Эндер Виггин (сборник) — страница 279 из 556

ением наблюдал Межзвездный конгресс.

В предварительном отчете отмечалось, что планета имеет массу в одну целую и две десятых земной. Для планеты земного типа это означало, что она определенно обладает атмосферой, хотя, учитывая, что она удерживала при себе больше водорода, чем Земля, и не имела подобного земной Луне спутника, предсказать состав атмосферы пока не представлялось возможным. Чтобы собрать больше информации, требовалось еще около четверти века по земному времени.

Однако Карлотту это не особо интересовало. От планет им не было никакой пользы — отец не выдержал бы даже половины земной силы тяжести, не говоря уже об одной целой и двух десятых. Судя по тому, что чужой корабль приближался к планете, атмосфера выглядела достаточно привлекательно для существ, которым он принадлежал. Но главное значение имел сам факт его существования.

У расы, способной путешествовать среди звезд, наверняка имелись приборы, которые сразу же обнаружили бы пролетающий мимо «Геродот». Магнитная ловушка и выбросы плазмы могли представлять опасность для чужого корабля, хотя их траектории не пересекались.

Поскольку чужой корабль замедлялся, приближаясь к планете, Карлотта никак не могла определить, может ли он сам — или, возможно, какой-нибудь корабль поменьше внутри его — разогнаться до скорости, равной скорости «Геродота».

Теперь, после того как она поняла, что это чужой корабль, у них имелось на выбор несколько вариантов. «Геродот» мог слегка повернуть, чтобы не проходить столь близко от звездной системы. На чужом корабле их все равно бы заметили, но снижалась вероятность, что чужаки сочтут необходимым идти на перехват. Однако поворот, пусть даже небольшой, требовал значительного замедления. Объекты, движущиеся почти со скоростью света, просто не могли поворачивать на ходу. Чтобы даже слегка искривить траекторию, пришлось бы сбросить скорость до менее чем восьмидесяти процентов от световой, а чтобы повернуть на градус или больше, скорость требовалось уменьшить наполовину.

В этом случае они вернулись бы к нормальному течению времени — релятивистские эффекты на более низких скоростях проявлялись слабо. Это означало, что генетические исследования на человеческих планетах перестанут продвигаться скачкообразно по отношению к «Геродоту», но будут ползти примерно два дня за один, а может, и меньше.

А есть ли разница? На человеческих планетах никто больше не трудился непосредственно над ключом Антона — этим занимались только отец и Эндер, а их работа нисколько бы не замедлилась, независимо от скорости корабля. Возможно, в исследованиях и мог случиться какой-то прорыв, который оказался бы отсроченным на некоторое время, но за четыре с лишним столетия все подобные прорывы оказывались в лучшем случае небольшими достижениями. Появлялись новые интересные направления исследований, но ничего по-настоящему важного пока не произошло.

Однако Карлотта знала, что их выбор не ограничивается двумя вариантами — продолжать лететь по прямой с околосветовой или замедлиться в достаточной степени, чтобы сменить курс, а затем как можно быстрее вернуться к прежней скорости. Был и третий вариант — они могли остановиться и встретиться с чужим кораблем.

Это было опасно, а возможно, и гибельно. Человечество до сих пор встретило лишь одну чужую расу, с которой вело войну на уничтожение. Судя по истории, рассказанной автором «Королевы улья» под псевдонимом Говорящий от Имени Мертвых, жукеры вовсе не собирались подчистую уничтожать человечество. Но Карлотта в это не верила — легко приписать добрые мотивы чужой расе, которой больше не существует.

Итак, замедлиться и встретиться с чужаками было крайне опасно, а возможно, и гибельно. Первый колонистский корабль жукеров, вошедший в Солнечную систему, нес смерть. Как первые встречи в поясе Койпера[97], а затем в поясе астероидов, так и высадка на Землю, где жукеры пытались заменить земную флору и фауну на их собственную, погубили тысячи людей. Война за спасение Земли велась не на жизнь, а на смерть, и ее исход невозможно было предсказать до самого конца.

Технология жукеров была более развитой, чем человеческая, но в их образе мышления имелись пробелы, которыми воспользовались люди, чтобы пресечь первую попытку колонизации. К тому времени когда Международный флот добрался до всех колоний жукеров, технологии практически сравнялись, за исключением того, что у людей имелись молекулярные дезинтеграторы, использовавшиеся в межзвездных двигателях. Превратив дезинтеграторы в оружие, с их помощью окончательно уничтожили родную планету жукеров, а вместе с ней и всех королев ульев.

Что, если у этих чужаков есть технология, столь же смертоносная для людей, как и молекулярные дезинтеграторы для жукеров? Даже если уровень технологий более или менее одинаков — что, если они еще более злобные и безжалостные, чем жукеры?

