Хотелось бы еще, чтобы эти месячные стали менее интенсивными. И чтобы во время них я так не бледнела. Я верю, что постепенно к этому приду. Постепенно перестаю я себя отравлять, взять хоть мой растворимый кофе. Завтра иду покупать нормальный!
В профессиональной сфере все пока стоит на месте. Жду вестей об иллюстрациях, которые нужно сделать для одной начинающей писательницы. Жду ответа, сколько будет стоить печать моей книги «И что теперь? Моя любимая стала мамой!» Хочу организовать сбор средств на одном из краудфандинговых сайтов и предложить экземпляры будущей книги в обмен на пожертвования. У меня все готово, жду только письма из типографии. И все это тянется, а я не люблю ждать. Даже воспитание троих детей не научило меня терпению. А может, это неправильный подход? Может, я должна не думать об этом, пока мне не сообщат, что все посчитали, и тогда уже вернуться к процессу? Пожалуй, так и сделаю.
Так что, несмотря на все недавние потрясения и застой, сижу и спокойно пишу. На столе ужасный беспорядок, и я еле нашла место, чтобы ноутбук поставить, но мне по барабану. Захочу, приберусь. Пишу, поглядывая в окно. Смотрю на деревья, покрытые инеем машины. Минус десять по Цельсию. Холодно, как в собачьей будке, учитывая, какое сегодня число. Вот такая весна.
А собственно, что с того, что так холодно? Ничего. Просто нужно надевать ребенку теплые перчатки и шапку. Зато солнце встречает по утрам, еще до семи. Белка скачет по ветвям. Ни ветра, ни дождя. Красота. Габриэль полчаса провалялся на диване, немного покашливая. Ничего, дам ему чай из моринги, и пусть валяется, сколько хочет, может быть, удастся обойтись без тяжелой артиллерии. Старший уже в школе, М. на работе, а младший все еще спит в самом странном положении, которое я когда-либо видела: на одном колене, кверху задом, одна рука на голове, другая согнута под животом. Неужели ему так удобно?
О! Слышу, проснулся. «Мамочка!» Пора за работу.
Самую красивую и сложную работу во все времена.
Какое-то время ничего не писала в дневник. Со мной настолько все в порядке – и с телом, и с разумом, и с сердцем, – что этот вид терапии просто не требовался. Во-вторых, последние дни я была так занята, что вчера даже заработала мигрень от переутомления. Сегодня возвращаюсь в реальность и вспоминаю прошедшие выходные. Я была на Первом Национальном конгрессе по эндометриозу в Варшаве. Исписала там целый блокнот ценной информацией и познакомилась с несколькими специалистами.
Конгресс оцениваю очень положительно. Там была замминистра здравоохранения, это говорит о том, что власти интересуются этой темой больше, чем мы думаем. Это большой плюс. Выступления длились весь день, но я не чувствовала усталости или скуки. Темы докладов логично вытекали одна из другой.
Сначала профессор Кшиштоф Шилло сделал развернутый доклад о генезе и течении эндометриоза. Он подчеркнул связь между этим заболеванием и бесплодием. После его сообщения я собралась с духом… и выступила перед полным залом. Через свой опыт материнства я хотела дать надежду другим женщинам. Еще я хотела рассказать им о своей книге. Во время перерыва меня попросили поделиться своей историей на одном из родительских порталов, что я с радостью сделала. Я рассказала нескольким отчаявшимся женщинам о травах, которые принимаю, и завела несколько интересных знакомств.
Следующий доклад стал для меня неожиданностью. Я никогда не слышала об урогинекологической физиотерапии для пациенток с эндометриозом. От физиотерапевтов больницы Святой Софии Анны Якубик и Малгожаты Стажец я узнала, как прорабатывать мышцы тазового дна, познакомилась с комплексом простых аутотерапевтических упражнений. Это для меня новость, планирую включить эти упражнения в свой распорядок дня.
Также были доклады на тему диагностики эндометриоза, диет и, наконец, две лекции, которые произвели на меня большое впечатление. Врач-сексолог Анджей Депко рассказал о том, как эндометриоз влияет на интимную жизнь, а психолог Иоанна Робачевская описала, что происходит с психикой женщины, страдающей этим заболеванием. Она дала советы, как справиться с эмоциями и находить в себе для этого силы, как искать свою внутреннюю зону комфорта. Все, что я узнала на конгрессе, считаю чрезвычайно ценным.
Физиотерапия как элемент комплексной терапии эндометриозаАнна Якубик, Малгожата Стажец-Просерпио
Боль при эндометриозе: нейрофизиология и биопсихосоциальный подход
Что такое боль? По определению Международной ассоциации изучения боли (The International Association for the Study of Pain), это «неприятное сенсорное и эмоциональное переживание, связанное с фактическим или потенциальным повреждением тканей». И хотя мы предпочли бы ее избежать, боль необходима, потому что она отвечает за безопасность человека и процессы обучения.
Давайте проведем несколько экспериментов, чтобы увидеть, как боль ощущается в разных ситуациях и какая у нее функция.
