— Я просто должен встретиться с женами, — продолжал Эндер. — Нам надо заключить договор. Соглашение. Установить общие правила. Вы понимаете меня? Люди не могут жить по вашим законам, а вы не способны придерживаться наших, но, если мы хотим жить в мире, чтобы ограда не разделяла нас, если вы хотите, чтобы я позволил Королеве Улья жить с вами, учить вас и помогать вам, вы должны дать несколько обещаний и выполнить их. Все ясно?
— Я прекрасно понял, — ответил Человек. — Это вы не знаете, чего просите, добиваясь встречи с женами. Они довольно глупы, они не такие, как братья.
— Они принимают решения, не так ли?
— Конечно, — кивнул Человек. — Обязаны, ведь они хранители матерей. Но я предупреждаю тебя, что говорить с ними опасно. Особенно тебе — жены слишком уважают тебя.
— Если ограда будет отключена, мне придется поговорить с женами. Если мне нельзя встретиться с ними, ограда останется на месте, Миро умрет, а нам всем придется подчиниться приказу Конгресса и покинуть планету. — Эндер не сказал им, что тогда все лузитанцы могут умереть. Он всегда говорил правду. Но не обязательно всю правду.
— Я отведу тебя к женам, — согласился Человек.
Листоед подошел к нему и насмешливым жестом провел рукой по животу Человека.
— Они дали тебе правильное имя, — сказал он. — Ты действительно человек, а не один из нас.
Листоед хотел убежать, но Чашка и Стрелок удержали его.
— Я отведу тебя, — повторил Человек. — А теперь отключите ограду и спасите жизнь Миро.
Эндер повернулся к епископу:
— Я не могу этого сделать.
— Я присягала на верность Межзвездному Конгрессу, — сказала мэр, — но сейчас готова нарушить клятву, чтобы спасти жизни тех, кто доверился мне. Я говорю: давайте уничтожим ограду и попытаемся извлечь максимум пользы из восстания.
— Если мы сможем проповедовать свинксам… — покачал головой епископ.
— Я попрошу у жен разрешения, когда встречусь с ними, — ответил Эндер. — Большего я не могу обещать.
— Епископ! — крикнула Новинья. — Пипо и Либо уже умерли за этой оградой!
— Давайте снесем ее, — согласился епископ. — Я не могу допустить гибели этой колонии и прекращения Божьего дела! — Он хмуро улыбнулся. — Чем скорее ос Венерадос станут святыми, тем лучше. Нам потребуется их заступничество.
— Джейн, — прошептал Эндер.
— Вот за что я люблю тебя, — отозвалась Джейн. — Ты можешь добиться чего угодно, если я подготовлю почву.
— Оборви связь и отключи ограду. Пожалуйста! — попросил Эндер.
— Сделано.
Эндер подбежал к ограде, взобрался наверх. Перелез. С помощью свинксов перекинул сведенное болью, окаменевшее тело Миро через ограду, юноша упал на подставленные руки епископа, мэра, Дома Кристана и Новиньи. По склону трусил толстый Навьо, за ним шла Дона Криста. Все, что можно сделать для Миро, будет сделано.
Кванда перебиралась через ограду.
— Иди обратно, — приказал Эндер. — Мы его уже перетащили.
— Если вы собираетесь встретиться с женами, я пойду с вами. Вам будет нужна моя помощь.
На это Эндеру возразить было нечего. Кванда спрыгнула с ограды и подошла к нему.
Навьо стоял на коленях у тела Миро.
— Он перелез через ограду? Да уж, в книгах о таком случае ничего не сказано. Это просто невозможно. Никто не может выдержать эту боль достаточно долго, чтобы и голова прошла через поле.
— Он будет жить? — потребовала ответа Новинья.
— Да откуда же мне знать! — огрызнулся Навьо, одной рукой сдирая с Миро одежду, а другой прилаживая сенсоры. — В медицинском институте меня этому не учили.
И тут сетка ограды снова задрожала. Теперь на ней повисла Эла.
— В твоей помощи я пока не нуждаюсь.
— Давно пора кому-то, кто разбирается в ксенобиологии, заняться всем этим.
— Останься. Тебе нужно ухаживать за братом, — попросила Кванда.
— Он и твой брат тоже, — вызывающе ответила Эла. — А теперь нам нужно сделать так, чтобы, если он все же умрет, смерть его не была напрасной.
И все трое медленно пошли в лес за Человеком и остальными свинксами.
Босквинья и епископ долго смотрели им вслед.
— Еще сегодня утром, — сказала Босквинья, — я не могла даже представить, что стану мятежницей до наступления ночи.
— А я и в мыслях допустить не мог, что Голос станет нашим посланником к свинксам, — ответил епископ.
— Вопрос в том, — вступил Дом Кристан, — простят ли это нам хоть когда-нибудь?
— Вы считаете, что мы совершили ошибку? — вскинулся епископ.
— Вовсе нет, — отозвался Дом Кристан. — Мне кажется, мы сделали первый шаг к чему-то по-настоящему великому. Беда в том, что человечество почти никогда не прощает истинного величия.
— На наше счастье, — улыбнулся епископ, — главный судья в этом вопросе — не человечество. А сейчас я должен помолиться за бедного мальчика, ибо медицина, судя по всему, здесь вряд ли поможет.
