олько лет ты решишь, что руководство колонией не для тебя, я бы попросил тебя отправиться на Ганг. Конечно, если ты проведешь на Шекспире пять (а то и десять) лет, колонии на Ганге еще не будет. И сам перелет на Ганг довольно долгий. Так что ты доберешься к тому времени, как мальчику стукнет четырнадцать (или девятнадцать) лет. К тому времени Рэндалл Фирс ростом точно уже будет как взрослый — даже больше — и может оказаться настолько умным, что станет угрозой для колонии, и у Вирломи не останется шансов сохранить ее в мире и безопасности. Или он окажется диктатором. Или губернатором, победившим на свободных выборах, который защитит колонию от безрассудных действий Вирломи. Или он к тому времени уже умрет. Или станет никем. Кто знает?
Опять-таки я повторюсь: выбор за тобой. У меня нет на тебя никаких прав, у Боба и Петры также нет на тебя никаких прав. Но если это тебя заинтересует больше, чем губернаторство на Шекспире, тогда Ганг — то место, куда тебе следует направиться и, возможно, помочь Вирломи. Она умна, но склонна время от времени принимать очень скверные решения.
Впрочем, все это кот в мешке. К тому времени, как тебе придет время решать, покидать Шекспир или нет (резервируя время для перелета на Ганг), колонисты еще не покинут корабль! Может статься, мы отправляем тебя в колонию, где нет проблем, а стало быть, тебе нечего там делать.
Собственно, теперь ты понимаешь, что я планирую нечто такое, что вообще невозможно запланировать. Но время от времени я бываю страшно рад, что все-таки спланировал кое-что в свое время. Впрочем, если ты больше не желаешь быть частью моих планов, я пойму тебя лучше кого бы то ни было!
Твой друг
P. S. На тот случай, если капитан тебя еще не проинформировал, через пять лет после вашего отлета МФ согласился с моим настоятельным требованием запуска к каждой колонии серии курьерских кораблей с промежутком в пять лет. Эти корабли — не те громадные бегемоты, которые перевозят колонистов, но у них есть трюмы для кое-каких серьезных грузов, и мы также надеемся, что они окажутся подспорьем в торговле колоний между собой. Наша задача — организовать отлет в колонии каждые пять лет, после чего корабли вернутся на Землю. У экипажей будет возможность проделать весь путь целиком или же подготовить себе замену на каждой планете с колонистами, а самим остаться в колонии, с тем чтобы их задание завершил кто-то другой. Таким образом никто не окажется навечно запертым в своей колонии, и никто не будет пожизненным узником на борту корабля. Ты, думаю, догадываешься — недостатка в добровольцах мы не испытываем.
Виталий Колмогоров лежал в своей постели в ожидании смерти и уже начал терять терпение.
— Не торопи события, — заметил Сэл Менах. — Не подавай дурного примера.
— Я ничего не тороплю. Я просто чувствую, что мне надоело. Думаю, у меня есть право чувствовать то, что я чувствую!
— Право думать, что думаешь, у тебя тоже никто не отнимает, — заметил Сэл.
— Ну надо же, сейчас у него вдруг проснулось чувство юмора.
— Это ты решил, что умираешь, а не я, — сказал Сэл. — Хотя для черного юмора ситуация вроде как подходящая.
— Сэл, у меня была причина просить тебя прийти.
— Вогнать меня в депрессию?
— Когда я умру, колонии потребуется губернатор.
— Губернатор летит с Земли, не так ли?
— Технически — с Эроса.
— Ах, Виталий, все мы дети Эроса.
— Очень смешно! Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем здесь не останется людей, способных улыбаться шуткам, основанным на греческой мифологии, давшей имена объектам Солнечной системы?
— Виталий, как бы то ни было, прошу — не говори, что назначаешь меня губернатором!
— Не дождешься, — ответил Виталий. — У меня для тебя другое задание.
— Исполнить которое больше некому, кроме как стареющему ксенобиологу.
— В точку, — подтвердил Виталий. — Есть сообщение — оно зашифровано… и нет, ключа я тебе не дам. Сообщение поставлено в очередь на отправку по ансиблю. Я вот о чем прошу: когда я умру, прежде чем выберут нового губернатора, пожалуйста, отошли это письмо.
— Кому?
— Письмо само знает адрес.
— Ишь ты, какое умное сообщение. Вопрос: а оно само не сможет выяснить, когда тебя не станет, и отправиться тоже само?
— Так ты обещаешь?
— Ну конечно.
— И обещай еще кое-что.
— Я уже стар. Не стоит рассчитывать на то, что я за один раз запомню столько заданий.
— Когда тебя выберут губернатором, не отказывайся.
— Меня не выберут.
— Если не выберут, тогда вопросов нет, — сказал Виталий. — Но когда они на самом деле тебя выберут — а этого ожидают все, кроме тебя, — прими это назначение.
— Нет.
— Именно поэтому ты обязан согласиться, — объяснил Виталий. — Ты больше всех прочих подходишь на эту должность, потому что меньше всех хочешь ее.
— Ее не хочет никто, у кого порядок с головой.
— Многие, слишком многие мужчины хотят ее заполучить, но не потому, что хотят заниматься этой работой, а потому что воображают, будто она почетна. Мечтают, что она даст им престиж. Статус, — сказал Виталий и засмеялся, но смех перешел в жуткий приступ кашля. Виталий кашлял, пока не глотнул воды, и тогда только спазмы в грудной клетке прекратились. — Вот по чему я точно не буду скучать, когда скончаюсь.
