Они подтолкнули в помещение с решёткой, где сидели несколько женщин. Охранник с бритой головой отпер дверь скрипучим ключом.
– Заходи, красавица. Новый дом.
Меня втолкнули внутрь. Дверь захлопнулась за спиной с громким лязгом. Замок щелкнул.
Я стояла, прислонившись к холодным прутьям, дрожа всем телом. На меня смотрели. Несколько пар глаз. В них не было ни сочувствия, ни любопытства. Только апатия, глубокая усталость и… что-то еще? Страх? Предостережение?
— Новичок? – хрипло спросила одна из женщин, постарше, с седыми прядями в грязных волосах. Ее лицо было покрыто синяками. – Как звать?
— А… Алиса, – прошептала я уже третий раз за два дня своё имя.
— Алиса? Хм. В Стране Чудес, значит? – женщина горько усмехнулась. — Забудь свое имя, девочка. Здесь ты – номер. Или просто вещь. Как повезет хозяевам.
— Что… что это за место? – я оглядела помещение, влажность оказалась высокой, прогревать для пленниц помещение никто не думал. В углу стояло ведро с нечистотами. Запах стоял удушающий.
— Это – склад, – ответила другая женщина, молодая, но с потухшим взглядом. — Склад живого товара. Нас держат, пока не найдут покупателя. Или пока не надоест хозяевам. — Она кивнула в сторону охранников.
— Покупателя? На что? – спросила, втайне зная ответ.
— На что угодно, – мрачно сказала первая женщина. — Работа на оружейных заводах. Уборщица в борделе. Просто для потехи… или для отработки на новичках. — Она посмотрела на Алису с какой-то странной жалостью. — Ты симпатичная. Тебе будет хуже всех.
Почувствовав, как земля уходит из-под ног, не буквально, просто мир окончательно рухнул. Рабство. Вот что это. Я – рабыня. Товар. Игрушка.
Сползла по прутьям на грязный пол, прислонившись спиной к решетке. Дождь стучал где-то по крыше. Холод проникал сквозь промокшую одежду. В кулаке, бессознательно сжатом, ощущала только боль от впившихся ногтей в ладонь. Флешка у мразей. Музыки больше не было. Дома больше не было.
Закрыв глаза, я прижала лоб к холодному металлу прутьев. Перед мысленным взором мелькнул образ – серый плюшевый кролик, сидящий на полке в пустой, залитой странным светом квартире. Мистер Льюис. Один.
Теперь мечты свелись к одной, простой и страшной: выжить. Выжить любой ценой.
А в глубине души, под слоем шока, страха и отчаяния, уже тлела искра. Искра ярости. Той самой холодной ярости, что позже станет броней и оружием. Но пока это был лишь слабый огонек, едва теплящийся в ледяном мраке Мешка.
***
– Вот такая невесёлая история. Потом меня привезли сюда, видимо планируя продать вам, остальное для тебя не секрет, – усмехнулась я, ощущая себя наконец человеком.
«Человеком... А не вещью в клетке. Какая ирония, что это чувство вернулось вместе с оружием и запахом пороха».
Ледяная вода оказалась лучшим средством для обретения чистоты и душевного покоя. На мне новый комплект красивой формы. Леон презрительно окрестил его НАТОвскими понтами, но она идеально подошла мне по фигуре. К этому прилагалась разгрузочная система и автоматик.
«Практично. Удобно. И... красиво. Неожиданно приятно чувствовать себя не в лохмотьях».
– Смотри, седой, она стала похожа на нормального рейдера, – усмехнулся Дворф. – «Витязь» не фонтан, конечно, но лучше, чем ничего. Всё равно Ксюху сколько не крути нормальным автоматом не сделаешь. Зато патронов полный рюкзак.
– Особенно с этим дурацким ножом самый лучший боец. Спрячь его, позже найдём нормальный, а пока возьми штатный штык к «Калашу», – прервал излияния напарника Леон. – Дворф, помоги даме дотащить добычу в багги.
– Я могу сама! – неожиданно возмутилась я и попыталась поднять тяжеленный баул.
«Неудачно вышло. Черт! Глупость. Но так хотелось доказать... Кому? Себе? Им? Что я не слабая?»
— Второе правило — слушать наставника всегда. Неси теперь сама, — холодно поставил перед фактом седой.
«Садист. Но... справедливо. Заслужила».
– Согласна на помощь, – пошла на попятную я, посмотрев на Дворфа.
«Унижение. Но урок усвоен. Лучше принять руку помощи сейчас, чем упасть в грязь лицом».
– Правило третье: всегда отвечай за свои слова. Иначе никто не будет говорить с тобой на равных, – продолжил наставник, доставая красную трубку.
«Равных... Интересно, он вообще кого-то считает равным?»
– И что делать? – раздражённо спросила его.
– Правило четвёртое, всегда используй только один тип пыли. У меня нет времени качать твою силу, поэтому красная теперь должна находиться постоянно с тобой, – не успокаивался Леон, бросив трубку мне в руки.
– Правило пятое, всегда следи за временем использования. Пять минут – предел, но у тебя начнётся с двух, – холодно посмотрел на меня седой рейдер.
– А шестое правило будет? – уточнила я, не спеша пользоваться подарком.
«Почти издеваюсь. Но он сам начал».