• Выпрямите и сильно вытяните указательный палец, пока не почувствуете значительный дискомфорт или даже боль. Ощущение неприятное даже при отсутствии повреждения тканей. Это мозг и нервная система защищают от повреждений тело, не позволяя дальше вытягивать палец.
• Вспомните, как иногда, раздеваясь, чтобы принять ванну, вы замечали огромный синяк. Во многих случаях вам было трудно вспомнить, когда он появился. В момент удара ваш мозг решил, что эта информация для вас не важна, и не передал вам ее через боль.
• Представьте, что вы идете босиком по траве. Вдруг, наступив на острый гвоздь, вы спотыкаетесь и падаете. Стопа болит, все ваше внимание сосредоточено на ране. Но было бы иначе, если бы это случилось с вами на железнодорожном переезде во время приближения поезда. Тогда, вероятно, вы не заметили бы боли, сконцентрировавшись на том, чтобы как можно скорее покинуть небезопасное место.
• Вы порезали палец краем острого листа бумаги. Боль отвлекала вас от занятий. Вы продезинфицировали ранку, заклеили пластырем. Палец оставался чувствительным еще несколько часов. На следующий день боль исчезла, хотя порез все еще не зажил.
• Представьте, что вы на вечеринке с друзьями. Вдруг кто-то с силой наступил вам на ногу. Вам больно, но через некоторое время вы погружаетесь в веселье, не обращая внимания на случившееся. Но, вероятно, вы чувствовали бы эту боль дольше, если бы испытали ее после вечеринки, закончившейся ссорой с любимым человеком.
Боль – легкая, резкая, тупая, длящаяся несколько минут или много лет, – всегда, в ста процентах случаев идет от мозга. Мы знаем это благодаря передовым научным исследованиям.
Острая боль связана с непосредственным повреждением структуры ткани, например, в случае растяжения связок голеностопного сустава. Любые ткани заживают в течение нескольких недель, и после недолгого периода покоя пациентам рекомендуется вести активный образ жизни. Они могут довольно быстро вернуться к своей повседневной деятельности.
Боль, ощущаемая в течение трех и более месяцев, называется постоянной или хронической. Она длится дольше, чем процессы заживления тканей. В этом случае основная причина дискомфорта – не повреждение тканей. Здесь проблема сложнее. Мозг людей, страдающих от хронической боли, дает сигналы, не адекватные степени повреждения тела, или даже создает их несмотря на отсутствие повреждения. Таким образом, боль, которая с вами давно, скорее всего, связана с сенсибилизацией (повышенной чувствительностью) структур нервной системы. Это становится социальной проблемой. В высокоразвитых странах от боли страдает каждый пятый человек.
Боль при эндометриозе имеет хронический характер. Исследования показывают, что стадия и тяжесть заболевания не всегда коррелируют с интенсивностью связанных с ним симптомов. Некоторые женщины, даже с серьезной стадией эндометриоза, не чувствуют боли. Следовательно, боль, связанную с эндометриозом, следует рассматривать в несколько более широкой перспективе, включающей не только повреждение тканей. Важно принимать во внимание роль нервной системы в возникновении болевой реакции.
Нервная система – своего рода сигнализация в человеческом организме. Она отвечает за сбор информации, в том числе импульсов-раздражителей от организма и окружающей среды. Затем эти импульсы суммируются, анализируются и оцениваются. Если они воспринимаются как угроза для организма, ему об этом сообщается, например, в виде болевого ощущения. Сложную схему возникновения болевой реакции можно описать упрощенно, сравнив ее с электронной системой сигнализации.
Давайте рассмотрим в этом контексте пример с гвоздем в траве. После наступания на острый предмет возникает серия сигналов, которые, достигая определенной интенсивности, вызывают боль, то есть включают сигнал тревоги, информирующий об угрозе.
Уровень чувствительности срабатывания тревоги постепенно снижается. Поврежденная гвоздем ступня остается чувствительной в течение нескольких дней. Благодаря этому организм знает, что должен защищать травмированный участок, не перегружать его, а создавать оптимальные условия для процесса заживления. Когда интенсивность сигналов тревоги снизится до значений, предшествующих травме, нервная система снова будет готова защищать организм от очередной угрозы.
Во многих случаях боль исчезает до того, как ткани (например, порезанный палец) полностью заживут. Если боль прошла, а ткани все еще повреждены, значит, мозг принял решение о прекращении болевых ощущений. Он пришел к выводу, что соответствующие меры для защиты раны приняты и необходимость в дополнительной защите этой области отпала. Если бы болевое ощущение порождали сами поврежденные ткани, страдание продолжалось бы до полного излечения. Однако боль утихает с исчезновением угрозы, а не механического повреждения.
Но у некоторых пациентов сигнализация не возвращается к тому уровню, который был до повреждения. В таких случаях нервная система излишне стимулируется и вызывает чувство хронической боли, которая ограничивает повседневную активность и повышает чувствительность к внешним раздражителям. Представьте себе плохо настроенную систему домашней сигнализации: вместо того, чтобы эффективно защищать от угрозы взлома, она срабатывает, когда деревья на участке начинают шелестеть листвой под воздействием ветра. Но разве это угроза? Нет, это просто гиперчувствительная сигнализация.