— Статус?
— Кашель. Постоянно скребет в легких. Хрипы. Метеоризм. Расплывчатые пятна перед глазами, сколько бы ни было света и какие бы очки ни надел. И гадкое разрушение старости.
— А что насчет вони изо рта?
— Это повод, чтобы ты порадовался моей смерти. Сэл, я серьезно. Если губернатором выберут кого-то еще, это будет означать, что он хочет получить эту работу и не будет сильно счастлив передать ее новому губернатору, когда тот прибудет.
— Должны же они огрести за решение, принятое на Эросе давным-давно. Очень приятно, возрадуемся: вместе с припасами, оборудованием и учеными к нам летит диктатор.
— Поначалу и я был диктатором, — сказал Виталий.
— Когда мы только начинали, казалось, здесь невозможно выжить. Да, тогда ты держал всех в узде, пока мы не разобрались со всеми способами убийства, которые раз за разом применяла планета, чтобы избавиться от нас. Но те дни остались далеко позади.
— Ошибаешься, — сказал Виталий. — Позволь говорить начистоту. На корабле, который к нам летит, находятся два адмирала. Один из них — наш будущий губернатор. А второй — капитан корабля. Угадай, кто из них считает, что должен стать губернатором?
— Раз уж ты так ставишь вопрос, значит правильный ответ — капитан корабля, конечно же.
— Бюрократ. Тот, кто взбирался по служебной лестнице. Я не знал его, когда мы начали полет, но этот тип мне известен.
— Значит, корабль везет нам все, что нужно, плюс борьбу за власть.
— Я не хочу войны. Не хочу крови. Не хочу, чтобы новоприбывшие свергали действующего губернатора на Шекспире. Я хочу, чтобы наша колония была готова встретить новых колонистов и сплотиться вокруг губернатора, которого назначили нам на Эросе. Когда они его назначали, они знали, что делают.
— Ты знаешь, кто это, — сказал Сэл. — Знаешь, но никому не говоришь.
— Конечно знаю, — ответил Виталий. — Я переписываюсь с ним последние тридцать пять лет. С тех пор как корабль с колонистами отправился в полет.
— И ни слова, ни намека. Кто это? Я о нем когда-нибудь слышал?
— Мне-то откуда знать, о ком ты слышал, а о ком нет? — спросил Виталий. — Я умираю, не докучай мне такими вопросами.
— Так ты по-прежнему отказываешься говорить.
— Когда они сбросят скорость, он с тобой свяжется. Тогда ты сможешь сообщить о нем колонистам. Все, что он тебе скажет, ты сможешь сказать остальным.
— Но ты не доверяешь мне хранить эту тайну.
— Сэл, ты не хранишь тайн. Говоришь все честно и откровенно. Обманывать, хитрить — это не твое. Поэтому ты станешь шикарным губернатором, и именно поэтому я не говорю тебе ничего такого, о чем ты не смог бы растрепать остальным в любой момент.
— Я не могу лгать? Ну что же. Я даже не стану обещать тебе, что приму должность губернатора. Мне не придется. Выберут кого-нибудь другого. Я никому не нравлюсь, Виталий, кроме тебя. Я сварливый старик, который устраивает окружающим выволочки и раздает ценные указания, а неуклюжих ассистентов доводит до слез. Все, что я когда-то сделал для колонии, — все это далеко в прошлом.
— Ох, да заткнись ты уже, — сказал Виталий. — Ты будешь делать свои дела, а я свои. В моем случае это значит — умирать.
— Знаешь, а я ведь тоже. Возможно, раньше тебя.
— Тогда тебе придется передать это следующему.
— А этот новый губернатор — он вообще имеет представление о том, чего стоит поселить здесь всех новых колонистов? Об инъекциях? О регулярной диете на модифицированной свинине, чтобы получить белки, которые уморят червей? Надеюсь, вегетарианцев среди них не будет. А еще не очень-то хорошо, что с момента высадки этих новых людей будет больше, чем старожилов.
— Они нам нужны, — напомнил Виталий.
— Знаю. Они нужны генофонду, фермам и фабрикам.
— Фабрикам?
— Мы взялись за старые солнечные генераторы жукеров. Думаем, сумеем запустить от них станки.
— Промышленная революция! Спустя какие-то тридцать шесть лет с момента высадки на планету! А ты говоришь, что в последнее время ничего для людей не сделал.
— Я и не делаю, — сказал Сэл. — Я только что поговорил с Ли Ти, чтобы он на них посмотрел.
— Ну что же, если это все…
— Скажи.
— Что сказать? Я уже сказал все, что собирался.
— Скажи, что убеждать кого-то попробовать что-либо — тот самый способ управления, который ты применял в последние тридцать пять лет.
— Я не обязан говорить то, что ты и так знаешь.
— Не умирай, — попросил Сэл.
— Я тронут, — сказал Виталий. — Но разве ты не видишь? Я хочу умереть. Я свое отработал. Я выжат. Я отправился на войну, мы сражались и победили, а потом Эндер Виггин победил, и все жукеры умерли. Внезапно я перестал быть солдатом. А я был солдатом. Не бюрократом. Определенно не губернатором. Я был адмиралом, я был командиром, это был мой долг, и я его выполнил.