.
«Да, я вовсе не так совершенен, как Иов. Но я потерял все, как лишился всего Иов. Чужой человек обрел детей от женщины, которая должна была стать моей женой. Другие исполняют то, что должен был исполнить я. Я же получил взамен этот ужасный полупаралич — поменялся бы со мной местами Иов?»
— Restabelece ele como restabeleceste Jó. Em nome do Pai, e do Filho, e do Espirito Santo. Amen. — «Возроди его, как ты возродил Иова. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».
Миро почувствовал, как руки Квима отпустили его, и, словно именно эти руки, а не сила притяжения удерживали его на груди брата, Миро тут же поднялся и посмотрел на распростертого на земле Квима. Глаз Квима затягивало синевой. Губа кровоточила.
— Я причинил тебе боль, — пробормотал Миро. — Прости меня.
— Да, — ответил Квим. — Ты действительно причинил мне боль. А я причинил боль тебе. Здесь этот вид развлечений пользуется наибольшей популярностью. Ну-ка помоги мне встать.
На какое-то мгновение Миро позабыл, что он теперь калека, что сам еле-еле удерживается на ногах. И начал протягивать брату руку. Только зашатавшись и чуть не потеряв равновесие, он вспомнил о своей ущербности.
— Я не могу, — выдохнул он.
— Слушай, твои жалобы на собственную ущербность всех уже достали. Ты мне дашь руку? Долго я буду ждать?
Миро расставил ноги, покрепче уперся в землю и наклонился над братом. Над своим младшим братом, который теперь почти на три десятилетия обогнал его не только в возрасте, но и в мудрости, и сострадании к людям. Миро протянул руку. Квим ухватился за нее и с помощью Миро поднялся с земли. Миро чуть не потерял сознание при этом, былая сила покинула его, а Квим не симулировал, он хотел, чтобы Миро сам поднял его. Когда наконец Квим встал на ноги, оба брата очутились лицом к лицу, плечом к плечу, сжимая руки друг друга.
— Ты отличный священник, — заметил Миро.
— Это точно, — согласился Квим. — Но теперь, как только мне потребуется партнер по спаррингу, я немедленно буду звать тебя.
— Бог ответит на твою молитву?
— Разумеется. Бог отвечает на все молитвы.
Миро не сразу понял, что́ Квим имел в виду под этими словами.
— Нет, я хотел сказать, ответит ли Он положительно.
— А-а. Вот здесь я не уверен. Ты мне сам потом расскажешь, если что.
Квим направился — слегка напряженно и немного прихрамывая — к дереву. Он наклонился и поднял с земли пару палочек.
— Что ты собрался обсуждать с Корнероем?
— Он дал знать, что ему нужно поговорить со мной. В каком-то далеком лесу возникло нечто вроде ереси.
— Ты обратил их, а потом у них мысли поехали не в ту сторону, да? — поинтересовался Миро.
— Да нет, — помотал головой Квим. — Тому племени я ни разу не проповедовал. Деревья-отцы постоянно общаются друг с другом, поэтому идея христианства достигла самых отдаленных уголков этого мира. Но, как обычно, ересь распространяется намного быстрее истины. И Корнерой чувствует себя слегка виноватым, поскольку она проистекает из его собственных размышлений.
— Да, думаю, тебе предстоит столкнуться с нелегкой задачей, — посочувствовал Миро.
— Не мне одному, — поморщился Квим.
— Прости. Я хотел сказать, Церкви. Всем уверовавшим.
— Здесь вопрос ставится куда шире, Миро. Эти пеквениньос выступили с действительно интересным еретическим постулатом. Однажды, не очень давно, Корнерой вдруг подумал, что как Христос все-таки спустился к людям, так в один прекрасный день Святой Дух снизойдет и к пеквениньос. Чудовищная ошибка в толковании Святой Троицы, но один лес воспринял ее всерьез.
— Вроде бы ничего страшного.
— И мне так показалось. Пока Корнерой не объяснил подробнее. Видишь ли, они убеждены, что вирус десколады есть воплощение Святого Духа. В результате учение было истолковано весьма превратно: поскольку Святой Дух обитает везде, присутствует во всех созданиях Божьих, следовательно он не что иное, как десколада, которая также без труда проникает в любое живое существо.
— Они почитают вирус?
— О да. Кроме того, разве не вы, ученые, открыли, что пеквениньос как разумные существа были созданы вирусом десколады? Значит, вирус обладает созидательной силой, откуда вытекает, что ему присуще высшее начало.
— Мне кажется, это так же шатко, как и воплощение Господа во Христе.
— Нет, они изобрели множество доказательств своей теории. Но, Миро, если бы этим все и закончилось, я бы счел данную проблему делом Церкви, не более. Запутанный вопрос, сложный, но крайне специфический.
— Так в чем же дело?
— Десколада есть второе крещение. Крещение огнем. Только пеквениньос способны перенести это крещение, и оно переводит их в третью жизнь. Они значительно ближе к Господу, чем люди, которые отрицают существование третьей жизни.
