Вирломи показала рукой вдоль пути:
— Что ж, посмотри на свою работу.
— Нет, Вирломи, — печально возразил он, — это твоя работа.
— Да, — согласилась она. — Я знаю.
— Ты пойдешь со мной, чтобы приказать другим двум армиям прекратить сражаться? Они сдадутся, только если ты им скажешь.
— Да, — ответила она. — Прямо сейчас?
— Позвони им. Посмотрим, послушают ли они тебя. Если я прямо сейчас попытаюсь тебя увести, твои солдаты снова возьмутся за оружие, чтобы мне помешать. Отчего-то они все еще тебя боготворят.
— В Индии мы поклоняемся не только Вишну и Брахме, но и Разрушителю.
— Никогда не знал, что ты служила Шиве, — сказал Сурьявонг.
Вирломи не ответила. Взяв телефон, она сделала два звонка.
— Они постараются остановить солдат.
Какое-то время оба молчали. Вирломи слышала отрывистые команды тайцев, которые выстраивали ее бойцов в небольшие группы и уводили их вниз, в долину.
— Не хочешь спросить про своего мужа? — сказал Сури.
— А что с ним?
— Ты настолько уверена, что его убили твои мусульманские заговорщики?
— Никто не собирался его убивать, — возразила она. — Его должны были лишь держать под стражей до победы.
Сури горько рассмеялся:
— Ты так давно сражаешься с мусульманами, Вир, и до сих пор их так и не поняла? Это не шахматы. Король не неприкосновенен.
— Я никогда не желала его смерти.
— Ты отобрала у него власть. Он пытался тебе помешать, и ты подстроила заговор против собственного мужа. Он был намного лучшим другом Индии, чем когда-либо была ты.
Голос Сури сорвался.
— Вряд ли твои слова могут быть более жестоки, чем те, что я сама сейчас себе говорю.
— Девочка Вирломи. Такая смелая, такая умная, — проговорил Сури. — Существует ли она и поныне? Или богиня уничтожила и ее?
— Богини больше нет, — ответила Вирломи. — Осталась только полная дура и убийца.
На запястье Сури затрещала рация. Кто-то что-то сказал по-тайски.
— Полетим со мной, Вирломи. Одна армия сдается, но в другой офицера, которому ты звонила, расстреляли, когда он попытался отдать приказ.
Рядом с ними приземлился вертолет, и они забрались внутрь.
— Что теперь будешь делать? — спросил Сурьявонг, когда они были уже в воздухе.
— Я твоя пленница. Так что вопрос к тебе: что будешь делать ты?
— Ты пленница Питера Виггина. Таиланд присоединился к Свободному Народу.
Она знала, что это означает для Сурьявонга. Даже само название Таиланд означало «земля свободных». Новая «нация» Питера взяла себе имя родины Сури, но теперь она больше не была суверенной. Они отказались от независимости, отдав всю власть Питеру Виггину.
— Мне очень жаль, — сказала она.
— Жаль? Того, что теперь мой народ будет свободен внутри своих границ и больше не будет войн?
— А что насчет моего народа? — спросила Вирломи.
— К ним ты не вернешься.
— Как бы я могла, даже если бы ты мне позволил? Как бы я могла взглянуть им в глаза?
— Я надеялся, что ты все же взглянешь им в глаза. В видеозаписи. Чтобы помочь исправить часть вреда, который ты сегодня причинила.
— И что я могла бы сказать или сделать?
— Они все еще тебя боготворят. Если ты исчезнешь и они никогда о тебе больше не услышат, Индия будет неуправляема еще сто лет.
— Индия всегда была неуправляема, — честно сказала Вирломи.
— Еще менее управляема, чем когда-либо, — поправился Сури. — Но если ты обратишься к ним, если попросишь…
— Я не стану просить их сдаться очередной иноземной силе после того, как их завоевали и оккупировали китайцы, а потом мусульмане!
— Если ты попросишь их проголосовать, свободно решить, хотят ли они жить в мире, вместе со Свободным Народом…
— И отдать победу Питеру Виггину?
— Почему ты так злишься на Питера? Что он такого сделал, кроме того что помог тебе завоевать свободу для твоего народа — всем, что только имелось в его распоряжении?
И правда — почему она на него так злилась?
Потому что он ее победил.
— Питер Виггин, — сказал Сурьявонг, — в своем праве завоевателя. Его войска уничтожили твою армию в бою. Он проявил милость, которую не обязан был проявлять.
— Это ты проявил милость.
— Я следовал указаниям Питера, — поправил Сурьявонг. — Ему не нужны иностранные оккупанты в Индии. Он хочет, чтобы мусульмане ушли и чтобы индийцами правили только индийцы. Именно это и означает вступление в СНЗ. Свободная Индия. Но Индия, которая не нуждается в армии и, соответственно, ее не имеет.
— Нация без армии — ничто, — сказала Вирломи. — Любой враг сможет их уничтожить.
— В том и заключается работа Гегемона. Он уничтожает агрессоров, чтобы мирные народы могли оставаться свободными. Индия была агрессором. Под твоим руководством Индия стала захватчиком. Но теперь, вместо того чтобы покарать твой народ, он предлагает ему свободу и защиту, если только они сложат оружие. Разве это не есть сатьяграха, Вир? Отдать то, что когда-то ценил, ибо теперь ты служишь более великому добру?
— Ты пытаешься учить меня, что такое сатьяграха?
— Послушай сама, сколь высокомерно звучат твои слова, Вир.