– Да, никогда в один день не принимай два разных типа пыли. Твой красный навсегда, запомнила? – резкой хрипотцой придавил Леон. – Иначе рискуешь превратиться в пускающую пузыри девицу. Удобно для борделя, точно сопротивляться не будешь.
«Бордель... Резкий, грязный укол в самое больное место. Он знает, куда бить. И это работает. Страх мгновенно прочищает голову от сарказма».
– Да, поняла, – коротко согласилась, воспользовавшись даром, притушив мгновенный испуг. – Я принимаю состав и грузимся в машину?
«Красная волна тепла разлилась по жилам. Груз перестал давить».
— Верно, только осталось одно дело, — ответил наставник, наблюдая, как я легко поднимаю свою ношу.
«Какое дело? Мы же всё забрали...»
На выходе стояли двое раздетых охранников, ожидая своей участи.
«Охранники... Лица стёрлись, но тип — тот самый. Смотрели тогда... как на мясо».
Кто-то хочет отомстить обидчикам, – громко произнёс седой, глядя на трёх женщин в «КАМАЗе». Переждав минуту молчания, он продолжил: – Я так понимаю, есть только одна кандидатура.
«Это... тест? Или подарок? Он даёт мне закончить то, что началось тогда? Да».
Я молча кивнула, попытавшись достать нож из рюкзака, но Леон просто протянул маленький пистолет.
«Нож... Хотелось почувствовать сталь, входящую в плоть. Но пистолет эффективнее. Без лишних эмоций. Как он».
Сморщившись, я молча навела на затылок первому мучителю ствол.
«Не чувствую их страха сейчас. Только пустоту. Или красная пыль глушит всё? Или я уже не та?»
ТЦ! Тихо клацнул пистолетик, освободив от похотливых мозгов первого подонка.
«Просто щелчок. Ни дрожи, ни отвращения. Пустота».
ТЦ! Второй раз металлический щелчок возвестил о смерти второго мучителя.
«Готово. Долг возвращён. Но... Где триумф? Где сладость мести? Только холодная завершённость».
Леон довольно кивнул, Дворф поморщился, а я вспомнила про разговор о приказах французского короля.
«Почему именно это вспомнилось? Наверное, мозг ищет хоть какую-то логику в этом абсурде».
– Леон, а что там во Франции приказом короля? Я не расслышала тогда, – уточнила у наставника ради интереса.
«Любопытство? Или попытка отвлечься от только что сделанного?»
— Запретили брать в армию женщин. Их жестокость и неспособность прощать пугала даже собственных солдат, — впервые наставник посмотрел на меня другими глазами.
«Жестокость... Неспособность прощать... Он видит это во мне? И... одобряет? В его ледяных глазах мелькнуло что-то... похожее на уважение?»
— Похоже на правду, — яростно ответила я, закидывая рюкзак в багги и глядя на оставшегося в живых главного на временной базе.
«Ярость вспыхнула снова – не к этому человеку, а к ним, ко всем, кто считал нас вещами. Да, жестокость. Да, без прощения. И это наша сила здесь».
– Он наёмник, никого не насиловал, не похищал и реально охранял объект от тварей. Просто бизнес, за такое не убивают, всем нужно как-то жить, – перехватил мой взгляд Леон. – Он также сотрудничает с нами в поиске остальных баз.
«Бизнес... Просто работа. Не все тут монстры? Мир не черно-белый? Новое понимание, чуждое и пока неудобное, пробилось сквозь красный туман и ярость. Убивать всех подряд — это... глупо? Неэффективно? Леон снова учит. Даже так».
Я упрямо сжала губы, а в голове играла любимая песня...
По ночам я слышу море
По ночам я слышу больше, чем ты
Можешь рассказать
Только море не ответит, кто я
Да откуда морю знать
Все закаты пахнут кровью
Юный месяц режет небо насквозь
Будто острый нож
И рассветы пахнут тоже кровью
Если их так долго ждёшь
Каждый день и ночь
Вокруг другая правда
И в ней нет места для меня
Давай проснёмся завтра
Сегодня просыпались зря
В наши чашки льются слёзы
Притворишься, что не помнишь их вкус
Любишь поиграть
Но играть с тобой мне слишком поздно
Мне давным-давно пора
Всё равно куда
Вокруг другая правда
И в ней нет места для меня
Давай проснёмся завтра
Сегодня просыпались зря
Ухвачусь за птичьи крылья
Руки-реки вьются, тянутся вслед
Тают в облаках
Мы летим пока хватает силы
Мы летим встречать рассвет
Сироткин Алиса
Глава вторая. Эмоциональный сброс.
Ехали не слишком долго, основное хранилище «товара» оказалось всего в полутора часах неспешной езды по знакомым мне до дрожи местам. «Знакомым... Каждый перекошенный фонарный столб. Здесь меня ломали. Здесь я перестала быть человеком». Даже в повальной серости и похожести Мешка я различу свою Голгофу, лишившую меня возможности жить нормально среди людей. Только рядом с социопатом вроде Леона или эмоционально стабильным Дворфом, чувствую себя спокойно, остальные просто сжигают меня изнутри желаниями, страхами или откровенным отвращением. Яркое пламя ужаса поселилось в умах бывших рабынь, сломленных и теперь смотрящих на меня, словно на дикого зверя.