17Жены
Выясни, как просочилась информация о том, что корабли Эвакуационного флота вооружены Маленьким Доктором. Немедленно. Потом узнай, кто такой этот Демосфен.
Человек, называющий Эвакуационный флот Вторым Ксеноцидом, явно подпадает под закон о государственной измене, и, если ССК не может найти его и заткнуть ему пасть, я не вижу причин для дальнейшего существования ССК.
В свободное время можешь продолжать изучать файлы, которые мы вытащили с Лузитании. Совершенно бессмысленно поднимать восстание только потому, что мы собирались арестовать двух ксенологов-нарушителей. Ничто в прошлом мэра не предполагало такого поворота событий. Возможно, там произошел переворот, — кстати, просчитай, кто мог бы совершить его.
Петр, я знаю, ты делаешь все, что можешь. Как и я. Как и все остальные. Как, возможно, люди на Лузитании. Но я отвечаю за целостность и безопасность Ста Миров.
У меня на плечах груз, в сто раз превышающий ношу Гегемона Питера, и примерно одна десятая его власти. Не говоря уже о том, что, в отличие от Локка, я не гений. Без сомнения, ты, да, впрочем, и все мы, был бы куда счастливее, если бы нами все еще правил Питер. Я только боюсь, что, прежде чем все это закончится, нам понадобится второй Эндер. Никто не хочет ксеноцида, но, если столкновение все-таки произойдет, мы должны быть уверены, что погибнет противная сторона. Когда дело доходит до войны, человек есть человек, а чужак есть чужак. И вся эта болтовня о рамен тает как дым, когда речь заходит о выживании.
Ну что, ты доволен? Веришь ли ты, когда я говорю, что не «поплыла», не стала мягче? Смотри только сам не размякни. И давай свои результаты побыстрее. Немедленно. Люблю. Целую. Бава.
Человек вел их через лес.
Остальные свинксы легко скатывались по пологим склонам, пересекали ручьи, пробирались через густой подлесок. А Человек всю дорогу исполнял некое подобие танца: взлетал до половины ствола на толстые деревья, гладил их, что-то говорил им.
Его товарищи вели себя куда более сдержанно и только изредка присоединялись к нему в его трюках и выходках. Только Мандачува все время оставался рядом с людьми.
— Почему он так себя ведет? — спокойно спросил Эндер.
Мандачува остановился, явно не понимая вопроса. Кванда быстро «перевела» ему:
— Почему Человек карабкается на деревья, гладит их и поет?
— Он поет им о третьей жизни, — ответил наконец Мандачува. — С его стороны это очень грубый поступок. Впрочем, он всегда был глуп и эгоистичен.
Кванда удивленно поглядела на Эндера, потом перевела взгляд на Мандачуву:
— Мне казалось, Человека все очень любят…
— Великая честь, — кивнул Мандачува. — Он очень мудр. — Тут Мандачува ущипнул Эндера за бедро. — Но здесь он дурак. Он думает, ты окажешь ему честь, дашь ему третью жизнь.
— А что такое третья жизнь?
— Дар, который Пипо оставил себе, — ответил Мандачува. Потом пошел быстрее и догнал других свинксов.
— Ты что-нибудь поняла? — обратился Эндер к Кванде.
— До сих пор не могу привыкнуть к тому, как вы задаете им прямые вопросы.
— Ответы только не очень, правда?
— Мандачува зол — это уже что-то. И злится он именно на Пипо — это еще кусочек. Третья жизнь — дар, который Пипо оставил себе. Полагаю, мы отыщем смысл.
— Когда?
— Через двадцать лет. Или через двадцать минут. Ксенология — чертовски увлекательная наука.
Эла тоже все время касалась стволов деревьев, забиралась в подлесок.
— Здесь растет только один вид дерева. И кусты все похожи друг на друга. И лианы на деревьях. Кванда, вы когда-нибудь встречали в лесу другое растение?
— Возможно, я не заметила. Никогда специально не искала. По-моему, нет. А лиана называется мердона. Ею питаются черви масиос, а самих червей едят свинксы. Это мы научили свинксов, как делать съедобными корни мердоны. Еще до амаранта.
— Посмотрите, — сказал Эндер.
Свинксы остановились на краю большой поляны, спиной к людям. Через минуту Эндер, Кванда и Эла подошли к ним и через их головы начали разглядывать залитую лунным светом поляну. Травы нет, земля плотно утоптана. По краям — несколько хижин, а вообще поляна пуста, только посредине поднимается в небо огромное дерево — самое большое, какое только доводилось видеть людям.
Казалось, ствол колышется.
— Да здесь сотни масиос, — прошептала Кванда.
— Не масиос, — поправил Человек.
— Три сотни и еще двадцать, — похвастался Мандачува.
— Маленькие братья, — сообщил Стрелок.
— И маленькие матери, — добавил Чашка.
— И если вы причините им вред, — сказал Листоед, — мы убьем вас, а потом спилим ваши деревья.
— Мы не сделаем им плохого, — покачал головой Эндер.
Свинксы не пытались даже ступить на поляну, они ждали и ждали, пока наконец что-то не зашевелилось у самой большой хижины почти прямо напротив них. Свинкс. Самый большой свинкс, какой только может быть.