Грубо. Но правда. Отдача имелась, но после всех модификаций незначительная. Как легкий толчок в плечо. С красной пылью вообще не ощущалась. Ее жар гасил все, кроме фокуса. В целом вариант рабочий, а если дорабатывать патроны – вообще конфетка. "Конфетка". Странное слово для орудия убийства. Но точное. Смертельно сладкая эффективность.
– Вижу янки на пределе сенсорики. Он там, за барьером. Его аура – клубок напряженных нитей, дрожащих от ожидания выстрела. Как кролик перед удавом. Жду задачу, – ровно сообщила напарнику. Голос звучал спокойно, как озерная гладь. Внутри же – холодная концентрация. Цель. Указанная Арни. Попасть. Неважно во что. Просто попасть. Доказать. Себе. Им. Леону. Что семь Миксов не выброшены на ветер. Что я научилась не только рубить головы, но и ставить точные точки. Пальцы легонько обхватили пистолетную рукоять. "Пигмей" замер, слившись со мной в ожидании.
***
В то же время
– Не паникуй. Там Гринч, он держит всё на контроле, – успокоил я Арни, который принял пыль и ощущал всем телом намерение Алисы вести огонь по целям.
– Ладно, Гринч. Если она в меня попадёт – прошу с тебя, – проворчал янки – Поехали, на три метра левее меня, высота метр.
Пластиковый шестилитровый бутыль сдуло со стула, сильно ударив об стену, Арни при этом нервно сглотнул.
– Два метра правее меня. Два метра высота, – дал очередное указание уже спокойнее командир.
Снова раздался хруст пластика, ударившегося об стену.
– Контрольная попытка. В двух метрах надо мной, – произнёс Арни и резко упал на пол.
Бутыль, закреплённая над ним, снова сорвало с крепления и хрястнуло об стену.
– Бинго, мать его. У нас готов стрелок, осталось только придушить конвои и база наша, – ухмыльнулся янки.
– Посмотрим, там кроме стрельбы есть ещё пара важных экзаменов, – произнёс Леон, направляясь к пикапу.
Все вещи собраны, боезапас загружен и группа готова выдвинуться на охоту за работорговцами. Всё идёт по плану, а это главное.
***
Очередной серый форт. Стены цвета запекшейся крови под вечным дождем. Опять тоска. Не просто скука – давящая, подмывающая напиться волна человеческого отчаяния. Она липла к коже, как грязь, просачивалась сквозь уши прямо в мозг. И это в ста пятидесяти метрах, сразу за небольшой охранной зоной. Близко. Слишком близко. Но и народу в поселении меньше тысячи. Тысяча маленьких адских котлов, кипящих страхом, апатией, горечью. Тысяча причин схватиться за бутылку или ствол, чтобы заглушить внутренний вой. Я их чувствую. Каждого.
– Али, как дела? – Голос Леона в ларингофоне, как всегда ироничен. Сухой, ровный, невредимый этим эмоциональным смрадом. Как он это делает? Как камень посреди бушующего моря.
«Как у тебя дела?» – передразнила мысленно наставника. Хреново дела, Леон. Хреново. Но до звездеца далеко. Пока держусь. Пока. Хочу опять в тишину. В гулкую пустоту руин, где только ветер да твари. Где можно дышать, не отфильтровывая каждую секунду чужую боль. Но ничего не поделаешь. Задание. Охота. Инструменту не положен комфорт.
Сенсей учит меня понемногу тушить восприятие. Не как раньше – не кувалдой по психике, а... Не как обычно – бережно. Точечно. Методично. Как хирург с хрупким инструментом. Всё-таки ментальные области слишком нежные для жёсткого подхода. Его слова, не мои. Всплыла в памяти его фраза, сказанная как констатация факта, без капли сочувствия: «Психологические травмы, наносимые неправильным отношением и ошибочными методами воспитания бойца лечатся горазда сложнее, чем физическое воздействия.» Диагноз. Прогноз. Инструкция по эксплуатации ценного сенсора.
Грёбаный манипулятор. Прям растаяла. Но нет. Я кремень. Выкованный им же. Меня на такое не купишь. Его "забота" – просто инвестиция в эффективный инструмент. Не обольщайся, Алиса.
Неожиданно подключились Арни с Дворфом. Их методы грубее, приземленнее. Понемногу учат противостоять внешнему воздействию на мозг. Не тушить, а... отражать. Как щит. Крафтер ограничено выводит людей на правдивые признания позитивно воздействуя эмпатически. Дворф мог излучать такую волну искреннего участия, что язык развязывался сам. А Арни читает намерения и пользуется этим на всю катушку с девушками, улавливая моменты симпатии. Грязно? Да. Эффективно? Еще как. И всё это они пробовали на мне и ржали, как кони, когда я признавалась, что ненавижу Леона за выстрел в бедро. Выбивая признания через слабость. Через боль. Через старые шрамы. «Расскажешь?» – единственная реакция Леона на мою "исповедь" сквозь смех других. Даже не посочувствовали сволочи. Зато научили. Жестоко, но научили.
Самое главное – работает. Сейчас это главное. Нахлынувшие эмоции поселения не сломали меня. Не сразу. Раньше только наличие наставника рядом с настройкой на его абсолютно нейтральное поле спасали от оглушающего фона людных мест. Его ледяная аура – мой якорь. Теперь... теперь я сама пытаюсь стать скалой. Меньшей, шаткой, но своей.
