нок, наблюдающий пороки родителей (алкоголь, проституцию, воровство), не может дать им надлежащую оценку и часто принимает их по принципу «так есть». Семейную дисфункцию мы можем рассматривать как начало формирования патологической семьи. Не каждая дисфункция – патология, но каждая патология – дисфункция. О патологии в семье мы говорим тогда, когда замечаем усиление дисфункционального поведения, физического или психического насилия и пренебрежения к детям на психологическом, моральном и познавательном уровнях. На такие ситуации реагируют социальные службы (по крайней мере, должны, согласно законодательству) и забирают у родителей детей.
Влияние взросления в дисфункциональной семье на дальнейшую взрослую жизнь
На дальнейшую жизнь влияет не только взросление в дисфункциональной семье. Влияние среды, в которой мы растем, независимо от ее дисфункций или патологий, формирует у нас определенные модели поведения. Даже полученный в недавнем прошлом жизненный опыт влияет на наше поведение.
Существует множество психологических теорий, описывающих «экипировку», вынесенную из семьи происхождения. Одной из лучших я считаю теорию привязанности Джона Боулби, согласно которой связь, сформировавшаяся в детстве, накладывается на стиль жизни во взрослом возрасте. Привязанность, объединяющая эмоциональная связь могут стать источником формирования отношений в более позднем возрасте. Боулби определил «тип привязанности» как особую матрицу, на основе которой люди устанавливают новые связи в зрелом возрасте. Определяющей для этого стиля он считал степень безопасности и доверия в межличностных отношениях. Первый стиль – это безопасная привязанность, при которой человек получает удовлетворение от отношений. Он ощущает в них близость, интимность, доверие. Он полностью принимает своего партнера, потому что считает его надежным и способным поддержать. Такие отношения достаточно стабильные, они наполнены приятными эмоциями и воспринимаются как положительный опыт. Второй стиль – избегание привязанности. Для него характерно отсутствие доверия и позитивного совместного опыта. Даже когда партнер стремится к близости и взаимопониманию в отношениях, ему могут на это не ответить, потому что человек с таким типом привязанности будет избегать близости и интимности. Он будет сопротивляться, когда почувствует слишком сильное эмоциональное сближение. Третий стиль – тревожно-амбивалентная привязанность. Такие люди убеждены, что их партнер не готов полностью им доверять и сблизиться. Их беспокоит, что отношения нестабильны, что могут закончиться разрывом. Они считают, что их отношения недостаточно привлекательны для партнера. Подобное убеждение создает большой психологический дискомфорт.
Наш опыт – первый, полученный в младенчестве, а затем в детстве, юности и зрелости, – влияет на наше психофизическое состояние и то, как мы реагируем на текущие события. Понимание этого механизма и изменение деструктивных убеждений могут улучшить нашу жизнь.
Влияние семейного уклада на женщину с хроническим заболеванием, ее отношения с партнером и материнство
Эндометриоз – болезнь хроническая, значительно изменяющая образ жизни. Еще несколько десятков лет назад интимная сфера была запретной темой. Родители редко говорили со своими детьми-подростками об этом: о первых менструациях у девочек, эрекции и ночных поллюциях у мальчиков. Это нельзя рассматривать как признак дисфункциональности – скорее, это недостаток образования и знаний о физиологии человека. К тому же это было связано с религиозной этикой, что, в свою очередь, весьма деликатный вопрос. Когда мы анализируем, как болезнь влияет на жизнь женщины, мы должны учитывать ее личностный жизненный ресурс в плане преодолевания страданий. Если пациентка выросла в дисфункциональной семье, возможно, она не научилась наблюдать за своим телом и вовремя реагировать на тревожные сигналы. Нередко встречаются женщины, пренебрегающие регулярными осмотрами гинеколога. Они не видели этого у своих матерей, с ними об этом не говорили. Возможно, их матери чем-то болели, но никто об этом не знал, а если и знали, то никого это не интересовало. Женщины оставались один на один со своей болезнью. Возможно, они страдали от боли во время менструаций, скрывая свои страдания от близких. Когда у их дочерей впервые началось кровотечение, они ничего не сказали, не поддержали – или лишь сухо прокомментировали, что так и должно быть; а то, что во время месячных больно, – так это часть жизни.
Вот как выглядел образовательный процесс, показывающий, что с этим ничего нельзя поделать, разве что принять побольше обезболивающих. Подрастающая дочь ошибочно полагала, что о своей боли (особенно самой интимной) не говорят. Это мешало ей искать поддержку у близких, и она чувствовала себя одинокой, непонятой и брошенной. Такой эмоциональный настрой влияет на самооценку, которая сильно снижается. Физическая боль – признак нездоровья. Сегодняшние СМИ пропагандируют культ здорового тела, счастья и привлекательности. Это влияет на пациентку, которая в какой-то степени этого лишена, и приводит ее к все более сильным разочарованиям. У нее появляются мысли о неполноценности. Если нет возможности обратиться за помощью к близким и получить от них поддержку, пациентка начинает придумывать несуществующее и выстраивать ложные связи, используя упомянутые ранее защитные механизмы (например, говорит себе, что менструации должны причинять боль, потому что так у всех женщин). Таким образом ситуация усложняется вдвойне. Пациентка борется с реальной болью, не имея элементарных знаний о том, что делать в такой ситуации. Она боится слишком часто говорить о боли своему партнеру из страха потерять отношения. Может быть и так, что пациентка подолгу подавляет свои эмоции и не показывает страданий. И некоторое время ей даже удается держать себя в руках. Однако эмоциональная цена, которую она за это платит, огромна и может только усугубить ее боль. Она по-прежнему очень нуждается в помощи и поддержке. В конфликтной ситуации, не связанной с болезнью, пациентка, находясь в состоянии сильного стресса из-за боли, с огромной силой обрушивает свои эмоции на других. Это неадекватное поведение вторая сторона в лучшем случае воспринимает как недоразумение или как знак того, что с человеком что-то не так. Такой неконтролируемый эмоциональный всплеск еще сильнее травмирует пациентку и еще больше подрывает межличностные отношения. Конфликты накапливаются и отдаляют людей друг от друга.
