделки, хотя это не обсуждалось, и конечно же, по закону подлости именно в этот раз муж решил зайти поздороваться, мол, как раз проходил мимо. Несложно догадаться, что дома ждали очередные разборки. Потом его переклинило в другую сторону: стоило мне начать заниматься спортом или своей внешностью, он говорил, что я делаю это, чтобы найти себе кого-то и уйти от него. Началась жесткая цензура одежды и макияжа. Перед корпоративом он закатил настоящую истерику – видите ли, мое платье слишком облегающее, я явно намерена кого-то “снять”. Он немного успокоился, когда во время ковида все сидели на удаленке. И то посреди рабочих созвонов в “Зуме” постоянно маячил на заднем плане, как нарочно, ходил туда-сюда. Я попросила его так не делать, на что он ответил: “Пусть знают, что у тебя есть мужик”. Он изводил меня разговорами о том, что, если он потеряет работу или заболеет, я тут же его брошу, а когда у него действительно начались проблемы на работе, муж стал невыносимым. У меня никогда даже в мыслях не было измены, я никогда не давала повода в себе сомневаться, но его паранойю это не останавливало. Как-то раз мы смотрели фильм, в котором главный герой застал супругу за изменой и застрелил обоих. Меня потрясла и ужаснула реплика мужа: “Все правильно! Я бы тоже так сделал”. Он никогда не проявлял физическую агрессию, но, учитывая его болезненную ревность, мне показалось, что он способен сделать что-то страшное».
Принуждение к неприемлемым действиям
Это немного сложный концепт, но я постараюсь объяснить. Когда человека принуждают к поведению, действиям, которые идут вразрез с его ценностями и моральными убеждениями, и заставляют чувствовать себя «грязным», опустившимся ниже своего достоинства – это насилие. Казалось бы, как можно заставить взрослого человека действовать против своей воли и убеждений? Однако множество примеров из жизни жертв насилия показывают, что, когда человек уже порядком погряз в унижениях, газлайтинге и достаточно изолирован, нет ничего невозможного. Главная проблема состоит как раз в том, что жертва из-за страха перед абьюзером, идя против самой себя, соглашается на действия, которые раньше казались ей за гранью нормы. Это могут быть неприемлемые ранее формы секса, употребление алкоголя или наркотиков, насилие над детьми, полное прекращение контакта с родственниками. Во многих случаях абьюзер действует руками жертвы, оставаясь при этом хорошим для окружающих. А жертва, в свою очередь, приобретает глубокое чувство вины и ощущает себя ужасным человеком. Все это и так достаточно жестоко, но насилие выходит на новый уровень, когда обидчик начинает обвинять жертву в инициированных им самим же действиях.
«Мы очень часто ссорились, после каждого скандала муж предлагал вместе выпить в знак примирения и чтобы я “не нервничала”. Со временем я уже сама первым делом бралась за спиртное после каждого “удара”. Ссоры становились все чаще, алкоголя все больше. Он сам регулярно пополнял запасы “горючего”, а если я отказывалась выпивать, чуть ли не уговаривал успокоиться привычным способом, как он говорил, “полечить нервы”. Я дошла до того состояния, когда стало сложно функционировать по утрам, начались проблемы с работой, а потом вообще мне мягко намекнули, что пора писать заявление на увольнение по собственному желанию. Это спровоцировало новый виток пьянства и самоуничижения. Я понимаю, что сама во всем виновата, мне противно от собственной слабости. Все происходило так постепенно, что я даже не поняла, в какой момент “полечить нервы” превратилось в зависимость. Самое ужасное началось, когда он стал бесконечно попрекать меня моим состоянием, называл алкоголичкой и обещал когда-нибудь бросить где-нибудь под забором. Тогда меня вытащили родители – они силком под его вопли увезли меня в клинику. После лечения все умоляли меня не возвращаться к мужу, но он все время мне звонил, приходил с цветами и гостинцами, говорил, что это болезнь и он поможет мне с ней справиться, ведь мы семья. Я вернулась. Угадайте, что он сделал в первый же вечер после выписки? Налил мне шампанского!»