Адам родился 1 июля 2015 года. К сожалению, планово из роддома мы не вышли. Я подхватила стрептококковую инфекцию, и мне пришлось остаться в одиночной палате. К счастью, медсестры и акушерки помогли сохранить лактацию, поэтому, когда почти через три недели мы вернулись домой, малыш с удовольствием стал пить грудное молоко. Потом мне пришлось сидеть с ним месяц одной. Старшие мальчики заболели ветрянкой, и М. отвез их к бабушке. С одной стороны, я очень скучала по старшим сыновьям, а с другой – так я смогла спокойно прийти в себя после родов: ребенок только ел и спал, ну, и какал, конечно, по несколько раз в день.
Что я знала в то время об эндометриозе? То, что он неизлечим, что он затихает во время беременности, что в таком случае, как мой, сильно мешает жить и что прием гормонов немного облегчает его симптомы. Информация, которую я пыталась найти в Интернете, была схожей и довольно скудной. Во-первых, никто не мог сказать, откуда взялась эта болезнь. Мой организм устроен таким образом, что, пока я кормлю грудью, у меня нет менструаций и нет кист, и каждая проверка показывала, что все в порядке. Проблемы вернулись, когда Адаму был год и месяц. Я закончила его кормить, и цикл вернулся. Месячные снова были ужасно тяжелыми, болезненными и некомфортными. Мало того, что я по ночам вставала к детям, так еще и каждый час мне нужен было идти в туалет. Кошмар!
Я снова начала принимать гормоны. Проблему они не решали, но немного облегчали симптомы. Мне стало получше. После каждой менструации гемоглобин и железо, как обычно, сильно падали, поэтому в дополнение к контрацепции я постоянно принимала препараты железа и держала показатели крови в пределах нормы. Я постоянно чувствовала слабость. Несколько дней после месячных я еле ползала, измученная миллионами домашних дел. И мне становилось все труднее и труднее. Я не справлялась с эмоциями и мучительными месячными: я подавляла раздражение, вызванное переутомлением, сколько могла, – а потом взрывалась, как ядерная бомба, уничтожая все вокруг. Страдали и дети, и мой мужчина.
Между нами проносились эмоциональные бури. Мы очень устали и перестали заботиться друг о друге. Первый год жизни Адама пролетел в бешеном темпе, мы держались уже только на резервах. Мы делали только то, что было совершенно необходимо, и больше ничего. Я не рисовала, не писала. М. не занимался спортом и не играл на гитаре. Каждые три месяца я ходила на осмотр к гинекологу. Я чувствовала себя на пределе сил. М. из-за переутомления постоянно мучили какие-то инфекции.
В конце концов, наши отношения испортились до такой степени, что М. от нас переехал. Это был сложный момент. Мы поняли, что не сможем пережить его под одной крышей. Сегодня, когда нам удалось разобраться в своих чувствах, понять себя и другого, я могу сказать, что разъезд оказался лучшим решением из тех, что мы могли тогда принять. Мы почувствовали, что в тот момент жизни разрулить ситуацию можно только по отдельности. Отношения с детьми, а также между собой мы поставили на другой уровень – родительский, а не партнерский.
Наверное, только такие моменты, очень тяжелые, вызывают желание что-то кардинально изменить. Нельзя сказать «что-то меняется», во время критических ситуаций меняемся мы сами, нам приходится работать над собой. Наверное, для этого и нужны такие события, которое дают нам по башке. Я уверена, что они идут на пользу нашему развитию, и мы не должны их бояться. Нужно принять это, поплакать, прожить каждую эмоцию, сопровождающую этот смерч, позволить прочувствовать все-все-все, чтобы никакое чувство не оказалось замороженным. В жизни можно быть уверенным в одном: ничто не длится вечно. Даже если яма достигает недр Земли, где-то она имеет свое начало и свой конец.
Хотя разве М. не был с нами во время этого кризиса? Был. Во многих ипостасях, и прежде всего, финансовой. Он постоянно поддерживал нашу семью. Почти каждый день приходил повидаться с детьми. Только когда очень уставал, мог позвонить и сказать, что не приедет. Когда я болела, брал отпуск. Каждую пятницу забирал детей к себе домой на ночевку. Что мы от этого выиграли?
Время!
Каждому из нас было дано время. Мы оба вернулись к своим увлечениям. Я снова стала рисовать, теперь у меня выдавались свободные вечера. По пятницам я устраивала себе развлечение: в одиночестве попивала вино и смотрела научно-популярные фильмы, которые мне нравились, или читала очередную книгу. Мои читательские вкусы охватывали самую разную тематику, от подростковой фантастики до психологии и духовного развития. Последнее, кстати, помогло мне изменить отношение к жизни. Жизни, от которой перед уходом М. я ужасно устала, которую не ценила и которая просто проходила мимо.
Наконец, после множества сомнений, я нашла для себя ответ на вопрос: «Кто я?». Он звучит так: я замечательная (хоть мне и далеко до идеала) мать Янека, Габриэля и Адама, партнер М., женщина. Я писатель, художник, иллюстратор, и этим я буду заниматься профессионально.
Я сознательно не использовала фразу: «Я хочу заниматься этим профессионально». Я буду заниматься этим профессионально.