Способы реагирования, сформированные в детстве, переносятся в жизненный опыт. Рискну сказать, что болезнь обостряет манеру поведения, эмоциональную сферу и мышление в соответствии со сложившейся моделью реагирования. Когда человек узнает о своем хроническом заболевании, у него на уровне подсознания снижается самооценка, при взгляде на жизнь у него больше неприятных, чем приятных эмоций (реакций). Он испытывает все, что приносит болезнь: ухудшение самочувствия, страдания, чувство одиночества, безысходности – и ничего не меняет в своей жизни, думая, что это не имеет смысла. Таким образом, жизнь становится сориентированной исключительно на болезнь, а все положительные моменты игнорируются.
Тем не менее стоит осторожно подходить к такому обобщению, к такому причинно-следственному выводу, как нижеследующий: если в детстве было так, то и во взрослой жизни так будет. Ведь попутно происходит довольно много событий, которые нас формируют. Я лично знаю многих людей, которые пережили трудное детство, но их взрослая жизнь вызывает зависть или восхищение у окружающих.
Люди живут, учатся, работают и должны были быть обеспечены резервами, которые позволяли им это делать до сих пор. Конечно, качество этого «до сих пор» зачастую оставляет желать лучшего. И это самая частая причина, по которой пациентки обращаются за помощью. Входя в кабинет, они рассказывают о своей основной проблеме – хронической болезни. Они недовольны, разочарованы и часто очень несчастны. Дальнейшие расспросы выявляют равнодушное отношение к ним в детстве, неудовлетворенное желание тепла и любви близких. А это, в свою очередь, определяет, как человек воспринимает себя и как справляется с хроническим заболеванием. Женщинам бывает сложно самостоятельно осознать, что́, помимо болезни, делает их жизнь такой тяжелой. С помощью опытного психотерапевта пациентки учатся выстраивать более качественные отношения, потому что те, в которых они находились до сих пор, часто оказывались мучительными и быстро заканчивались, оставляя еще один эмоциональный шрам.
Итогом психотерапевтической работы должны стать такие изменения у пациентки, которые позволят ей смотреть на себя не только через призму болезни, дадут возможность увидеть другие, приятные стороны жизни. Перемены, которые приведут ее к более качественной жизни с этой болезнью, помогут избавиться от чувства неполноценности, возникшего из-за эндометриоза. Иногда я вижу, что женщины настолько устали от эндометриоза, что цель их прихода ко мне – избавиться от него. Такой редукционистский (сводящий все к одной проблеме) подход упускает из виду другие важные сферы жизни. Это не означает, что пациентки пренебрегают своими обязанностями или близкими людьми. Часто бывает как раз наоборот. Они чрезмерно усердно хотят нагнать время, в которое они так сильно страдали, что им пришлось отложить выполнение обязательств на потом. Такие пациентки постоянно испытывают дискомфорт от того, что они не самые лучшие матери в мире, что недостаточно хорошо выполняют домашние или материнские обязанности. Это чувство усиливает, в свою очередь, чувство ущербности, порожденное болезнью. Пребывание в таком постоянном стрессе закрепляет искаженное представление «со мной что-то не так». Чувство стыда и отсутствие поддержки приводят к отстранению от общества и ограничивают социальные контакты. Перестроить образ мышления в таких случаях довольно трудно.
Неконтролируемые, возникающие на автомате угнетающие сознание мысли вкупе с широко пропагандируемой моделью жизни «быть здоровым и счастливым» иногда подводят женщину к выводу, что болезнь не так уж страшна, что она преувеличивает. Однако, чтобы терапия сработала, пациентке нужно признать, что болезнь является неотъемлемой частью ее жизни. Я считаю очень важным, чтобы матери максимально естественно говорили о своей болезни, своей боли и ожидали поддержки. Это можно сформулировать так: «Как больная я имею полное право чувствовать себя плохо и ждать помощи от близких». В первую очередь, это важно для детей. Дети хотят «настоящих» родителей больше, чем притворяющихся сильными и счастливыми. Благодаря естественному, адекватному отношению к страданиям родителей дети узнают, что в жизни бывают и счастливые, и трудные времена. Мать показывает, как она справляется с болезнью, что служит воспитательным примером для ребенка. Он будет знать, что, когда случится что-то неприятное, это не будет концом света. Наблюдая за тем, как мать борется с болезнью, он набирается опыта, который ему пригодится в жизни.