— Миф о превосходстве. Этого следовало ожидать, — легко заключил Миро. — Бо́льшая часть сообществ, пытающихся выжить под давлением превосходящей их культуры, создают некий миф, который дает им возможность верить, что с какой-то точки зрения они особенные. Избранные. Облагодетельствованные богами. Цыгане, евреи — исторических прецедентов масса.
— Хорошо, посмотрим, как вы справитесь со следующим заявлением, сеньор зенадор. Раз пеквениньос избраны Святым Духом, их миссия состоит в том, чтобы распространить второе крещение на все народы.
— Разнести десколаду?
— По всем мирам. Эпидемия Судного дня. Они прилетают, десколада распространяется, адаптируется, убивает — и все дружно следуют на встречу со своим Создателем.
— Боже, спаси и сохрани.
— Вот именно.
И тут Миро вдруг вспомнил, что пришлось услышать и пережить ему вчера:
— Квим, жукеры строят космический корабль для пеквениньос.
— Да, Эндер сказал мне об этом. И когда я спорил по этому вопросу с отцом Солнцесветом…
— Он пеквениньо?
— Один из детей Человека. Он сказал: «А, ну да» — так, будто всякий об этом знает. Может быть, он считает, что если пеквениньос в курсе, то, значит, это известно и всем остальным. Он также поведал мне, что племя наших еретиков намеревается попытаться захватить судно.
— Зачем?
— Чтобы привести его на какой-нибудь обитаемый мир, само собой разумеется. Вместо того чтобы найти необитаемую планету, терраформировать ее и впоследствии колонизировать.
— Мне кажется, правильнее было бы сказать «лузиформировать».
— Смешно. — Квим даже не улыбнулся. — И существует вероятность, что они добьются своего. Идея о превосходстве свинксов над всеми остальными расами пользуется большой популярностью, в особенности среди пеквениньос, не принявших христианства. Большинство из них глубоко не задумываются. Они не понимают, что замышляют ксеноцид. Что уничтожат бесследно всю человеческую расу.
— Как это им удалось проскочить мимо такого «незначительного» упущения?
— Еретики больше всего упирают на тот факт, что Господь настолько привечает людей, что послал им своего единственного возлюбленного Сына. Ты, естественно, помнишь Писание.
— И кто уверует в Него, тот спасется.
— Точно. Те, кто уверует, получат в награду вечность. Так они представляют себе третью жизнь.
— А следовательно, все умершие не уверовали.
— Нельзя сказать, что пеквениньос просто в очередь выстраиваются, чтобы записаться в странствующие ангелы смерти. Но таких набралось уже достаточное количество, и настала пора принять меры. И не только ради спасения Матери-Церкви.
— Ради спасения Матери-Земли.
— Вот видишь, Миро, иногда такой миссионер, как я, принимает на свои плечи тяжесть всего мира. Еще не знаю как, но я должен убедить этих несчастных еретиков в том, что они совершили ошибку, и склонить их к принятию доктрины, которую проповедует Церковь.
— Так зачем же тебе говорить с Корнероем?
— Чтобы выведать у него кое-какие сведения, которые никак не хотят выдавать нам пеквениньос.
— Какие же?
— Точное местоположение. По Лузитании раскиданы тысячи и тысячи лесов пеквениньос. Который из них впал в ересь? Корабль давным-давно покинет планету, пока я в одиночку разыщу этот лес.
— Ты собрался туда один?
— Как всегда. Я не могу вести за собой маленьких братьев, Миро. До тех пор пока лес не обращен в истинную веру, свинксы имеют обыкновение убивать чужеземных пеквениньос. Один из редких примеров, когда лучше быть раман, чем утланнингом.
— Мать знает, куда ты собрался?
— Прошу тебя, Миро, ну поразмысли здраво! Я ни капельки не страшусь Сатаны, но мама…
— А Эндрю?
— Конечно знает. Он настаивает на том, чтобы я взял его с собой. Говорящий от Имени Мертвых пользуется огромным влиянием, и он считает, что может оказать мне помощь.
— Слава богу, ты хоть не отправишься туда в одиночку.
— Ты не понял. Я все равно никого не возьму с собой. Когда это бывало, чтобы человек, облаченный в доспехи Господни, обращался за помощью к какому-то гуманисту?
— Эндрю — католик.
— Он посещает мессу, он причащается, он регулярно исповедуется, но он все-таки остается Говорящим от Имени Мертвых, и я не думаю, что он действительно верит в Бога. Я еду один.
Миро взглянул на Квима, в глазах его мелькнуло восхищение.
— Знаешь, а ведь ты крутой сукин сын!
— Круты только сварщики да кузнецы. У сукиных детей свои проблемы. Я просто служитель Господа и нашей Церкви, и у меня есть работа, которую я должен исполнять. Вообще-то, недавние события показали, что мне больше угрожает опасность погибнуть от руки собственного брата, нежели от козней самых яростных еретиков-пеквениньос. Со дня смерти Человека пеквениньос крепко держат свое слово — никто ни разу не поднял руки на колонистов. Может быть, они и еретики, но они по-прежнему остались пеквениньос. Они не нарушат данную ими клятву.
— Прости, что ударил тебя.
— Я принял это как дружественные объятия, сын мой.
— Если бы действительно так оно и было, отец Эстеву!
— Как пожелаешь, так тому и быть.