За семь месяцев нашей разлуки я многое смогла понять. Я смогла добраться до своей души и поняла, где мое место в мире. Я поняла, что, только хорошо думая о себе, заботясь о себе, зная свои достоинства и свои недостатки, можно по-настоящему полюбить другого человека (я не говорю о ребенке, потому что ему гарантирована безусловная материнская любовь), познать ценность других людей и по-настоящему работать над собой.
Этому меня научили семь месяцев нашей разлуки. Со временем я начала понемногу справляться со злостью и болью. Я стала практиковать методы, рекомендованные в книгах по саморазвитию. Каждый день, уложив младшего, я ложилась рядом и закрывала глаза. Я выравнивала дыхание, стараясь ни о чем не думать. Это, пожалуй, была самая сложная часть процесса. Но я же упрямая, как осел, и, наконец, мне удавалось достичь этого внутреннего, чистого, безмятежного покоя на несколько десятков секунд. Затем я благодарила Бога (вы можете благодарить любую высшую силу, в зависимости от того, во что верите) за то, что у меня есть. Я обнаружила, что в моей жизни очень много хорошего. Здоровые дети, место, которое я могу назвать своим домом, здоровье М., здоровье моих близких. Благодать моей веры. Деревья и танец листьев за окном. Мир в стране, где я живу. Полный холодильник, куча одежды, которую нужно постирать, подруга в соседнем доме, которая иногда может забрать ребенка из школы. Есть чистая вода и множество других благ, которые я не буду упоминать, потому что просто не хватит бумаги. А еще у меня много любви. Любви, которую я могу дарить и принимать. Любви к моим детям, к природе, к М. От Господа Бога я получила два замечательных таланта. Я могу рисовать и делать это неплохо. И могу писать. Когда я берусь за текст, слова появляются сами собой, соединяются в предложения, а потом в целые истории. Я поняла, как много в жизни прекрасного. Я начала искренне испытывать глубокую благодарность за все. Я наслаждалась этим чувством, и оно наполняло меня своей силой.
Потом я научилась «посылать добро». Сначала я думала о самых важных для меня людях и посылала им одну или две позитивные мысли или доброе пожелание. Потом делала то же самое для тех, кого считала в своей жизни нейтральными. И наконец, я думала о тех, кого я не люблю и даже ненавижу. Должна признать, это было непросто. Потребовалось немало времени, чтобы мое пожелание благополучия и счастья этому человеку стало по-настоящему искренним и шло от всего сердца. Но то, что оказалось самым трудным, принесло мне в итоге больше всего душевного покоя и научило сопереживать людям.
Следующий шаг – размышления о себе. Поиск своих лучших качеств и опора на них. Я начала визуализировать самые лучшие из возможных ситуаций, в которых я реализуюсь в одной из жизненных ролей: как мать, как женщина, как писатель, как художник-иллюстратор. Прошло несколько месяцев, прежде чем я добавила в свою картину слово «жена». Несмотря на то, что М. все еще жил отдельно, я начала воспринимать себя в роли его спутницы жизни. До меня вдруг дошло, что этот кризис отношений должен был заставить нас что-то осознать, а не положить конец нашим отношениям.
Я представляла, как обнимаю мою троицу, как засыпаю рядом с М., как я пишу или что мои руки испачканы краской, потому что я только что закончила еще одну обалденную иллюстрацию к одной из своих или чужих книг… В конце я искренне говорила: «Спасибо».
Я забыла только об одной важной вещи. О своей болезни. Вроде бы я здорова, но почти треть месяца больна. Я пропустила в своих визуализациях эндометриоз, а это было серьезным упущением. В конце концов, чтобы делать добро для других, я сама должна чувствовать себя хорошо, в том числе и физически. И я стала добавлять в свою визуализацию образ совершенно здорового человека.
А М. за время нашего расставания понял, что его призвание – это создание музыки. У него все для этого было: гитара, звук, голос, руки, сердце. Он написал и записал несколько замечательных песен, одна из которых мне особенно нравится. Она ассоциируется у меня с эротической игрой и немного с сексуальной Сальмой Хайек в фильме «От заката до рассвета». Когда я слушаю такую музыку, у меня мурашки бегут по телу.
Мы оба поняли, что любим друг друга, но каждый из нас проживает это по-разному.
Сейчас мы вместе. На другом уровне любви и понимания. Мы уважаем свои потребности и позволяем себе их удовлетворять. И, самое главное, мы не зацикливаемся на самих себе, как было раньше. Мы сблизились. Иногда мы вместе и наслаждаемся обществом друг друга, а иногда немного отдаляемся, чтобы побыть наедине со своими мыслями и эмоциями. Конечно, бывает тяжело, мы устаем, хотим спать, у нас портится настроение, мы ссоримся, но уважение, забота и взаимная любовь вернулись. За эти семь месяцев мы узнали друг о друге больше, чем за все двенадцать лет, что мы были вместе.
Сейчас М. пишет музыку. Я издала свою первую книгу для детей «Дом прекрасных снов». Увидел свет и мой путеводитель для молодых, неоперившихся, немного ошарашенных своей новой ролью отцов; он называется «И что теперь? Моя любимая стала мамой!» Прошла выставка моих картин в библиотеке города Гдыня.