За ночь иногда успевали по полторы сотни километров отмотать. Полторы сотни километров по руинам. По дорогам, больше похожим на трассы для ралли после бомбежки, в кромешной тьме, под вечным, нудным дождем. "Бегемот" ревел, подпрыгивал на ухабах, скрипел всеми своими многочисленными деталями, но тащил. Моя задача была проста: сидеть на пассажирском сиденье или в кузове под брезентом, сканировать местность, держать винтовку наготове и предупреждать.
Работяги никогда не трудились столь спокойно и не чувствовали более защищёнными себя, как в этот квартал ударного строительства. Это было правдой. Я видела их ауры, когда они грузили плиты или монтировали каркасы под прожекторами. Не было той липкой, желтой волны постоянного страха, что висела над большинством фортов. Было усталое, серое напряжение, смешанное с редкими вспышками бодрости и даже... осторожного оптимизма? Они знали: пока рядом стоит "Бегемот", а на его крыше или в кузове дежурит тень со снайперской винтовкой – у них есть шанс дожить до утра. Они даже дали мне прозвище – "Тишина". Ирония в том, что моя работа как раз и заключалась в том, чтобы нарушать тишину. Точечно. Жестко. По делу.
***
Тьма. Только тусклый свет фар "Бегемота" и строительных машин, копошащихся у края огромной, полузаваленной плитами площади. Бригада монтировала усиленные опоры для нового сегмента стены. Дождь стучал по крыше кабины, сливаясь с грохотом отбойных молотков и рёвом генераторов. Я сидела в кузове, под натянутым брезентом, спиной к кабине. "Пигмей" (мой переделанный СКС) лежал поперек колен. Приклад холодный, металл – еще холоднее. Я не смотрела глазами. Я чувствовала.
Периметр. Двести метров – мой радиус уверенного поражения. За его пределами – смутные пятна, тени. Но внутри... там было движение. Не человеческое. Мелкое, юркое, с той хищной осторожностью, что отличает тварей от простых зверей. Несколько точек. "Кошки". Не самые опасные поодиночке, но в стае и в темноте – смертельно эффективны против незащищенных рабочих. Они крались по развалинам, используя груды мусора и обломки фургонов как укрытие. Их ауры – клубочки примитивного голода и настороженности – пульсировали в моем восприятии, как маленькие, ядовитые огоньки.
Цель убить не было. Не та угроза. И не та патроны тратить. Но пустить их ближе – значило спровоцировать хаос. Работяги с их дрелями и болгарками – легкая добыча. Паника – верный способ угробить кого-то под колесами тягача или уронить многотонную балку.
Я вскинула "Пигмея". Приклад плотно лег в плечо. Тепловизор на прицеле RikaNV включился с тихим писком, переводя мир в оттенки серого и черного. Там, в зелено-черной картинке, они были четче – три теплых силуэта, прижавшихся к ржавому контейнеру в сотне метров по диагонали от стройплощадки. Один уже подбирался к открытой траншее, где копошились двое рабочих, не подозревающих ни о чем.
Время дипломатии кончилось.
Фьють!
Выстрел был почти неслышным под грохотом стройки. Пуля ударила в бетонную глыбу в метре от морды передней "кошки". Осколки и пыль рванули вверх. Тварь метнулась назад с шипением, ее теплый силуэт на экране дернулся и замер в укрытии. Остальные двое застыли.
Рабочие подняли головы, недоуменно оглядываясь. Механик на тягаче высунулся из кабины.
– Чё там?! – прокричал он в нашу сторону, его голос едва пробивался сквозь шум.
– Ничего страшного! – крикнула я в ответ, не отрываясь от прицела. – Твари шляются! Не подходите к краю траншеи!
На экране тепловизора три пятна медленно, нехотя попятились назад, вглубь развалин. Их ауры колыхались страхом и раздражением. Голод проиграл инстинкту самосохранения. Предупреждение было понято.
– Всё чисто! – доложила я в общий канал, опуская винтовку. – "Кошки". Ушли.
В ответ – короткое шипение помех и довольный бас механика:
– Спасибо, Тишина! Пиво будет!
Я усмехнулась про себя. Пиво. Валюта благодарности в Мешке. Главное – они снова спокойно работали. Их ауры лишь слегка колыхнулись от адреналина и тут же успокоились. Защищенные. Предупрежденные. Моя работа.
Три дня спустя.
Очередной маршрут. "Бегемот" тащился по старой, разбитой дороге, огибающей мертвый промзон. Сзади, на прицепе, – ценный груз: ящики с высокопрочными болтами и сенсорными датчиками для новой вышки. Без них – вся стройка встанет. Бригада в кабине второго тягача дремала, доверившись нашему конвою. Леон вел "Бегемот", его профиль был непроницаем, как всегда. Я сканировала окрестности.
Их ауры вспыхнули внезапно. Не твари. Человеческие. Но не добрые. Три точки. Желто-оранжевые клубки алчности, нервозности и жестокости. Спрятаны за углом полуразрушенного цеха, прямо у узкого места дороги, где груды мусора сужали проезд до одной машины. Классическая засада. Я почувствовала в ауре оттенки эмоций направленных на оружие – возможно два автомата, что-то с картечью, вероятно, обрез.
– Засада, – тихо сказала я в ларингофон. – Трое. За цехом слева. Узкое место. Ждут.
Леон лишь слегка сбросил газ. Его реакция была предсказуема.