Она в замешательстве отвела взгляд.
— Я объясняю тебе, что такое сатьяграха, потому что сам многие годы жил в соответствии с ней. Я тщательно скрывал свои мысли, чтобы именно мне поверил Ахилл в тот момент, когда я смог предать его и спасти от него мир. В конце концов у меня не осталось гордости. Я жил в грязи и позоре и думал, что так будет всегда. Но Боб принял меня и поверил мне. А Питер Виггин повел себя так, словно не знал все это время, кто я на самом деле. Они приняли мою жертву. И теперь, Вир, я прошу твоей жертвы. Твоей сатьяграхи. Когда-то ты положила все на алтарь Индии. Потом твоя гордость едва не погубила все то, чего тебе удалось достичь. И теперь я спрашиваю тебя: готова ли ты помочь своему народу жить в мире, ибо только так можно достичь мира на этой планете? Присоединившись к Свободному Народу Земли?
Вирломи почувствовала, как по ее лицу текут слезы, так же как и в тот день, когда она снимала видео о зверствах мусульман. Только теперь именно она стала причиной смерти всех этих индийских юношей. Они пришли сюда на верную гибель, потому что любили ее и служили ей. И она знала, что она в долгу перед их семьями.
— Если хоть что-то может помочь моему народу жить в мире, — сказала она, — я это сделаю.
25Письма
От: Bean@Whereverthehelliam
Кому: Graff%pilgrimage@colmin.gov
Тема: Все ли мы сделали?
Не могу поверить, что до сих пор подключен к сети. Надо понимать, так будет и дальше с помощью ансибля, после того как мы полетим с субсветовой скоростью?
Малыши прекрасно себя чувствуют. Им вполне хватает места, чтобы ползать. Есть достаточно большая библиотека, так что интересного чтения и видеозаписей хватит на… несколько недель. Ведь пройдет всего несколько недель?
Мне интересно только одно: все ли мы сделали? Добился ли я своей цели? Я смотрю на карту и пока не наблюдаю ничего неотвратимого. Хань-Цзы выступил с прощальной речью, так же как Влад, Алай и Вирломи. Чувствую себя обманутым. Им следовало попрощаться с миром до того, как исчезнуть. К тому же еще остались народы, которые они могли бы попытаться склонить на свою сторону. За мной же никто на самом деле никогда не следовал — впрочем, я этого и не хотел. Думаю, именно этим я отличался от остального джиша — только я один не мечтал стать Эндером.
Взгляните на карту, Хайрам. Согласятся ли китайцы с планом Хань-Цзы по разделению страны на шесть государств, которые затем войдут в состав Свободного Народа? Или Китай присоединится к нему, оставшись единым? Или они станут искать себе нового императора? Переживет ли Индия унижение после поражения Вирломи? Последуют ли индийцы ее совету, вступив в СНЗ? Ничто еще не предрешено, но мне пришлось улететь.
Знаю, если произойдет что-то интересное, вы сообщите мне об этом по ансиблю. Впрочем, в каком-то смысле мне все равно. Меня там так или иначе не будет, и ни на что повлиять я не смогу.
С другой стороны, на самом деле мне всегда было все равно.
И тем не менее душа моя полна беспокойства. На Земле осталась Петра с теми моими детьми, которых мне действительно хотелось, — теми, у кого нет моих изъянов. Со мной одни лишь калеки. И я боюсь только одного — что умру до того, как успею их чему-либо научить.
Не мучайте себя угрызениями совести, когда поймете, что жизнь ваша подходит к концу, но вы так и не нашли для меня лекарство. Я никогда в него не верил. Всегда считал прыжок в неизвестность, который совершил, достаточно рискованным, и независимо от того, будет лекарство или нет, мне не хотелось, чтобы мои дефективные дети прожили достаточно долго, чтобы повторить мою ошибку и завести собственных детей, продолжая мой страшный путь поколение за поколением. Что бы ни случилось, оно к лучшему.
Порой мне приходит в голову мысль: что, если сестра Карлотта была права? Что, если Бог ждет меня с распростертыми объятиями? И все, что я делаю, — лишь пытаюсь отсрочить мою с ним встречу? Да, я думаю о встрече с Богом. Будет ли она похожа на встречу с моими матерью и отцом? (Едва не написал «с родителями Николая».) Я любил их, хотел любить. Но я знал, что ребенок, которого родила моя мать и которого они воспитывали вместе с отцом, — Николай. А я… взялся ниоткуда. И отцом для меня стала маленькая девочка по прозвищу Проныра, а матерью — сестра Карлотта. Обеих теперь нет в живых. Кем на самом деле были те, другие люди?
Будет ли такой же и моя встреча с Богом? Разочарует ли меня реальность из-за того, что я предпочитал заменитель, которого мне вполне хватало?
Нравится ли вам это или нет, Хайрам, но в моей жизни вы были Богом. Я вас не звал, я вас даже не любил, но вы постоянно ВМЕШИВАЛИСЬ в мою жизнь. А теперь вы послали меня в космическую бездну, дав обещание спасти — обещание, в которое я не верю. Но по крайней мере, ВЫ для меня не чужой. Я вас знаю. И думаю, вы искренне желали мне добра. Если мне придется выбирать между всемогущим Богом, который позволяет миру оставаться в его нынешнем виде, и Богом, у которого почти нет власти, но при этом он по-настоящему заботится о людях и пытается сделать их жизнь лучше, я в любом случае выберу вас. Продол