– Лев. Терпимо. Голос в рацию – ровный, почти бесстрастный. Учусь у лучших. Пытаюсь вычленить в этой унылой серости нужных кадров, пока глухо. Сканирую гаражи, склады, подъезды. Ищем не людей. Ищем тварей в человечьей шкуре. Работорговцев. В гараже их нет, а до борделя без риска не дотянусь. Центр змеиного гнезда. Туда – только с кувалдой и командой. Пока не время.
«Терпимо, бля» – мысленно выдохнула. Учусь у лучших. Арни, Дворф, Леон – мастера маскировки чувств. Фильтрую посторонние эмоции. Представляю ментальные заслонки. Отсекаю страх. Страх – липкий, он тянет ко дну. Выставляю фильтры на безнадёгу. Безнадёга – яд, разъедающий волю. Уже сутки с наставником караулим фигурантов, которые не спешат покидать цивилизацию. Терпение. Охота требует терпения. Даже когда каждый нерв оголен.
Арни работают в двадцати километрах от нас, выискивая потенциальных «языков». Других змей. Тех, кто знает кухню изнутри. Хорошо знающих торговые процесса. Значит, знающих маршруты, базы, клиентов. Брать надо сразу всех, но людей немного. Тонкая работа. Точные удары. Привлекать к работе местных геймеров рановато, мало данных. Не доверяем. Никому. Поэтому отслеживаем маршруты. Нитки. Которые должны привести к центру паутины. Уверена есть ещё не одна промежуточная база. Склады "живого товара". Перевалочные пункты. Поэтому задача проста. Найти данные на сеть, чтобы разом союзом накрыть всех мразей. Выжечь гнездо дотла.
Меня аж трясти начинает от мысли о пленниках. Не от страха. От ярости. Всплывают образы: клетки, цепи, пустые глаза. Мое прошлое. Их настоящее. Но только самоконтроль позволял лежать ночью и следить за выездом из форта. Дышать ровно. Сердце – стучать, но не вырываться из груди. Руки – не дрожать на прикладе.
– Али. Принято, – коротко ответил наставник.
Без эмоций. Его знак: он здесь. Контролирует. Мой якорь, даже когда не рядом физически.
Оставалось четыре часа ночи. Холод сырости пробирал под костюм. Надеюсь сегодня эти упыри поедут раньше, чем я сорвусь в откат. Откат – это слабость. А слабость здесь смертельна. Прицел пишет лица, отличная функция. Тепловые силуэты, контуры машин. Технический взгляд. Помогает дистанцироваться. Работаю с ним на минимуме, сохраняю заряд батареи. Экономия. Всегда экономия ресурсов. Потом доберёмся до компа – скинем самых интересных. В базу. На изучение. На поиск связей.
Например, вот эта красивую парочка. Две фигуры вышли из парадного, смеясь. Элегантно одетые. Уверенные. Сука, эта та тварь. Я узнала ее. По походке. По ауре – гладкой, как масло, но с гнильцой внутри. Она не одна, опять в компании красавчика и очередной жертвы. Рядом с ними – третий силуэт. Поникший. Дрожащий. Аура – смятенный ужас, придавленный какой-то химией. Доза. Или просто сломленная воля.
Ярость. Горячая, алая волна ударила в виски. Твари. Красивые, ухоженные твари. – Лев, есть работа. Голос в рацию – сдавленный, но контролируемый. Я нашла ниточку и она едет в очередное логово, – сдерживаясь от гнева сообщила напарнику. Ниточка? Целая удавка.
– Принял, Али, – его ответ – мгновенный, как выстрел. – Прогреваю тачку, веди её. Через двадцать секунд заберу тебя. Двадцать секунд. Вечность и миг.
Быстро вскочив с лёжки, тело отозвалось одеревеневшими мышцами. Приняла очередную дозу пыли. Красный жар влился в жилы, проясняя сознание, затапливая ярость холодной концентрацией. Выпрыгнула в окно третьего этажа. Свободное падение. Ветер свистит в ушах. Укреплённые силой мышцы без проблем самортизировали удар о землю, колени мягко пружинят. Тренировки. Боль. Они окупились.
А через десять секунд меня нашёл наставник. Пикап - стальное чудовище, вырулило из тени как призрак. На ходу открывая дверь. Я успела заскочить, пока он снизил скорость. Захлопнула дверь. Защелкнулись замки. Устремляясь через дворы и межквартальные дороги за уезжающими тварями в людском обличье.
В салоне пахло маслом, порохом и его ледяным, нечеловеческим спокойствием. Я вцепилась в рукоятку над дверью, следя за удаляющимися огнями машины-цели. Ниточка. Логово. Скоро. Сердце билось ровно и сильно. Не от страха. От предвкушения охоты. Королева Червей вышла на тропу войны. И вели ее прицел и ярость, закованная в сталь самоконтроля.
***
Только сейчас я сообразила, что значит "водить" в Мешке. По-настоящему. Не просто давить на газ, а когда капли дождя размазываются по стеклу в бешеном ритме дворников, и свет фар выхватывает дорогу фрагментарно, как обрывки кошмара. Темнота, бетон, лужи – и снова темнота. Ехать приходилось параллельно чистенькому автомобилю Матильды, порой возвращаясь из тупичков по самую крышу в грязи.