диотка.
– Это же гостиница, здесь безопасно, – возразила по привычке я, перестав стесняться своего вида, но начав одеваться и паковать рюкзак.
Глупый аргумент, и я это знаю. Но язык повернулся сам. Привычка верить в "безопасные" места. Он сейчас разобьет это в пух и прах.
– Заведи блокиратор дверей, тем более что номер снимал я, а значит ключ есть у меня, ещё у горничных, администратора и местных бандитов, возможно только у бабы Мани отсутствует. Потеряла на днях, а новый сделать забыла, – учил паранойе наставник, холодно наблюдая за моими торопливыми действиями. – Правило десятое, используй все возможности для эффективности.
Блокиратор... Да, он был в сумке. Почему я его не поставила? Расслабилась. "Все возможности". Даже маленький кусочек пластика. Урок усвоен. Дорогостояще, но усвоен.
– Поняла, – ответила, придавив смущение и раздражение способностью, после чего обрела чёткость движения. – Войти незамеченным мог только ты.
Вот, выдала. Назло. Хотя это правда. Кто еще мог бы так бесшумно войти? Но он найдет, что ответить. Всегда находит.
Бросила в спор аргумент, который не мог парировать сенсей – он же уникальный.
– Одиннадцатое правило – уверенность убивает разум. Это мог оказаться кто угодно под нейролептиками, снижающими активность агрессии и эмоций, – легко подкинул повод для беспокойства добрый седой «Дед Мороз» в качестве подарка. – Никто не отменял маньяков с холодной расчётливой психикой, лишённых моральных установок и сочувствия.
Нейролептики... Маньяки... Черт, он прав. Снова. Всегда прав. Как он это делает? "Холодной расчетливой психикой"... Прям себя описал. Но снова бьет в точку. Моя уверенность ("мог только ты") чуть не стоила мне... чего? В лучшем случае – испуга. В худшем... Не думать.
«Прям себя описал, но снова прав. Бьёт заготовками, отработанными на собственной шкуре. Всегда лучше всех знает» – опять пробилась обида сквозь контроль.
– Поняла, учту, – спокойно признала допущенный недочёт, кипя внутри. Нельзя было нормально сказать, почему всегда головой макать в лоток, словно нашкодившую кошку.
Киплю. Просто киплю от бессильной злости. Почему нельзя просто сказать: "Алиса, поставь блокиратор, тут небезопасно"? Нет, надо устроить показательный урок с унижением. Но... он же Леон. Другого не умеет. И, черт возьми, уроки его работают. Запоминаешь навсегда.
– Молодец, усвоила двенадцатое правило. Не упрямствуй в заблуждениях – Мешок не прощает баранов, даже если это твой гороскоп, год рождения, тотемное животное или стиль жизни, – решил внести в воспитательный процесс креатива Леон. – И вообще у меня отличное настроение, как ты заметила. Поэтому идём напоследок поедим словно короли.
Двенадцатое правило... "Не упрямствуй". Записано. И "не прощает баранов" – тоже. Его отличное настроение... всегда тревожит. Особенно когда он так язвительно-креативен. "Поедим как короли"? После всего этого? Ну... ладно. Еда – это хорошо. Хотя... "напоследок"?
– Почему напоследок? – с опаской спросила его.
Вот оно. "Напоследок". Звучит... зловеще. Что он задумал?
– Дальше придётся жить только тем, что сможем добыть сами. Нельзя светиться, потому что двинемся в сторону пресечения дорог, которых нам не миновать, – добавил поэтичности и тайны в разговор Леон.
"Жить тем, что добыть сами"... Значит, настоящий рейд. Долгий. Без тылов. "Нельзя светиться"... Значит, будем скрываться. "Пресечение дорог"... Ох.
– «Перекрёсток», – прошипела я, реально становясь похожей на кошку.
Перекресток. Самое гиблое, опасное, проклятое место в секторе. Перекресток всех дорог и всех бед. Куда сходятся все твари и все отбросы человеческие. Мы туда? СОВСЕМ ТУДА?
– Отлично соображаешь, ужин уже ждёт нас, – поторопил седой. – Тем более мне намекнули, что находится заведения аристократа в весьма удачном месте, которое я давно искал.
"Отлично соображаешь"... Как будто это достижение. "Заведение аристократа"? На Перекрестке? Это звучит... нелепо и пугающе одновременно. Что он там ищет? И почему я должна с этим идти? Но... идти придется. Потому что он – Леон. И ужин ждет. Хотя аппетит немного пропал.
***
Бежать, быстро, не оглядываться, не реагировать на позывы ужаса внутри.
Беги. Просто беги. Не думай о темноте, о том, что может быть за углом. Ноги тяжелые, как свинец, каждый вдох обжигает. Ужас – роскошь. Его нельзя пускать внутрь, только в ноги. Беги.
Уже нет сил и энергии давить внутри чувство животного страха, двигаюсь вдоль дома внимательно осматривая окружение. Витязь на ремне, кобура с ПБ раскрыта, сенсорика на максимуме.
Нет сил. Совсем. Давить страх – это как носить камень в груди. Но осматривайся. Смотри. Сенсорика – твои глаза сейчас. Витязь – старый друг. ПБ – готова. Держись, Алиса. Просто держись.
В темноте невозможно ориентироваться, неужели когда-нибудь я смогу как седой маньяк, двигаться не за что не цепляясь в этой мешанине из панельных домов, бараков, усадеб и остальных объектах архитектуры.
Как он это делает? Словно тень. Не зацепится, не споткнется, не издаст звука. А я? Шаркаю, цепляюсь, дышу как паровоз. Эта проклятая мешанина домов – лабиринт ада. Когда я научусь? Или никогда?