Проблема заключалась в том, что пытаться избежать встречи было слишком поздно. Что бы ни делал «Геродот», его наверняка обнаружат, а его плазменный след можно было проследить вплоть до точки, где тот полностью исчезал. А поскольку они летели прямо, как стрела, с тех пор как достигли околосветовой скорости, чужакам, чтобы найти родную планету людей, требовалось лишь двигаться дальше по прямой вдоль пути, отмеченного плазменными выбросами «Геродота», даже после того, как тот окончательно иссякнет.

У Великана и его детей имелась своя задача — оставаться на околосветовой скорости, пока они работают над спасением собственной разновидности человеческой расы. И при возможности — над спасением собственной жизни.

Но какой в том смысл, если тем временем уничтожат все остальное человечество?

Куда разумнее было бы замедлиться и остановиться, но не поворачивать — чтобы узнать как можно больше о чужом корабле и его обитателях. С помощью ансибля они могли во всех подробностях передавать полученную информацию — вплоть до момента, когда уничтожат их самих. У человечества осталось бы время подготовиться к встрече с чужаками, когда те направятся к Земле по следу «Геродота».

И всегда оставался шанс, что технология у этих чужаков слабее. Возможно, они окажутся дружелюбными. Может, вообще будут их боготворить.

В любом случае было весьма вероятно, по крайней мере с точки зрения Карлотты, что, возможно, у всего человечества появится повод отблагодарить небольшой корабль с экипажем из антонинов — или бобитов, если вспомнить шутку Эндера насчет прозвища отца. Если бы человечество выбирало своих первых послов к новой инопланетной расе, вряд ли оно могло найти кого-то лучше, чем великий воин Джулиан Дельфики и трое его выдающихся детей. Если кто-то из людей и мог сравниться с этими чужаками, то только обреченные гении на маленьком одиноком корабле.

Заодно и Сержант мог бы заняться чем-нибудь полезным, вместо того чтобы замышлять очередной способ убить отца — или того, кого он сегодня считал своим врагом.

Карлотта послала сообщение Эндеру и Сержанту:

ПРИХОДИТЕ. НУЖНО ПОГОВОРИТЬ С ВЕЛИКАНОМ. СЛУЧИЛОСЬ НЕЧТО ВАЖНОЕ.

Затем она скопировала соответствующие карты и отчеты на голотоп отца.

4Чужак — значит враг

Если бы Цинцинната позвал к себе Великан или Эндер, он, возможно, проигнорировал бы вызов. Но он ничего не имел против Карлотты — ей хватало уважения не отнимать у него зря время. Эндер же и Великан полагали, будто все, чем занимается Сержант, не имеет никакого смысла и потому его можно запросто отвлекать.

Великан всегда спал в грузовом отсеке, но Сержант помнил времена, когда тот заходил в лаборатории и на мостик. Лишь по прошествии примерно года полета Великан слишком вырос, чтобы помещаться даже в коридорах, специально переделанных под его громадное тело. Цинциннат помнил, как ему стало тоскливо, когда Великан превратился в пленника грузового отсека.

В прошлый раз, когда Сержант там был, он мучительно страдал от последствий предательского нападения Эндера. Теперь боль прошла, следы почти исчезли. Эндер вел себя так, как будто вообще ничего не произошло. Вероятно, он уже обо всем забыл, как о некоей досадной мелочи.

Но Цинциннат думал об этом постоянно. Его жгло изнутри от злости и стыда. Ему хотелось как-то избавиться от этой боли, но он не знал как. Нападать на брата или сестру он точно не собирался — подобный путь привел бы к гибели их нового вида до того, как у него появится хоть какой-то шанс выжить. Эндер мог считать гены Цинцинната бесполезными, но тот понимал, что Эндер — лучший из них и именно его гены наиболее важны для передачи следующему поколению. Как бы ни был зол Цинциннат, он никогда не терял голову, если дело касалось чего-то важного.

По просьбе Карлотты Великан подключил свой голотоп к большому голодисплею, на котором она теперь показывала перемещения чужого корабля в системе, к которой они приближались.

Цинциннату не требовалась помощь Карлотты, чтобы перечислить имеющиеся у них варианты.

— Конечно, нужно остановиться и попробовать с ними связаться, — сказал он. — Выбора у нас просто нет. Не можем же мы пролететь мимо потенциальной угрозы, не изучив ее?

Остальные кивнули. Очевидные варианты в столь умном коллективе в обсуждении не нуждались.

— Эндеру вовсе незачем прекращать работу над генетической проблемой, — сказал Великан. — Мы исследуем интересное направление, касающееся инкубационного периода бактерий. Карлотта вполне справится с замедлением, сближением и связью.

Цинциннат, как обычно, пришел в отчаяние. Никто даже не подумал найти занятие и для него. Но Карлотта — да благословит Господь ее душу — сжалилась над ним. Он едва ее не возненавидел — ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то обращал его позор в слова.

— Как насчет Сержанта?

Великан посмотрел на нее как на идиотку:

— Ему предстоит вооружить «Геродот» до зубов, чтобы мы в случае чего могли превратить корабль чужаков в пыль.

Вот так. Впервые в жизни Цинциннат оказался кому-то нужен. У Великана нашлось для него дело.