– Дистанция?
– Сто семьдесят. Укрытие хорошее для них. Для меня – тоже.
– Оценка угрозы?
– Жадные. Нервные. Скорее всего, просто хотят содрать дань или хапнуть груз. Но нервы… могут пальнуть первыми.
– Ликвидируй. Чисто. Не подпускать к тягачу.
"Чисто". Значит, без шума, если возможно. Без риска для груза и сонных работяг. И без лишнего приближения. С расстояния, не приближаясь. Их укрытие было хорошим против атаки с дороги, но не против снайпера, занявшего удобную позицию. А пикап был моей мобильной крепостью и огневой точкой.
– Останавливайся за тем поворотом, до узкого места метров пятьдесят, до целей сто, – скомандовала я. – Дай мне обзор.
"Бегемот" тяжело затормозил, загородив дорогу тягачу сзади. Я открыла дверь и выскользнула наружу, мгновенно заняв позицию, используя бронированный борт и сложенный брезент в кузове как упор. Дождь тут же начал стекать по капюшону. "Пигмей" лег в руки, как продолжение тела. Тепловизор включен. На экране – три ярких пятна за стеной цеха. Один нервно переминался с ноги на ногу, другой прильнул к краю стены, выглядывая, третий сидел на корточках, видимо, у пулемета или просто отдыхал.
Правило Леона №22 Не терять присутствие духа и не сдаваться.
Самый опасный сейчас – тот, кто выглядывает. Он контролирует дорогу. Он первый увидит, что пикап остановился не там, где надо, и запаникует. Его аура уже колыхалась тревогой.
Я выдохнула. Мир сузился до перекрестия прицела и теплого пятна за холодной, серой стеной на экране. Голова? Нет. Слишком рискованно промахнуться или не убить сразу. Грудь? Достаточно.
БДЫХ!
Глушитель съел большую часть звука. Пуля с бронебойным сердечником работы Дворфа прошила некачественный бетон стенки цеха, как масло, и вошла туда, где должна была быть грудная клетка цель №2. Теплое пятно на экране дернулось и резко пошло вниз, растекаясь по полу. Цель нейтрализована.
Хаос. Оставшиеся два пятна метнулись. Цель №1 в панике выскочил из-за укрытия, подняв ствол в сторону дороги, туда, где он предполагал угрозу. Глупая ошибка. Он сам подставился.
БДЫХ!Вторая пуля сбила его с ног. Он упал, теплый силуэт корчился на холодной земле. Не добивала. Пусть полежит. Главное – вывести из строя.
Цель №3 оказалась умнее. Не выскочил. Забился глубже в развалины цеха, его аура полыхала чистейшим, животным страхом. Он понял, что попал под снайпера. И понял, что укрытие его не спасает.
Мы подъехали ближе, тщательно контролируя позицию бандита. Пятьдесят метров достаточно, чтобы выяснить, откуда они прибыли, и если что передать весточку остальным. ЭТО НАША ТЕРРИТОРИЯ.
– Брось оружие! Выходи с поднятыми руками! – крикнула я, усилив голос эмоциями, чтобы пробиться через дождь и расстояние. – Последний шанс!
Ответом была беспорядочная очередь из автомата. Пули засвистели где-то высоко, ударили в стену развалин напротив. Он стрелял наугад, из глубины, сквозь дыры в стене, пытаясь подавить невидимого врага. Идиот. Он только подтвердил свое местоположение.
Третья цель. Глубины цеха. Примерно в двадцати метрах от края. Стена перед ним была потолще, но не сплошная. Дворфовские патроны брали и не такое. Я прицелилась чуть ниже и левее того места, откуда лизали языки автоматного огня. Расчет на рикошет? Нет. На пробитие. Сквозь щель, через обломки станка...
БДЫХ!
Теплое пятно на экране дернулось и замерло. Автомат замолчал.
Группа сопровождения деловито выдвинулась за добычей, привычно отслеживая пространство тепловизионными прицелами. Леон лично закупает их, не жалея собственных средств на безопасность рейдерских групп.
Тишина. Только дождь стучал по металлу "Бегемота" и крыше тягача. Я сканировала сектор. Первая цель мертва. Вторая – тяжело ранена, но жива, корчится. Третья – неподвижна. Угроза ликвидирована. Уничтожение засады из двух-трёх злобных бандюг. Точнее, трех. Чисто. Без лишнего шума и главное – не приближаясь.
– Чисто, – доложила я в ларингофон, отводя ствол. – Двое мертвы, один ранен тяжело. Не опасен. Проезжайте.
"Бегемот" тронулся с места, медленно объезжая место засады. Механик из тягача высунулся, глядя на темные силуэты у цеха.
– Всех уложила, Тишина? – крикнул он, его голос смешался с ревом двигателя.
– Работа есть работа, – крикнула я в ответ, уже забираясь обратно в кабину "Бегемота". Дверь захлопнулась, отрезая холод и дождь. В салоне пахло маслом, порохом от выстрелов и... относительным теплом.
Леон даже не повернул головы. Просто добавил газу, таща за собой ценный груз и сонных работяг, которые даже не проснулись от этого маленького инцидента на дороге в их личный "абсолютный покой". Их ауры оставались ровными, сонными. Защищенными.
Всё дело в том, что Леон предложил новую схему по обустройству поселений. Не искать щели в руинах, а создавать нечто новое. Из хаоса – порядок. Или его жалкую имитацию.