Я даже говорить стала словно робот, точно, конкретно и только по делу. Месяц без нормальных собеседников, только ночь, твари и сосредоточенный на одному бога известной миссии маньяк.
Месяц... Боже, всего месяц? Кажется, прошла вечность в этом аду тишины и его ледяных приказов. "Маньяк". Точнее не скажешь.
Вот подъезд, вспышка злобы на уровне второго этажа, вернее две ауры. Ровные алые сферы, значит не люди, у человека поле пульсирует, нормального, конечно, садисты в их число не входят.
Цель. Две. Не люди. Твари. Ауры ровные, алые – значит, злобные, но не шифтнутые. Просто хотят разорвать. Легкая цель? Ха. В Мешке легких целей не бывает. Садисты... да, у них поле другое. Как у него.
Чмяк!
– Вижу тебя, успел сменить позицию. Слишком долго обходила здание, иди сквозь дома, сколько раз повторять, – я вздрогнула от ожившей рации и пули, которая впилась в метре от меня в стену.
ЕГО ГОЛОС! Черт! Опять! И пуля... метрах в метре. Предупреждение. "Слишком долго"... Сука, я стараюсь не шуметь! "Сквозь дома"... Ага, прямо сквозь стены, как он. Ненавижу этот ДТКП! Ненавижу его тишину!
Вспышку и звук не отследила, снова Леон накрутил на Сайгу ДТКП Тактика-Тула. Дульный мать его тормоз, сука компенсатор, с помощью которого он гоняет меня уже двадцатую ночь.
Как он стреляет без вспышки, почти без звука? Как призрак. Невозможно отследить. Невозможно понять, откуда ждать следующей "метки".
– В окошке невидимка мелькнули, засветка на втором этаже, будь добра подзаработать, – иронизировал доморощенный марксман. – Чего молчим?
"Подзаработать"... Циник. "Невидимка"... Значит, шифтнутая. Опаснее. И он издевается. "Чего молчим?" Потому что если открою рот, выругаюсь так, что твари в радиусе километра услышат. Принято, Сенсей. Иду.
Я уже не реагирую, радиопереговоры раскрывают позицию не хуже теплового следа – правило двадцать первое, но задание приняла.
Правило двадцать первое. Молчи. Рация – предатель. Но задание принято. Значит – вперед. Режим автомата. Чувства – выключить.
ПБ в руке, Витязь на ремне, сенсорику сжимаю до пятнадцати метров, больше в подъезде не нужно. Если послал чистить дом, значит других тварей нет, седой заботиться о своей игрушке.
Он послал. Значит, здесь только эти двое. Он проверил. Заботится... Ха. О "ресурсе". О своей инвестиции. Но факт: других нет. Пока нет.
Вот только это не гарантия, поэтому удвоить внимание, никогда не доверять только одному источнику информации – правило восемнадцатое.
Правила. Правила. Правила. Они спасают. Они душат. Стой. Смотри. Стреляй. Убивай. Без эмоций. Как он. Стань машиной.
Второй этаж в квартире с выбитой дверью ждут опаснейшие твари Мешка, умные и расчётливые. Вот только злоба клокочет у них внутри, выдавая мне их ауры. Остальные твари большую часть времени остаются для меня невидимы.
Выбитая дверь. Логово. "Умные и расчетливые"... Отлично. Значит, не кинется слепо. Злоба... да, алеет, как раскаленный уголь. Хорошо, что вижу хоть это. Остальные... да, невидимки. Как его пули.
Пуф! Пуф! Пуф!
Три выстрела, пришлось контролить резвую тварь, которая почувствовала человека, радостно рванула убивать единственного конкурента в Мешке.
– Молодец, собирай трофеи и по новой. Неделю не можешь пройти мимо меня, а ещё логист, – продолжал хладнокровно издеваться Леон.
"Молодец"... Пустое слово. "Собирай трофеи". Работа падальщика. "По новой". Вечный круг ада. "Неделю не можешь пройти"... Да заткнись ты! "Логист"... ЭТОГО ДОСТАТОЧНО!
– Я логист, сколько раз говорить! – сорвалась, вложив в крик весь накопленный негатив.
Я БЫЛА ЛОГИСТОМ! А НЕ ТВОИМ ПРОКЛЯТЫМ ПУШЕЧНЫМ МЯСОМ! ВСЁ! ВЫПЛЕСКИВАЮ!
Чмяк!
СКВОЗЬ СТЕНУ! ПЛЕЧО! ГОРИТ! КОСТИ! СУСТАВ! ПАДАЮ! БОЛЬ!
Пуля прошла через стену и впилась в плечо, отозвавшись болью в суставе, опрокидывая меня на пол. Холодная ярость не позволила отключиться, я мгновенно на рефлексах перекатилась под прикрытие мощной несущей стены, перехватив Витязя левой рукой, а выбитую используя как упор.
ЯРОСТЬ! ЛЕДЯНАЯ! Боль? Потом! Отключиться? Смерть! Движение! Перекат! Прикрытие! Стена! Витязь! Левой! Упор! ДЫШИ! ЦЕЛЬСЯ! КТО СТРЕЛЯЛ?!
Через сорок секунд в помещение ворвался наставник, привычно проверив все углы.
– Молодец, правило двадцать второе, не раскисать, – холодно усмехнулся сенсей.
"Молодец"... Опять. "Правило двадцать второе". Не раскисать. Да, выполнила. Усмешка... Чтоб ты сдох, садист.
– Ты мне выбил плечо, второй раз за неделю. Блядь, больно же, – выплёскивала остатки накопленного, гася ярость и желание выпустить в него весь магазин.